Русский характер - Сергей Донской

Но все хорошее рано или поздно кончается. Кончился долгий-долгий день, наступил вечер, нужно было одеваться, приводить себя в порядок, готовиться к выезду.

Оживший телефон заставил обоих вздрогнуть, как будто это был контрольный выстрел, а не звонок. Переговорив с Иваном, Олег посмотрел Тане в глаза и сказал:

– Мне пора. Через десять минут машина будет внизу. Увидимся завтра вечером. Ты остаешься одна. Тебе будет страшно, тебе будет трудно, я знаю, но ты должна выдержать. Наши жизни зависят от тебя в такой же мере, как твоя жизнь – от нас. Связанные одной цепью, скованные одной целью.

Таня пригорюнилась, закрыв лицо руками. Дело было не только в обуревающей ее тревоге. Иван Долото. При мысли о нем Тане сделалось не по себе. Возникло ощущение, что, отдавшись Олегу, она его предала.

– Как же мне быть? – вырвалось у нее.

Олег понял вопрос по-своему.

– Ждать, – ответил он. – Завтра тебя отвезут в массажный салон. Люди Шарко приедут за тобой ближе к вечеру. Дорога до Камыш-Буруна займет двадцать минут, массаж – от сорока до часа, полет через пролив – примерно столько же. Одним словом, рассвет ты встретишь на родине.

– А ты?

– Куда же я от тебя денусь.

– А… Иван?

– Тоже. – Ничего другого произнести Олегу не удалось.

– Ты ему скажешь? – спросила Таня.

– Как хочешь.

– Тогда не говори.

– Ладно, – помрачнел Олег.

– Не очень-то ты красноречив.

– Совсем не красноречив.

– Даже на пару ласковых слов не расщедришься?

– Их тысячи, – буркнул Олег. – Выбирай любые и применяй к себе. Считай, что все они адресованы тебе.

– Не пойдет, – качнула головой Таня. – От меня так легко не отделаешься. Если слов тысячи, то найди нужные и произнеси вслух.

– Не мастак я речи произносить.

– А я не прошу речей. Два-три слова. Неужели ты не способен их выговорить?

– Почему же не способен…

– Тогда говори, – потребовала Таня.

– Ну… Ты мне подходишь, – выдавил из себя Олег. – Годится?

– И это все?

– Мало?

– Маловато. Еще говори!

– Ты, гм… хорошая.

– С ума сойти, какой благодарный любовник мне попался! – воскликнула Таня.

Тон был язвительным, однако услышанное явно пришлось ей по вкусу. Чтобы понять это, достаточно было заглянуть Тане в глаза, но Олег упорно смотрел в сторону. Он тоже чувствовал себя предателем. Как будто умыкнул жену у лучшего друга. Иван был не тем человеком, которого хотелось обкрадывать, а Таня была не из тех женщин, которых требуется непременно красть.

– Пока, – произнес Олег коротко, как будто канат обрубил, и направился в прихожую.

– До завтра, – крикнула Таня вслед.

Нехорошее предчувствие обручем стянуло грудь, затрудняя дыхание и речь. Олег развернулся, возвратился в комнату и взял забытый пистолет. Плохая примета, отметил он про себя.

– Поцелуешь меня на прощание?

Глаза у Тани были необыкновенно большие и необыкновенно печальные.

– Завтра, – пообещал Олег, удаляясь. – И не на прощание, а просто… Извини, если что не так.

– Все не так. Но мне хорошо, потому что…

Таня не договорила, оборвав предложение на середине. Ей было трудно говорить, и Олег порадовался этому обстоятельству. Слушать ее было еще труднее.

Он переступил порог и аккуратно закрыл за собой дверь. Таня осталась по другую сторону, словно ее никогда не было. Лучше бы вообще не было, вздохнул Олег, спускаясь по ступеням.

Половину пути проделали на старом раздолбанном «жигуле», оглушающем седоков надсадным ревом, скрежетом и лязгом изношенных деталей. Днище тяжело провисало на рессорах, то и дело задевая дорогу. Иван, сидящий за рулем, отмалчивался. На его скулах рельефно выделялись желваки.

– Не в настроении? – спросил Олег как можно более беззаботным тоном.

– Зато ты в настроении, как я погляжу, – ответил Иван.

– Это плохо?

– Кот немного поигрался с мышкой, – сказал Иван, – а потом слопал. Получил удовольствие. Плохо это или хорошо? Смотря кому.

– Предоставь попам говорить притчами, – посоветовал Олег. – Они мастаки в напускании тумана.

– Ты тоже мастак. В своем роде.

– Есть претензии?

– Я тебя предупреждал? – вкрадчиво поинтересовался Иван, останавливая машину на обочине.

– О чем? – Олег прищурился.

– О том, чтобы не трогал Токареву.

– Кто тебе сказал, что я ее трогал?

Иван повернул голову:

– Достаточно посмотреть на твою довольную физиономию.

– Помнится, у нас состоялась разъяснительная беседа на тему морали и нравственности, – согласился Олег. – Но я не зарекался. Я только пообещал, что не стану проявлять инициативу.

– И сдержал слово?

«Нет», – промелькнуло в мозгу Олега.

– Да, – хрипло произнес он.

– Врешь! – прошептал Иван.

Его глаза были тусклыми, как у мертвеца, да и лицо не радовало обилием живых красок.

Олег поместил руки так, чтобы можно было блокировать удар слева и одновременно выхватить пистолет из-за пояса.

– Продолжайте, сударь, – надменно предложил он. – Вы, кажется, соизволили назвать меня лжецом? Категорически не согласен. Что дальше?

– Оставь «вальтер» в покое, он тебе не понадобится. – Иван выбрался на ночную дорогу. – Никто с тобой счеты сводить не собирается. Иди получай снаряжение.

– Какое снаряжение? – тупо спросил Олег.

Он чувствовал себя дурак дураком, приготовившись дать напарнику отпор. Тот не собирался выяснять отношения с помощью кулаков или оружия. Достал из багажника вещмешок, швырнул под ноги вышедшего Олега, неохотно пояснил:

– Трос, «кошка», нож, фляга, запасная обойма. Прежде чем браться за что-нибудь, не забудь надеть перчатки. Отсюда идем пешком. Машину отгонят обратно в Керчь.

– Насчет Тани, – начал было Олег.

– Хватит, – остановил Иван. – Все и так ясно, герой-любовник.

– Слушай, чего ты взбеленился? Она тебе жена? Сестра?

– За жену или сестру убил бы на месте. Бери мешок, и пошли. Нам еще топать и топать.

– Давай выясним отношения до конца, – заупрямился Олег, не двигаясь с места.