Первая леди города, или Между двух берегов - Марина Крамер

– Егор, пожалуйста, не смотри так, – взмолилась Марина, поворачиваясь к нему лицом и закидывая руки на шею. – Я чувствую себя виноватой.

– Девочка моя, не обращай внимания, дело не в том… Просто я не хочу, чтобы ты уезжала.

Они начали целоваться, увлекаясь все больше, и если бы не объявили посадку, то неизвестно, чем бы все это закончилось.

– Я прилечу к тебе, детка, обещаю. – Муж с трудом оторвался от Марины и подтолкнул к выходу.

Она махнула ему рукой и отвернулась, стараясь скрыть набежавшие на глаза слезы. Видимо, правда то, что люди врастают друг в друга, как деревья, сплетаясь корнями и ветками…

Напиться как следует ей не удалось – разболелась голова, пришлось прекратить общение с бутылкой «Хеннесси» и уснуть, благо, что в салоне бизнес-класса Марина летела в окружении всего шести человек, поэтому без проблем улеглась и отключилась. Вежливая стюардесса разбудила уже почти в момент приземления, Коваль с трудом сообразила, что с ней и где она. Хохол должен был встретить, она позвонила ему утром и попросила об этом. Разумеется, Женька не прорвался на летное поле, все же это не родной город, где Жеку Хохла знала каждая собака. Но к выходу из терминала попал, чтобы увидеть ее как можно раньше, – стоял у двери в белых джинсах и черной майке, с букетом желтых хризантем в ручищах, в углу рта была зажата спичка, а половину лица закрывали черные очки.

«Пинкертон, блин…»

Увидев Марину, он встрепенулся и шагнул к ней, раскинув руки:

– Киска моя! – И удивился, что она не кинулась ему навстречу, как бывало, не повисла на шее, болтая ногами. – Что-то случилось?

Коваль молча встала на цыпочки и поцеловала его в щеку – голова раскалывалась от боли, ей было не до радостных воплей. Да и кипрская жара после лондонской прохлады тоже не способствовала. Кроме того, очень мешали черная водолазка и джинсы, заправленные в высокие замшевые сапоги, хотелось скорее принять душ и переодеться.

– Ты на машине?

– Да… здравствуй, киска…

– Жень, я тебя прошу – поехали отсюда, иначе я сейчас просто умру, у меня болит голова, и еще я пьяная немного, – попросила Марина, беря его под руку. – Не обижайся, я очень рада тебя видеть, я соскучилась по тебе, но сейчас действительно не в форме…

– Пойдем, провожу тебя до машины, а потом вещи заберу.

Коваль видела, что он обижен ее поведением, старался, цветы искал, а она… но ничего поделать с собой не могла. До отеля так и ехали молча, Марина даже задремала, но потом открыла глаза и спросила:

– Ветка прилетела?

– Да, – буркнул он, не отрывая взгляда от дороги. – Все мозги мне заполоскала уже, ездим с ней второй день в город, развлечений ей, видишь ли, не хватает! У бассейна в отеле, где футболисты живут, усядется и ноет, что мужики прохода не дают. А сама вывалит свои прелести и балдеет.

– И ты даже не польстился ни разу? – не упустила случая подколоть его хозяйка, и тут Хохол взорвался:

– Я что, по-твоему, кобель беспонтовый, чтобы лезть на твою ведьму?!

– А что такое? – удивилась Марина.

– Был бы я твоим мужем, уже прибил бы давно и отсидел. – Он нервно вырвал из пачки сигарету и закурил.

– Возможно, именно поэтому ты и не мой муж.

– Это я уже слышал, придумай что-нибудь другое.

– Вот отлежусь немного и непременно придумаю! – пообещала она, откидывая голову на спинку сиденья. – Черт, как же мне дурно…

– Зачем пила, раз голова уже болела?

– Ой, отвали – нашелся воспитатель! – отмахнулась Коваль, но потом вдруг ей стало жаль его – человек ждал, и не он виноват в том, что у нее приступ мигрени и похмелье. – Жень, ты не обращай внимания, я сейчас посплю немного… Слушай, а куда футболистов поселили?

– На побережье, там какой-то отель рядом с тренировочной базой, Марадона сам выбирал, чтобы поближе было и на аренду автобуса чтобы не тратиться. Он и сам тоже там живет, под контролем все держит, и пацаны дроздовские – пятерых взяли, на всякий случай, – доложил Хохол, радуясь, видимо, что Марина отвлеклась на что-то. – А мы с Веткой на вилле, правильно?

– Замечательно. Ну и как дом?

– Киска, шикарная хата, тебе понравится. И обстановка на уровне, и до моря рукой подать – я с утра после пробежки так славненько поплавал…

– Ну, и отлично, – удовлетворенно отозвалась Марина, глядя в окно. – Знаешь, Егор должен приехать, как только с делами все утрясет.

Не то чтобы это сообщение вызвало бурю радостных эмоций у Хохла, но свое раздражение он оставил при себе, паркуя машину во дворе симпатичного белого дома и помогая Марине выйти. Добравшись наконец-то до кровати, она мешком свалилась на постель и простонала:

– Меня не кантовать до самого-самого вечера! Потом все посмотрю, – и моментально провалилась в сон, не чувствуя даже, как Хохол снимает с нее сапоги и джинсы, развязывает шнуровку на блузке и набрасывает прохладное шелковое покрывало.

Разбудило Марину появление в спальне Ветки, она вошла и присела на кровать.

– Вставай, соня, проспишь все на свете! – Она потянула край покрывала на себя, и Коваль, недовольно сморщив нос, открыла глаза. – Привет, мое солнце! Где же ты была столько времени?

– Привет, Веточка. – Марина протянула руки и крепко обняла ее, прижавшуюся всем телом. – Я так по тебе соскучилась!

Ведьма звякнула браслетами на тонких запястьях, отбрасывая назад белокурые волосы, завитые мелкими кудряшками и убранные ярко-голубым шарфиком со лба. Ее кукольная красота, белая кожа, ледяные голубые глаза, умело подведенные черными стрелками, чуть тронутые розовой помадой губы – все это шло вразрез с родом ее занятий. Марина только однажды видела Ветку за работой, и это была совершенно другая женщина, абсолютно не схожая с мягкой и пушистой Веточкой, которую она знала.

Коваль потянулась и села в постели, а ведьма, проворно сбросив плетеные босоножки на тонкой шпильке, устроилась рядом:

– Так поцелуй меня, – засмеялась она, заглядывая подруге в глаза.

– Ветка, ты не меняешься! – Марина улыбнулась и чмокнула ее в щеку. – А Хохол сказал, что ты тут всех мужиков очаровала своим обнаженным бюстом!

– Моим бюстом вряд ли можно очаровать всех, – засмеялась в ответ Ветка. – Вот твоим, пожалуй, запросто. Рискнешь?

– Да легко! Сколько сейчас времени?

– Восемь вечера уже, надо куда-нибудь рвануть поесть.

– Как вы тут живете без меня? Не передрались? – поинтересовалась Коваль, вставая с постели и собираясь пойти в душ, но Ветка удержала ее за руку, заметив, что трость так и осталась у изголовья кровати:

– Господи, да неужели?! Как твоя нога?

– Как видишь – почти совсем ничего не осталось от хромоты, с руки тоже гипс сняли, только пальцы все время мерзнут и не очень хорошо пока двигаются, но это тоже пройдет, надеюсь.