Башня Крови - Михаил Павлович Игнатов

и смог, что растеряно выдавить из себя:

— Э-э-э, учитель, а где оно?

— Кто?

— Вино?

Закий пожал плечами:

— Мне откуда знать, кто из слуг им приторговывает?

Намёк я понял, но вспомнил о другой, даже большей проблеме. После камеры тюрьмы владетеля Хонесто мне не вернули ни меча, ни денег.

— Учитель Закий, мне не на что его купить.

Он медленно поднял руку и закрыл ей себе глаза:

— Клянусь Хранителями, разве я заслужил такого? Я-то думал, что в этом отряде мне есть на кого положиться, что мне не придётся ничего разжежывать, а он тупит, как младенец, — чуть опустив руку, он словно выглянул из-за неё и устало спросил. — Ты точно служил гаэкуджей, Наглый? Когда тебе хёнбен приказывал доставить воду в лагерь, ты тоже ему жаловался, что у тебя нет кувшинов?

На этот раз намёк я понял. Ладно. У парней есть деньги, соберу со всех. Нам и нужно будет лишь...

Закий, видно, ожидал от меня какого-то ответа, а не дождавшись, презрительно хмыкнул, опустил руку и двинулся прочь.

Всё, что мне оставалось, это сложить руки в жесте уважения и сказать ему в спину:

— Спасибо за совет, учитель.

Ко мне тут же скользнул тень Ариос.

— Господин, с деньгами на самом деле всё просто. Следуйте за мной.

Недоумевая, я прошёл влево от башни до третьего хода, свернул в него, поднялся по ступеням, повернул налево, спустился раз, другой, третий и наконец оказался в каком-то тёмном и коротком тупике.

Ариос ткнул рукой:

— Левую ногу на этот выступ, господин, толкнитесь, правой упритесь в стену, руку поднимите вверх. Чуть ниже и правей. Да, вот этот кирпич, тяните его.

Несколько ударов сердца и я сумел ухватить кирпич кончиками пальцев и вытянуть, открывая неглубокую нишу, в которой лежало два кисета.

Ариос подсказал:

— В одном серебро, в другом золото. Тайник одного из местных слуг, буквально в десяти шагах от вашей башни, только ниже на два яруса, в основании замка.

Я хмыкнул и вытащил больший кошель. Наверняка серебро в нём. Забавно будет, если это кошель того самого слуги, что продаёт ученикам вино.

Теперь бы найти самого слугу. Впрочем, глазастые помощники Ариоса наверняка видели, у кого Фарт и его приятели достали выпивку.

В башню я вернулся с двумя большими кувшинами. Поднялся на второй этаж, оглядел валяющихся на кроватях парней. Кто-то бездумно пялился в пыльный потолок, кто-то негромко стонал, сжимая руками голову, Смарт надсадно кашлял, словно у него в горле что-то застряло, Урай скорчился, накрылся одеялом и плакал, судя по сдавленным звукам.

Я невольно покачал головой. Как-то и правда они сильно сдали. Мы в Кузне покрепче оказались, а ведь у нас были не только смерти от стрел, но и несколько дней в темноте, с безумными криками умирающих на уединённых тренировках.

Пустое.

Я громко приказал:

— Парни, доставайте кружки, — помедлив, повторил слова Закия. — У нас был тяжёлый день, наша башня потеряла троих. Давайте выпьем за них, выпьем за то, чтобы они остались единственной нашей потерей.

— Выпьем? — Фарт поднялся на кровати, впился в меня злым взглядом. — Ты же кричал, что вино у нас под запретом, ты же...

Я оборвал его:

— Хватит.

— Что значит хватит?! Да ты...

— Молчать! — я буквально вбил в Фарта пелену Устрашения, заставляя его подавиться словами и отпрянуть, едва не свалившись с кровати. — Сегодня я делаю исключение из этого правила и вы все должны понимать причину. Сегодня был тяжёлый день. Завтра он не будет легче, но уже завтра не будет вина, а будут лишь упражения. Сейчас же довольно болтовни. Давайте кружки. Нам нужно выпить.

Больше никто и правда не сказал ни слова. И кружки оказалось достаточно, чтобы вырубить всех. Не прошло и часа, как в башне девятнадцатого отряда остался только один неспящий. Я.

* * *

— Хватит на меня так зыркать, Верий.

Домар не преминул влезть.

— А что же ему не зыркать, Лиал? Сегодня все снова испытали на себе эту мнимую смерть. Я с Верием трижды. Некоторые сдохли и шесть раз. В этом нет ничего хорошего, знаешь ли. Жуткие ощущения. Мне кажется, что у меня внутри кусок льда. Ты один не сдох ни вчера, ни сегодня. Не сдохнешь и завтра, и послезавтра. Мы будем дохнуть месяц, а ты с довольной лыбой будешь оставаться на ногах.

Домар буквально сочился ядом. Что же, я мог его понять. Не мог только объяснить ему, что я уже был на их месте и умирал. Умирал множество раз. Считай месяцев девять изо дня в день. Конечно, обычно раз, чаще два раза в день, а не шесть. Но и им это предстоит всего лишь в течение месяца, даже меньше, всего двух десятиц, а не года.

Кто ещё больше и чаще корчился от ложной боли в пробитом горле, я или Смарт?

И всё же я мог их понять. Ничего хорошего в том, чтобы часто умирать, я не видел. Отлично помнил те недели, когда я принимал вызовы юга и с каждым днём слабел всё сильней и сильней.

Ни у кого из них нет теней, что берут свою долю жара души, чтобы вернуть себе силы и речь, но шесть смертей за день вполне могут их заменить.

Академия не боится, что птенцы выгорят? Когда им из Кузни отдали свои наработки по обучению с зачарованными стрелами, они их предупредили, что можно увлечься и загубить вообще всё?

Или Академия, наравне с Кузней, всегда использовала такое обучение?

Я даже представил себе маму, которая бежит по лесу, держа печати, а совершив ошибку, тут же получает стрелу в голову.

Бред.

Или не бред?

И ведь не спросишь. Если такое и было, а она не рассказывала, то она клялась на алтаре, что ничего никому...

Бред.

Когда она узнала о том, что отец отправляет меня в Кузню, то одним из доводов против было то, что многие ученики Кузни не выживают. У меня в отряде уже трое мертвецов. Если бы такое было в порядке вещей для Академии, то мама бы не горела так желанием отправить меня сюда и не протестовала бы так против Кузни.

Или три это не шесть?

Одни вопросы. А вот Домару мне есть чем ответить:

— Что ты такое несёшь, Язва?

— Меня зовут Домар!

Я покачал головой:

— Сейчас ты