Большие проблемы маленькой блондинки - Галина Владимировна Романова

Куда деваться-то?!

Так, а который сегодня случился день недели с утра, интересно?

Понедельник, среда, пятница — его законные оплаченные на три месяца вперед дни! Он имеет полное право пойти сейчас на Гирина и привести себя в порядок — раз, отдохнуть — два, выспаться нормально — три. А там уж посмотрит, что дальше делать.

— Извините! — Масютин вежливо улыбнулся двум немолодым женщинам на углу остановки. — Извините, пожалуйста, который сегодня день недели?

Те настороженно притихли, прекратив обсуждать модную ныне отраву от колорадского жука, смерили его взглядами с головы до ног. Выразительно покосились на его поклажу. Из пакета живописно свешивался рукав халата и торчал задник тапка.

— День недели какой? — повторил Масютин, закипая.

Неужели вопрос непонятен, а? Что такого он спросил?! Как дойти голышом до Северного полюса и не обморозить себе задницу? Или можно этой самой голой задницей раздавить ежа, к примеру? Чего смотреть на него, как на душевнобольного? Ну, неопрятен, да. Ну, волосы подрастрепались, спорить сложно. Ну, вещи какие-то при нем странные, что с того!

— Я непонятно изъясняюсь? — Его глаза сузились, а пальцы нервно стиснули в кармане пачку сигарет, покурил, называется. — День! Недели! Какой! Сегодня!

— А чего это вы орете, юноша?! — возмутилась та, что побойчее. — Пить надо меньше и следить за временем! А то у вас его навалом, можно и прожечь!.. Среда сегодня.

— Да, да, — покивала вторая, с глазами чуть подобрее и попонятливее. — Среда пришла, неделя прошла…

Все! Хоть в этом повезло!

Масютин едва не расплакался, подхватывая сумку и пакет с земли. И тут же помчался не разбирая дороги на Гирина. Черт с ним, с автобусом! У него и денег на него лишних нет. Пешком доберется. Можно теперь и подвигаться, и здоровью опять-таки польза, и кошельку, который почти пуст.

Улица Гирина была не близко, но домчался он до нее в рекордно короткое время — за полчаса. Забежал в тот самый магазин, что стыдливо агонизировал в свете неоновых вывесок супермаркета напротив. Купил упаковку сосисок для гриля, которые и собаки редко жрут. Буханку хлеба и самого дешевого газированного пойла с труднопроизносимым названием.

Засунул все к халату и тапкам и двинул к дому.

Удобнова Маргарита Павловна отказалась их принять. Так, ехидно ухмыляясь, сообщил им ее помощник, которому перед этим Щукин заехал в ухо, а потом пинками отослал к хозяйке.

Сам докладывал, потирал ухо и при этом поганенько так ухмылялся.

Отвратительный. Очень высокий, тонкий в кости. С очень тонкими, почти девичьими чертами лица, зачесанными назад длинными русыми волосами и острой усмешкой, прочно поселившейся в бледно-голубых глазах.

Я-де все про вас знаю. Потому как пожил, и опытен, и повидал на своем веку и таких, как вы, и много круче. Так вот, он отвратительно ухмылялся, поглядывая.

Одет он был в обтягивающие до неприличия узкие бедра джинсы, обтягивающую худенькие плечи рубашку и домашние туфли без задников.

— Мальчик спит с хозяйкой, — тихо проговорила Жанна, когда Щукин отправил его с сообщением для Маргариты Павловны.

— С чего ты взяла? — Стас разминал застоявшийся без драки кулак и оттого с непривычки сильно ноющий.

— А с чего это ему при ней в домашних туфлях разгуливать?! Не сынок же он ей! Работник!..

И тут работник явился и с чувством сообщил, что видеть их не желают.

— А если мы без приглашения войдем? — Стас буром двинул на плейбоя, но был вовремя остановлен Жанной.

— А если мы милицию вызовем? — тонкая усмешка просочилась из глаз на губы, слегка по ним мазнув.

Они замолчали. Двое, стоя на пороге загородного дома Удобного. Один, подпирая узким плечиком притолоку. Поза была очень красноречивой. Впускать он их не собирался, а если применят силу — собирался вызывать милицию.

Вот кто им сейчас меньше всего нужен, так это милиция. Не за тем они здесь, чтобы с ней общаться.

— Знали бы вы, каких трудов нам стоило вас разыскать! — воскликнула Жанна, качнув головой.

— А зачем искали? — фыркнул тот, не меняя позы, только дверь чуть прикрыл и ногой ее для верности подпер.

— Для дела! — рявкнул Щукин, ну никакого терпения у человека нет.

— Дела решаются в офисе, а не дома, — назидательно произнес молодой потаскун. — Вот завтра Маргарита Павловна прибудет часам к десяти-одиннадцати в офис, это тот, что на Маяковской, туда и подъезжайте.

— В офисе решаются дела официального порядка, — в тон ему вторила Жанна и сделала шаг вперед. — А у нас частный визит.

— Какого плана? — Нахал оглядел ее всю, не забыв направить фальшивую улыбку в область груди. — Какого плана у вас частный визит?

— Такого, что моя жена сгорела с твоим хозяином-ублюдком, понял? — Щукин наседал Жанне на пятки, снова вознамерившись задвинуть парню в ухо. — Моя жена сгорела на вашей гребаной даче! И я хотел бы знать…

Тут над их головами что-то скрежетнуло, тоненько звякнуло, и надломленный голос с легкой хрипотцой позвал:

— Кока, ну что ты там так долго, малыш?!

Лицо малыша пошло багровыми пятнами. Он дернулся, выругался не очень сдержанно и заорал, подняв подбородок вверх:

— Я же сказал тебе не вставать, Марго!

— Иди ко мне, Кока! — разбавив хрипотцу капризными нотками, настаивала Удобнова. — Мне скучно!

— Ага. — Тут Щукин вдруг обрадовался и попер, попер вперед, и тесня Жанну и почти подминая под себя Коку. — Вот мы ее и развлечем, если ты не против, Кока.

Разрешения у того уже и не спрашивали. Щукин сгреб бедного малого за шиворот, затащил в дом. Дождался, пока зайдет Жанна. Закрыл за ней дверь на три замка и два засова. Закрывал правой рукой, левой продолжая удерживать Коку за шиворот. Странно, но тот перед грубой щукинской силой вдруг затих, перестал брыкаться и даже посматривал на Стаса почти с обожанием. Тьфу ты, гадость какая, а не малый…

Так вот втроем: Щукин с Кокой впереди, а Жанна сзади прошли просторным светлым холлом до лестницы на второй этаж. Поднялись без лишних слов и пререканий и подошли к двери спальни.

— Иди вперед! — скомандовал Стас, отпустил Коку, отряхнул его, поправил воротник рубашки и чуть подтолкнул со словами: — Только не вздумай дурачиться с телефонами там или еще чего, шейку враз сломаю. Понял?

— Да понял я! Понял! — Малыш испуганно крутанул шеей, словно уже почувствовал на ней огромные щукинские пальцы. — Не стану я дергаться, пускай сама с вами, как хочет, разбирается. Она обожрется с раннего утра, а я тут ее посетителей отваживаю…

Мадам Удобнова и в самом деле была пьяна. Не до чертей, конечно, но изрядно.