Джинния против! - Галина Черная

– И это все, что ты доложила ее бабушке?

– Ква, – сказала жаба, опуская голову, что явно означало «да».

– В чем же тогда его предательство? – так и не понял Миша.

– Он дал мне пинка и заявил, что это для ускорения, – внезапно призналась жаба и заплакала.

– Неужели вы не можете понять, что человек, пнувший лягушку такой необычайной физической и душевной красоты, да хоть даже самую уродливую жабу, не может не быть худшим негодяем, которого носила земля. Способным на самые подлые обманы и предательства! – со слезами в голосе сказала царица лягушек, обнимая сестру и утешительно похлопывая ее по пупырчатой спинке.

Растрогавшись до глубины души, я начала сочувствовать, но Миша довольно холодно сказал, что нас ждет важное дело, поклонился и попрощался. Мне еще хотелось спросить, как жаба прошла пустыню и как ее пути пересеклись с Яман-бабой, но мой любимый нетерпеливо скомандовал:

– Вверх!

– А еще он женат, – быстро сказала лягушка.

Мы с Мишей так и застыли.

– Откуда ты знаешь? Может, на Акисе, она скрытная, – предположила я, решив затаить на нее обиду до конца жизни, если так и есть. Тайно от лучшей подруги выйти замуж, хотела наверное, сэкономить на свадебном угощении.

– Не на ней, а на мне! А про пинок я соврала, чтобы его опорочить. Больше я вам ничего не скажу, вы же мне не верите, так что спросите у него сами, все увидите по его лицу.

И в ту же секунду покрывало стремительно стало набирать высоту, и, оставив болото, мы снова летели над просторами неизвестных стран, порой казавшихся вовсе из другого мира, потому что в нашем такой растительности, кажется, просто не существует. Но перед глазами долго еще стояла обиженная мордочка жабы. Неужели ее слова правда?

Не могу утверждать, что сильна в географии, может, подобное и есть где-то, но земля стала вдруг фиолетового цвета, как на политической карте мира. Сразу вспомнился «Том Сойер за границей». Столь необычное явление с высоты полета воздушного шара Джим принял бы за порядок вещей, ведь он думал, что страны ив реальности разноцветные, как на карте.

Наконец покрывало пошло на снижение, на этот раз, надеюсь, запланированное. Внизу что-то ослепительно заблестело, так что даже стало резать глаза. Мы с Мишей затаили дыхание и старались смотреть на слепящий свет из-под руки, оба решив, что это блестит на солнце гладь волшебного озера. Но все оказалось значительно хуже…

Это сиял золотой дворец, окруженный золотыми стенами и накрытый стеклянным куполом, странно прозрачным, как будто какой-то садист, не жалея усилий, каждый день его мыл, специально, чтобы подлетающие врезались с разлета и расшибали лбы. Но покрывало явно было в курсе. Ну а на заднем дворе поблескивала цель нашего путешествия – озеро Зем-зем.

– Акиса не говорила ни о каких золотых дворцах, я думала, мы подлетим прямо к озеру, наберем воды, может, немного поплаваем и сразу обратно. А тут надо лезть через стену…

– Можно вежливо постучать в ворота.

– Ага, так нас и пустят! Вода Зем-зема принадлежит восточной мифологии, а мы с тобой даже не мусульмане… Ой, что это?

За шиворот мне упала первая капля. Потом еще и еще, нахально закрапал дождь. Скинув нас в полуметре от земли, Ветер-ага с покрывалом тут же предательски смылись.

Никогда больше никуда с ними не полечу. Если Акиса завещает мне это покрывало, похороню в нафталине! Мало того что мы мокли в болоте, мало того что я (наверняка!) простудилась на ветру, так меня еще и облили дождичком и выбросили кувыркаться в песок! Представляете, какой я встала на ноги? А в каком настроении?!!

Миша честно отряхнул с меня все, что отряхнулось. Дождик прекратился как по мановению волшебной палочки. Опять волшебство. Как оно меня достало…

Я, щурясь, присмотрелась к табличке на двери, все по-арабски. Дверь, к слову, была основательно огромная и тяжелая, а какой еще может быть дверь, отлитая из золота? Из железа не могли сделать? Это ж глупые понты и находка для воров. Может, по-быстрому, отколупнуть уголок? Нет, без специального инструмента не получается. Я отвлеклась, увидев, как пристально Миша следит за моими руками. Неужели я нахваталась от Акисы страсти к воровству? Мама, и это при женихе-милиционере…

– Что тут написано, надеюсь, не «Осторожно, во дворе злая собака»? У меня была одна, совсем не злая, наоборот. Даже знаменитость. Звезда индийского кино!

– Ты же навещаешь Найду два раза в неделю, – напомнил мне Миша.

– Да, но хозяйка ее недовольна, кажется, ревнует. Найда ко мне привязалась, – не без печальной гордости добавила я. – Но старушка, по всему видать, скоро отдаст богу душу, и Найда достанется мне.

Я цинично ухмыльнулась. Миша пристыдил меня взглядом.

– Там написано: «Войди, если ты царь или пророк, но не меньше!», – послышался чарующий голос откуда-то снизу. Опустив глаза, мы с изумлением увидели крутящегося у наших ног стройного черного кота, с коричневыми подпалинами на шерсти. Широко ухмыляясь, он уставился на нас.

– Только не спрашивайте, кто я, – сказал он, скаля десны. Я всплеснула руками и растроганно заулыбалась. Кот мне подмигнул, его ухмылка стала еще шире. Чеширский Кот? Да нет, глупость какая… Здесь же не Чешир! А может все-таки…

– Я не Чеширский Кот, – сердито предупредил он, словно читая мои мысли.

– А кто же? Ой, извини. То есть, я хотела сказать, нам это не интересно. Ой, опять не то…

– Вас, кажется, сбросили с ковра-самолета?

– Точнее, с покрывала Сулеймана. Но раз уж ты умеешь говорить, лучше скажи нам, что будет, если мы, несмотря на предупреждение, все-таки войдем? – спросил Миша, толкнув дверь плечом. Тот даже усом не повел. Только легкое торжество мелькнуло в зеленых глазищах и тут же сменилось холодным презрением. Вот цаца! Ну ладно, подумаешь, сам всего лишь какой-то драный кот…

– Мы входим.

– Попробуйте, ваше право, – снизошло до ответа животное.

Я выглянула из-за Мишиной спины, заглянув в открытый дверной проем… Дворец исчез. Взамен открывался по-настоящему чудесный вид – чистое озеро, окруженное лесом и горами в голубой дымке. По елкам скакали белки, у опушки стояли оленихи с оленятами. На деревьях восседали орлы с гордым профилем, под деревьями резвились медвежата с барсучатами, а в траве привольно шастали белые кролики. Никто никого не ел, не кусался и не преследовал, пока не появились мы…

Все зверье мгновенно повернулось и уставилось в нашу сторону. И я бы не сказала, что теперь их взгляды излучали мир и добро. Скорее предвкушение свежего мяса, даже у кроликов, хотя они сразу же попытались скрыть этот огонь в глазах, опять вернувшись к невинным играм. Они все от мала до велика с вожделением косились на нас, тут же делая выражение глаз мягким и невинным, как у жителей райского сада до человеческого грехопадения. Мы недоуменно переглянулись…