Сроки службы - Марко Клоос

– Зараза, – говорит в темноте Халли. – Батареи сдохли.

Я опять натягиваю ФИТ, чтобы включить инфракрасный визор. Халли открывает входной люк корабля. Она подзывает меня торопящим жестом и забирается в «Осу». Когда я следую за ней внутрь корабля, включается внутреннее освещение, и я снова могу видеть без инфракрасных очков.

– У корабля свое электричество, – говорит Халли. – Но подкатиться к люку оно нам не поможет.

– И что теперь?

– Открой свою замечательную игрушку и посмотри, сможешь ли подогнать на взлетную палубу немножко лишней энергии, иначе мы здесь застрянем. Я не представляю, достаточно ли мы замедлились, чтобы нормально выйти на орбиту. Не хотела бы сгореть в атмосфере с этим помойным ведром.

Я сажусь на нескользящий пол и открываю админскую деку. Местная сеть полностью мертва – я не могу даже соединиться с беспроводным облаком. Я сканирую все местные узлы, и ни один из них не передает и не принимает.

– Глухо, – кричу я в кабину, где Халли устраивается в правом кресле. – Сеть упала. Я ни хрена не вижу.

Внезапно огни в ангаре вспыхивают снова. Слышно мягкое жужжание заправщика, возобновившего свою работу. Я смотрю на экран деки и вижу, что локальная сеть снова возвращается к жизни.

– Что ты сделал? – кричит Халли.

– Вообще ничего. Оно само заработало.

– Можешь залезть в подсистему заправки?

– Подожди, уже пытаюсь, – отвечаю я.

Я по памяти нахожу в меню системы ангара. На счастье доступ открывается быстро, ведь я уже нахожусь в нужном узле, а не добираюсь до него через четверть километра поврежденных нейронных линий. Активный пункт меню – все еще «ЭКСТРЕННАЯ ПОДГОТОВКА К ЗАПУСКУ», шкала прогресса под ним заполнена лишь на три четверти.

– Система говорит, нужно ждать еще пять минут, – сообщаю я Халли.

– Прерывай ее, – говорит она. – Если питание вырубится до того, как мы окажемся в захвате и будем готовы к запуску, нам хана.

– Попробую.

К счастью, обозначения в системе заправки очень простые, видимо, для того, чтобы персонал быстро в них разбирался. Я удаляю процесс заправки из очереди задач и приказываю системе перевести «Осу» в статус «ГОТОВНОСТЬ/ЗАПУСК». Спустя секунду жужжание заправщика смолкает, его шланг отползает от корабля. Потом начинает вопить предупреждающая сирена, и сверху слышится негромкий гул стыковочного захвата, занимающего позицию над «Осой».

– Отлично, – с облегчением говорит Халли. – Теперь запихивай свою задницу в соседнее кресло и пристегивайся.

На левом сиденье десантного корабля я чувствую себя не на своем месте. Автоматический захват опускается к «Осе», фиксируется на опорах и отрывает полозья корабля от пола. Рядом со мной Халли запускает бортовые системы и быстро, сосредоточенно выполняет проверки, ее пальцы совершают стремительный танец на многочисленных экранах. Я пристегиваюсь трясущимися руками и смотрю, как возмутительно медленно движется сквозь ангар стыковочный захват.

– Шлем подключи, – говорит Халли. – Если в корпусе будет пробоина, желательно иметь подачу кислорода.

Я надеваю на голову летный шлем и подсоединяю идущий от маски шланг к отверстию в боковой стене кабины. Шлем был сделан для кого-то с головой поменьше моей, и подкладка неприятно сдавливает череп. Я подключаю речевой канал и включаю интерком.

– Если снаружи китайский миноносец, полет будет коротким, – говорю я.

– Если бы снаружи был китайский миноносец, они бы уже взошли на борт или разнесли нас на мелкие-мелкие кусочки, – отвечает Халли, не отрывая взгляда от экрана. – К тому же мы примерно ни хренашечки не можем с этим сделать, разве что ты хочешь подождать спасательного корабля на этой посудине.

– Спасибо, нет, – говорю я. – Я не большой фанат смерти от удушения.

Боковое движение стыковочного захвата прекращается, а потом корабль плавно идет вниз, к пусковому люку. Мы всего в нескольких секундах от спасения с корабля, и я задерживаю дыхание и молю весь пантеон терранских богов, чтобы энергия корабля продержалась до тех пор, пока захват не освободит нас.

– Включаю первый, – говорит Халли, вытягивая руку над собой и щелкая несколькими выключателями. Позади нас с громким и непрерывным свистом пробуждается один из двигателей корабля. Когда он разогревается достаточно, чтобы удовлетворить Халли, она переводит руку к другому набору выключателей:

– Включаю второй.

Запускается второй двигатель, и шум снаружи удваивается. Я чувствую, как по корпусу проходит низкая вибрация.

– Я будто родительский гидрокар без спроса взяла покататься, – говорит Халли. – Никогда еще одна не вылетала.

– У нас достаточно горючки, чтобы спуститься?

Она несколько раз тыкает в экран затянутым в перчатку пальцем и пожимает плечами:

– Полбака. Можем спуститься на планету и еще там полетать.

Пол под нами проваливается. Пусковой люк – это огромный шлюз в днище корабля. Обычно он должен быть направлен на планету, но мне видна только пустота космоса. Вопреки словам Халли, я воображаю по соседству с «Версалем» китайский крейсер, оборонные системы которого готовы уничтожить любых беглецов, сумевших ускользнуть с корабля.

Движение вниз и наружу по пусковому шлюзу заканчивается, и от космоса нас отделяет только три метра падения сквозь отверстие в корабельной броне.

– Поехали, – говорит Халли. – Запуск через три. Два. Один. Пуск.

Она нажимает кнопку на рычаге тяги, и «Оса» вываливается из брюха корабля – шестьдесят тонн звездолета в свободном падении. Я чувствую, как мой желудок резко бросает вверх. Потом мы удаляемся от поля искусственной гравитации «Версаля», и ощущение падения с огромной высоты сменяется внезапной невесомостью, которая поднимает меня из кресла и натягивает ремни безопасности. Чувство полета длится недолго. Халли врубает движки и бросает «Осу» в резкий поворот, как только мы выбираемся из гравиполя. Она поворачивает влево, потом вправо, и постановщики помех выстреливают из-под двигателей очередь картриджей-обманок.

– Кажется, все в порядке, – объявляет Халли после нескольких резких поворотов и переходит в менее тошнотворный режим полета. Она разворачивает «Осу», чтобы взглянуть на «Версаль».

– Охренеть, – говорю я, а Халли просто резко выдыхает в микрофон.

«Версаль» выглядит так, будто кто-то прострелил его бок из гигантского дробовика. Серый дым выползает из сотен отверстий в его наружном корпусе. Планета, кажется, гораздо ближе, чем должна быть для выхода на орбиту, и измочаленный фрегат двигается без всякой тяги, нацелившись носом на коричнево-зеленую поверхность Уиллоуби.

– Надеюсь, мы были последними на борту, – говорит Халли. – Эта штука собирается обрушиться миллионом пылающих кусочков.

Мы медленно проходим вдоль корабля. Гладкий и обтекаемый сигарообразный корпус его испещрен дырами от носа до кормы. Каждая дыра не шире полуметра.