За сладкое приходится горько платить - Артем Черкизов

Малыш не верил, что человеческий организм рассчитан на тысячу лет жизни, но отец упорно утверждал, что это так, что об этом говорят древние предания их народа, просто человечество разучилось жить долго, вот и все. Сам отец не дотянул и до семидесяти, хотя и верил в свое долголетие. Почему? Одно Малыш знал твердо: пока ты готов побеждать, ты живешь. Поэтому поддержание физической формы стало не просто привычкой — потребностью всей его жизни.

* * *

Местный авторынок не блистал большим выбором: в основном это были новые автомобили отечественного производства и заграничный металлолом. Малышу же хотелось купить надежную иномарку, которая обеспечивала бы хорошую скорость. Он был неплохим водителем — киллеру жизненно необходимо уметь водить машину. Частенько от этого зависит, сможешь ли ты уйти с места выполнения заказа целым и невредимым.

Елена и Малыш шли вдоль строя выставленных на продажу автомобилей и пока ни на чем не могли остановиться. Если и попадались иномарки, то лет им было столько, что Малыш отрицательно качал головой, когда продавец предлагал опробовать машину на ходу. Зачем покупать, пусть и недорого, железный лом?

— Ты знаешь, а мне они все нравятся, — смеялась сама над собой Елена, обходя иномарки. — У меня никогда машины не было, поэтому мне кажется, что они все красивые, все крутые. Представляю, что бы мне тут всучили, если бы я пришла покупать машину одна!

Малышу довелось поездить на разных автомобилях, и он имел представление, как себя будет вести на отечественных дорогах та или другая иномарка.

Наконец ему приглянулся сравнительно новый — пятилетний — «форд», у которого был лишь один небольшой дефект — помято левое переднее крыло.

— Чего ты на вмятину смотришь? — говорил продавец. — Отдашь сотню баксов мастеру, и он тебе это крыло заделает так, что и не заметишь. Бери, мастера я тебе найду, хорошая тачка, пригнал для себя, да вот срочно бабки понадобились.

— Ты это крыло не об задницу чью-то помял? — спросил Малыш. — А то придется отстегивать не на починку, а на отмазку.

— Да ты что, за кого ты меня принимаешь! — замахал руками хозяин «форда». — Можем вместе подъехать в ГАИ, там тебе скажут: машина чистая, как младенец.

— А права ты мне не сможешь случайно организовать вместе с машиной? — поинтересовался Малыш, обходя «форд». — Раз у тебя в ГАИ свои люди. Естественно, за дополнительную плату.

Продавец почесал затылок, посмотрел оценивающе на Малыша, на Елену, вздохнул:

— Я вижу, ты клиент серьезный, не наводчик какой-нибудь. Можно сделать. Пять сотен тебя не испугают?

— Ничуть, — ответил Малыш.

— Будут, значит, тебе права к этой тачке, — сказал продавец. — Бабки у тебя с собой?

— С собой, — кивнул Малыш. — Но если хочешь меня развести, то не советую.

— Да перестань ты, надо доверять друг другу. Прямо сейчас можем ехать оформлять.

— А права?

— И права сразу же.

— Тогда поехали, — кивнул Малыш. — Садись, — сказал он Елене, открывая заднюю дверцу. Пропустив ее, сел сам. — Откуда гнал, из Прибалтики? — спросил у хозяина.

— Нет, из Германии. Там у меня партнер живет, турок, но их гражданин. Скупает машины. Чуть объявление, что кто-то хочет продать, мой турок тут как тут. Купит, а потом накрутит и перепродаст нам. Конечно, где-то что-то подкрасит, но этот «форд» новый, краска своя, заводская, я же говорю, для себя брал. Крыло помял, когда в Польше от рэкета уходил, потому и справки из ГАИ показать не могу. Задолбали вконец. Я так понимаю: если бабки берешь, то за что-то. А они ничего не делают, но бабки за проезд трясут. Меня, вообще-то, на их дорогах хрен достанешь, я же бывший гонщик.

Хозяин «форда» действительно оказался порядочным человеком, все, как обещал, организовал. Крыло заделали, права Малышу сварганили.

— Ты должна научиться водить машину, — сказал Малыш Елене. — Это необходимо, сам тебя научу.

* * *

После того, как старик Долгорукий спровоцировал Керима на конфликт и отнял все точки, где его люди собирали дань с проституток, лотков, киосков, рыночных продавцов, тому срочно надо было что-то предпринять. Свободных денег у него после визита Малыша практически не осталось, а жить он привык на широкую ногу.

«Люди, если им не башлять, враз отвернутся и уйдут хотя бы к тому же Долгорукому».

— Всем за работу! — Керим решил, что пока «завтра» не наступило, можно еще по разу собрать бабки со всех, выбить какую-то часть долгов. — На рынок, по киоскам, трясите всех! Нужны деньги! Не церемоньтесь! Я объявляю новую экономическую политику: трясти столько, сколько вытрясешь! Все равно это торгашеское племя не переведешь. Разорится один — тут же на его месте возникают трое. Деньги, нужны деньги! — орал на своих парней Керим.

Оставшись один, извлек из тайника ствол, передернул затвор, проверил патроны в обойме. Да, давненько он не чувствовал себя в шкуре простого боевика.

«И все равно лучше одиночкой стану, волком, но работать на кого-то не стану!» — скрежетнул зубами.

Взяв себя в руки, стал подсчитывать, что у него осталось. А осталось наличными не более десяти штук, смешная для него сумма. То, что имелось на счету фирмы, в которой он неофициально значился хозяином, было не в счет — каким образом превратить активы в наличные, выдернуть из дела, знал только покойный Финансист.

«Разжирел я, дурак, думал, до конца дней все так гладко будет идти, — ругал себя Керим. — Хозяином жизни себя возомнил. Все в дело пустил от жадности. Теперь попробуй свою долю у партнеров истребуй, когда вся коммерция на одном честном слове держалась — ни расписок, ни залога».

— Вот и получи! — это он произнес уже вслух.

Регион, в который входило, кроме Кузнецка, еще несколько менее крупных городов всегда считался идеальным местом для приложения всякого рода сил. Людей тут жило много. И в основном рабочая масса, падкая до спиртного, до сделанных под фирму дешевок, а в последнее время и до наркоты. Положение между Азией и Европой позволяло доставлять сюда кайф легко, но те, кто занимался наркотой, были люди из уголовного мира, и власть над территорией им давалась с трудом, как конкистадорам, осваивавшим новые земли.

Кузнецк не сдавался без боя, в нем «сидел» вор в законе Долгорукий. Наркодельцы не могли с ним разойтись полюбовно: он хотел получать свой процент, ему предлагали другой. До открытого столкновения дело пока не доходило. У Долгорукого не было необходимости насылать на наркодельцов своих боевиков, а те опасались соваться на его территорию. Все это Керим представлял себе очень смутно.

К вечеру стали возвращаться его люди, и он понял, что проиграл. Возвращались не все. Несколько человек в результате стычек с боевиками Долгорукого, который поспешил перекрыть Кериму кислород, попали в больницу, одного нашли с проломленным черепом, кое-кого Долгорукий переманил к себе.