Бремя стагнатора - Сергей Чекмаев

– Говорят, уличные грабители. Она возвращалась от подруги и…

– Я не успел, – тихо сказал швед.

– Что?

– Я хотел увезти ее и… не успел.

Он опустил голову, посмотрел на свои руки. Несколько раз разжал и сжал кулаки. Игорь поднялся из-за стола, хотел обнять Хеглунда за плечи. Тот резко отклонился в сторону, словно дав понять: не трогайте меня сейчас.

Дюваль и Ли с жалостью смотрели на него.

– Све-ен… – тихо позвал Жан-Поль.

– Ничего, – сказал Хеглунд. – Со мной все в порядке.

Он резко вскочил, обвел стены помутневшим взглядом и выбежал из кабинета.

– Я догоню, пока он что-нибудь над собой не учинил, – сказал Дюваль и бросился следом.

– Это правда? – спросил Ли.

– Что?

– Про грабителей.

Квашнин на мгновение замялся.

– Нет, Ли. Иламу убил Рибаун, кожевенник. Якобы за то, что слишком много знала. Свена долго не было, она заволновалась и помчалась в мастерскую к Рибауну, он ей по глупости однажды адрес оставил. Илама частенько видела их вместе, подумала, что кожевенник может что-то знать. А он решил, что его выслеживают, слишком уж приметно девушка крутилась около мастерской, могла всех выдать. У Рибауна с головой явно не все хорошо, паранойя цветет буйным цветом, вот и зарезал любопытную.

Китаец беспокойно оглянулся на дверь, как будто ожидал, что Свен все слышал и сейчас ворвется в кабинет, начнет крушить мебель.

– Врет?

– Может, и врет. Скажем, она ему просто не дала. Решила, что кроме нашего Свена никто ей больше не нужен – и не дала. А он оскорбился: как же так, портовая шлюха имеет наглость ему отказывать? И саданул ножом под ребро. Но… я в это не верю. С его осторожностью он на себя не стал бы труп вешать, если б не имел на то серьезных причин.

– А Свену ты почему не сказал?

– Господи, Ли! Подумай сам, что сделает Хеглунд, узнав правду? Наплюет на все инструкции, вооружится до зубов и отправится в Морскую столицу восстанавливать справедливость. Во-первых, наиболее близкой к провалу ситуации я себе и представить не могу, а во-вторых, Рибаун пока слишком ценен для нас.

Ли передернуло. Он поднял голову, с отвращением посмотрел командиру прямо в глаза:

– И ты ему заплатил? Зная обо всем, заплатил? Когда-то ты говорил, что Служба, мол, не продает своих! А это тогда как называется?!

Квашнин поднялся, положил руку китайцу на плечо. Тот хотел было ее сбросить, но Игорь цепко ухватил его за предплечье и встряхнул:

– Не сверкай на меня глазами, Ли! Да, я заплатил ему! И ни словом не обмолвился про гибель Иламы! И Хеглунду не сказал, кто на самом деле убил ее! Ты это хотел услышать? Или то, что мне было противно не меньше твоего?! Только ты услышал все с моих слов, а я сидел за одним столом с убийцей, пил с ним, разговаривал! И я не меньше твоего хотел разрядить ему в голову самострел… – Он сник, снова сел в кресло, сцепил руки за головой: – Но я не имел права, Ли. От нас и только от нас зависит, будут ли земляне жить на Надежде через сто лет. Мы не имеем право на ошибку, на жалость или – если уж на то пошло – на месть. И я тебе снова скажу то же самое, что уже говорил недавно: нам пора забыть про щепетильность и высокие идеалы. Забыть, как бы это не было тяжело.

Архивные справки.

Из обзорной лекции «Политика Земли и современное положение на Надежде».

…Военными Генштаба ООН, а также некоторыми высокопоставленными чиновниками национальных правительств (например, Евросоюза и САСШ) неоднократно высказывалась идея противоположного плана. Предлагалось не истребить, а наоборот – оставить в покое аборигенов Надежды, естественно, под негласным контролем землян, используя их в качестве пропаганды инопланетной угрозы. Своего рода пугала для простого обывателя, не слишком разбирающегося в межцивилизационных противоречиях. По утверждениям военных под давлением «чужой» угрозы прогресс – в первую очередь оружия – двинется семимильными шагами.

СМИ и политические противники ехидно намекали, что генералы заботятся не о прогрессе, а в первую очередь о себе. В «холодной войне» с аборигенами Надежды ордена и чины зарабатывать куда как проще, чем в наше спокойное время, а на гонке космических вооружений можно очень неплохо погреть руки.

Кроме того, опасения правозащитников, что все это на многие годы станет прекрасным поводом ввести жесткое правление с военным положением, милитаризацией общества и цензурой, сделали идею генштабистов абсолютно непопулярной.

Но, так или иначе, большинство национальных и международных политических партий выводит специальным пунктом в своей предвыборной программе или вечный мир на Надежде, или тотальную «зачистку» планеты (в зависимости от пристрастий большинства избирателей своей страны), и обещают добиваться нужного решения в ООН.

Дебаты не смолкают уже не седьмой год, появилось даже несколько новых религиозных сект, вроде «Очищения» и «Света Господнего душам заблудших», не говоря уже о «специализированных» террористических организациях.

Пока на Земле спорят, колонисты Надежды, вполне разумно опасаясь за свое будущее, вынуждены перейти от пассивного наблюдения к обороне. Шесть лет назад по предложению аналитического отдела колониального правительства силами Тайной Службы запущена программа «Стагнатор» (с молчаливого согласия Метрополии) – в противовес форсированию развития аборигенов, и как альтернатива полному уничтожению.

Не обладая значительными людскими и материальными ресурсами для военного противостояния и даже для специальных акций, Тайная Служба разрабатывает ряд мер, способствующих торможению прогресса в области механики, астрономии, судостроения на Восточном материке. Кроме того, действующим полевым агентам Тайной Службы приказано всеми силами препятствовать опасному сближению Восточных Империй. По всеобщему молчаливому согласию лучше всего будет снова столкнуть вечных противников в военном противостоянии, ибо тогда ресурсы пойдут не на исследования неведомых земель, а на вербовку солдат, осадные машины и снабжение армий…

Узнав о взрыве и вызванных им разрушениях, в кузни после целого дня пути из столицы прибыл советник императора, тот самый отставной кавалерийский тысячник – Адитамаро. Он осмотрел место катастрофы, спросил о потерях. Поначалу отказывался верить, что все это натворил обычный водяной пар. А поверив – восхитился настолько, что не чинясь, звал молодого мастера «ансеем», сиречь «наставником»:

– Вы гениальный мастер, Косталан-ансей! Вы еще сами не понимаете, что изобрели! Ваш пародел не только прообраз движителя для кораблей или повозок, он – основа нашей будущей мощи! Залог полного поражения бледнозадых варваров! Любой полководец может только мечтать о столь разрушительном оружии! Куда там нашим бомбардам и катапультам…