Опасное сотрудничество - Деанна Рэйборн

Глаза Мертензии застыли, когда он превозносил достоинства скальных образований под нашими ногами.

— Правда? Понятия не имела. Боюсь, я совсем ничего не знаю о камнях, — сказала она с некоторым отчаянием.

— О, вы говорите о камнях? — спросила я, широко раскрыв глаза и на мгновение опустив корзину. — Мне интересно обсуждение камней.

— Жаль, мы только что закончили, — Стокер посмотрел на корзину с нескрываемым удовольствием. — Поторопись, Вероника. Не мешкай. Мисс Мертензия должна наносить визиты.

Он повернулся и пошел дальше. Лишь камни слышали имена, которыми я называла его, когда взмыленная бежала за ними следом.

Несмотря на ранний час, местные жители были заняты делами. Мы сделали несколько остановок в деревне, чтобы Мертензия могла раздать лекарства, тоники, примочки и бальзамы всевозможных сортов. Местные жители были сердечны с нами и с уважением принимали указания и лекарства Мертензии. Она была уверена в себе, ни следа обычной неловкости, когда расспрашивала о кашле у ребенка или ревматизме у пожилой женщины. Врачуя островитян, Мертензия расслабилась, обсуждая различные болезни со Стокером, бывшим военно-морским хирургом. Время от времени он давал тихий совет, который она с интересом выслушивала. Я оказалась исключенной из их беседы, приняв роль стороннего наблюдателя.

Когда мы добрались до последнего из коттеджей, Мертензия обогнала нас и вошла внутрь, чтобы провести личный осмотр пожилого пациента. Мы с Стокером остались ждать на улице.

— Ты когда-нибудь скучал по этому? — спросила я.

— Скучал по чему?

Он рылся в кармане. Наконец, найдя бумажный комок мятных леденцов, сунул один в рот и захрустел. Факт, что его зубы были ровными, белыми и без трещин от таких злоупотреблений, служил доказательством того, что мать-природа выбирала фаворитов.

— Медицинской практике. Ты учился на хирурга, и я видела тебя в этой роли не раз. Ты хорош в этом.

Он пожал плечами.

— Я хорош во многих вещах, которые больше не делаю.

Я невольно подумала о множестве женщин, с которыми он переспал в период полной распущенности, предшествовавшей добровольному целомудрию нескольких последних лет. Под моим пристальным взглядом он яростно покраснел.

— Во имя семи кругов ада, Вероника, я не это имел в виду. И нет, я не скучаю по ампутации конечностей и зачистке ран после порки.

— Кажется, с Наполеоном порки прекратились, — я стянула мятный леденец с его ладони.

— Если что-то запрещено, не означает, что оно не будет процветать, — возразил он.

Стокер положил бумажный кулек на камень и резко обрушил на него другой камень, разбив последний леденец пополам. Он передал мне большую часть. В этот момент из-за угла коттеджа появилась пара — юный Питер из гостиницы и Дейзи, служанка в замке. Питер нес крытое ведро, Дейзи торопила его.

— Имей в виду, неси аккуратно да поживее, парень. Миссис Тренгроуз не будет ждать, — бубнила она, затем увидела нас и поежилась.

— Привет, Дейзи. Что привело вас в деревню? — спросила я.

Питер размахивал ведром.

— Куриный помет, мисс.

— Прошу прощения?

Дейзи цокнула языком.

— Не говори с леди о таких вещах, — отругала она мальчика. — Теперь бегом в замок и тащи ведро прямо в прачечную, не то я тебе задам.

Питер с надеждой метнул взгляд на Стокера, который наградил его последним куском леденца. Мальчик ухмыльнулся, сунув деликатес в карман грязными руками.

— Поблагодари джентльмена! — велела Дейзи.

Питер поклонился.

— Очень мило с вашей стороны, сэр.

— Не за что, мастер Питер, — ответил Стокер с вежливым наклоном головы.

Питер побежал прочь, и Дейзи с раздражением посмотрела вслед.

— С этим парнем больше проблем, чем с дюжиной обезьян.

— Осмелюсь спросить, для чего требуется миссис Тренгроуз… это?

— Куриный помет? Средство удалять следы ожогов, мисс. Меня перевели из прачки в горничные, a новая девушка гладила, неумеха, да пропалила простыню. Миссис Тренгроуз до того разозлилась, хоть связывай, клянусь. Теперь мы должны пропитать простыню смесью цыплячьего помета с небольшим количеством уксуса и сукновальной глины, чтобы привести ткань в порядок.

Именно тогда Мертензия вышла из дома.

— Привет, Дейзи. Полагаю, куриный помет?

— Да, мисс.

Мертензия повернулась к нам.

— Куры госпожи Полглаз самые плодовитые на острове для такого рода вещей. Иди, Дейзи. Миссис Тренгроуз будет искать тебя.

Горничная заторопилась, и Мертензия повернулась к нам.

— У старой госпожи Полглаз трудное утро, но она очень хотела встретиться с нашими гостями. Не окажете ли вы такую любезность?

Мы выразили готовность, и Мертензия привела нас в коттедж, аккуратный как новенькая булавка, со свежевыбеленными стенами и вымытыми каменными полами. Посредине располагалась главная комната с прочным столом, стульями и набором полок, имелась мансарда, предназначенная для сна. В задней стене была вырублена голландская дверь, ведущая в курятник. Можно было слышать стук и хриплый женский голос, терпеливо утихомиривавший кур. Внутри коттеджа в очаге с дровами из хорошего лиственного дерева горел огонь. Возле него стояла кровать с ослепительно белым постельным бельем — без сомнения, заслуга превосходных цыплят миссис Полглаз. В постели крошечная пожилая женщина неопределенного возраста — где-то от восьмидесяти до ста — выглянула из кучи платков, одеял и шарфов. Маленькая голова была увенчана огромной шапкой, которую носили французские королевы и старшие горничные в прошлом веке.

— Г-жа Полглаз, это мисс Спидвелл и мистер Темплтон-Вейн, — закричала Мертензия ей в ухо.

Старуха смутно улыбнулась, и пухлая фигура влетела в дом через голландскую дверь. Мертензия представила нас младшей миссис Полглаз, женщине лет пятидесяти с открытым, симпатичным лицом и сердечным рукопожатием.

— Добро пожаловать! Как мило с вашей стороны навестить маму, — она кивнула в сторону усохшей маленькой женщины в постели.

— Я упомянула, что у нас гости, и она настояла, — пояснила Мертензия.

— Она и впрямь интересуется, — сказала миссис Полглаз. — Ее мысли блуждают чаще, чем остаются дома, но ей всегда нравится слушать о людях из замка. — Женщина повернулась к нам. — Моя свекровь раньше доставляла в замок яйца и куриные перья из собственного курятника, пока не стала слишком стара, чтобы справляться. Она очень гордилась своими петухами.

— У меня лучшие цыплята в Корнуолле, — подхватила старуха. Она смотрела на нас подозрительно. — Они пришли за курицей?

— Нет, миссис Полглаз, — повторила Мертензия. — Это наши гости из замка.