Фармацевт - Родриго Кортес

От собаки. Стэнфорд представил себе призрачную собаку, мчащуюся вдогонку за серым котом. У собаки – длинные крепкие лапы, поджарое туловище, вытянутая острая морда. Это была борзая.

«Стоп, стоп! – Мысли Дика, подхлёстываемые воображаемой картинкой, ускорились, фантазия и аналитический аппарат заработали на полную мощь. – Действительно, если кот, то почему не собака? Что это рассказывал в прошлый вторник лорд Тексуорт о своих борзых? Хвастался, что его Мулатка – вторая в Лондоне… Сэр Тексуорт большой любитель собачьих бегов. Стоит расспросить его подробнее об этой забаве!»

Забаве? Пожалуй, да. Но очень многие англичане вполне серьёзно считают собачьи бега одним из национальных видов спорта, вроде бокса или травли лисиц. А к спорту жители Британии традиционно относятся с придыханием.

Согласно преданию, собачьи бега зародились в седой древности, во времена короля Артура. Тогда две своры псов, одна из которых принадлежала сэру Гавейну, а вторая – сэру Паламиду, наперегонки травили Зверя Рыкающего, была в бестиарии артуровской легенды такая странная тварь. Победил, кажется, Паламид. С той далёкой славной поры собачьи бега стали одним из любимых развлечений английской аристократии. Большим любителем и знатоком собачьих бегов был, по рассказам современников, невезучий король Карл I Стюарт. Потеряв после битвы при Нейсби корону и уже зная, что вскоре потеряет голову, он тяжело горевал, думая о потере своей, лучшей в Англии, псарни!

Собачьи бега вообще привлекали внимание венценосных особ! Ещё один английский король, Георг III, прославившийся своей феноменальной глупостью, расточительством и дрязгами с парламентом, который в деньгах монарху отказывал, проиграл на бегах ни много ни мало восемьдесят тысяч фунтов стерлингов, деньги в его время огромные. Премьер-министр Питт-младший совершенно серьёзно предлагал посадить непутёвую коронованную особу в долговую тюрьму.

Да, есть у собачьих бегов ещё и такая любопытная сторона. Жители континента склонны считать англичан людьми по большей части спокойными, хладнокровными и даже флегматичными. Вообще говоря, это близко к истине, но вот во всём, что касается азарта, жители Британских островов никому не уступят. Англичане обожают заключать всякого рода пари, делать ставки на известных боксёров, играть в тотализаторе на ипподромах и прочее и прочее. Ясно, что такое захватывающее и азартное зрелище, как собачьи бега, привлекало внимание любителей поиграть. На победу той или иной собаки ставили порой очень крупные суммы! Правда, по существующей традиции ставить на свою собаку считалось неприличным. Зато владелец победившей собаки мог рассчитывать на солидный приз, на сентябрьских ежегодных гонках в Брикстоне он достигал во времена Дика пяти тысяч фунтов!

Породистые борзые собаки, участвующие в соревнованиях, стоят дорого. Ещё дороже обходится их натаскивание и обучение специальными тренерами. В сумме хорошая борзая, способная побороться за приз, обойдётся владельцу фунтов в двести. Зато и щенки от призовой суки стоят недёшево и идут нарасхват.

К бегам допускаются только суки в возрасте от трёх до шести лет. Почему-то суки куда резвее кобелей.

Достаточно кинуть беглый взгляд на борзую собаку, чтобы сразу же понять: это существо создано для быстрого бега, как птица для полёта, как рыба для того, чтобы плавать. Бег – стихия борзой, стремление мчаться вперёд, преследовать добычу заложено у собак этой породы на генетическом уровне.

Когда щенку исполняется полгода, его начинают натаскивать на специальном тренировочном треке, который своей овальной формой и протяжённостью повторяет настоящий. Собаки традиционно бегут одну дистанцию: 2640 ярдов, полторы английские сухопутные мили. Сначала перед собаками пускают приманку – кролика, но уже к концу первого года обучения сообразительные животные перестают в ней нуждаться. Со старта собак выпускают одновременно, группами по три или по пять. Кролик уже не нужен: отставшие псы изо всех сил стараются догнать лидера, срабатывает инстинкт преследования. И вот что интересно: случаи драк на собачьих бегах исключительно редки, борзые – мирная порода, им нравится бегать, а не драться. Будь на их месте коренастые коротколапые бультерьеры, совсем иное соревнование получилось бы! Кстати, собачьи бои тоже исключительно популярны в Англии, особенно в западных графствах. Но эта забава и зрелище для простонародья.

…Обо всём этом и многом другом, связанном с собачьими бегами, рассказал Ричарду виконт Чарльз Тексуорт. Сорокалетний сэр Чарльз, что называется, зажёгся, неподдельный интерес молодого одноклубника к предмету его увлечения был очень приятен виконту.

– Ваш рассказ оказался исключительно интересен, сэр Чарльз, – поблагодарил Дик своего собеседника. – И очень красочен! Я как будто сам побывал на бегах, своими глазами увидел это захватывающее зрелище. Благодарю вас! Вот что значит настоящий знаток!

Польщённый Тексуорт довольно засопел. Виконт не отличался красноречием, и похвала Ричарда обрадовала его сверх всякой меры. Приятно, когда симпатичный молодой человек считает тебя подлинным специалистом, да к тому же искусным рассказчиком.

– Мне хотелось бы поучаствовать в столь замечательных состязаниях, – задумчиво продолжал Стэнфорд. – В них ощущается добрый староанглийский дух! Уверен, люди по ту сторону Ла-Манша не могут понять всей прелести собачьих бегов.

Услышав эти слова, Чарльз Тексуорт вовсе расплылся в улыбке, а его симпатии к молодому одноклубнику резко возросли. Ещё бы! Ричард был очень неплохим практическим психологом, он знал, что, когда и как говорить людям. Виконт Тексуорт прослыл в клубе Брукса ярым консерватором и изоляционистом, всех, обитающих за «Английским каналом», он пренебрежительно именовал не иначе как «этой публикой с континента».

– Может быть, вы, сэр Чарльз, посоветуете мне, где приобрести приличных собак, кого нанять в тренеры, – с отлично разыгранным лёгким смущением поинтересовался Ричард.

«С моим «приливом» я могу выиграть все призы, выставив хромую дворнягу из трущоб Баркинга или Уайтчепла», – рассмеялся он про себя.

– К тому же вы наверняка превосходно знаете всех завсегдатаев… Вы могли бы дать мне рекомендацию, ведь, насколько я понимаю, к состязаниям допускаются далеко не все, просто так, с улицы, в ваш круг не попадёшь, – закончил Стэнфорд и скромно опустил глаза.

Виконта Тексуорта прямо-таки распирало от гордости и греющего душу ощущения собственной значимости. Был тут один тонкий нюанс: титул виконта всё же уступает графскому титулу, да и по древности рода Тексуорты ни в какое сравнение со Стэнфордами не идут, они баронами-то стали лишь при королеве Анне. Сэр Чарльз, будучи человеком очень славным, но недалёким, придавал таким оттенкам серьёзное значение.

– О! Конечно же, сэр Ричард! Само собой, я рекомендую вас своим друзьям. Вы правы, у нас сложилось что-то вроде м-м… своеобразного клуба, общества любителей борзых. Официального членства, конечно, не предусмотрено, однако неофициальный статус порой бывает… Гм-м… Вы понимаете?

Дик кивнул. Ещё бы ему не понимать!

– Через месяц с небольшим состоятся ежегодные большие бега на треке в Брикстоне, – сказал сэр Чарльз с ещё большим воодушевлением. – Вы не представляете себе, какое это великолепное зрелище, настоящий праздник! Я даже немного завидую вам, сэр Ричард, вы увидите это в первый раз, свежим глазом. Подумать только, мои собачки впервые бежали Брикстон двадцать лет тому назад, а я до сей поры с восторгом вспоминаю этот славный день! Брикстон – это самый престижный трек, главный трек Британии. Глазго и Винчестер всё же уступают Брикстону. Соберутся любители со всей Англии, я думаю, что не менее ста человек. Сам лорд-казначей, герцог Ньюкасл собирается принять участие. Хотя, скажу вам по секрету, при всём моём уважении к сэру Роджеру, в собаках он разбирается слабовато! Моя Баядерка резвее его Дианы. Да и вторая собачка, которую я выставлю, не уступит его паре.