Зыбучие пески судьбы - Ирина Грин

– Глеб – это воробей.

Выйдя из больницы, Кристина задумалась – что делать дальше? Поехать домой и попробовать еще немного поспать или отправиться на работу и в спокойной обстановке разобрать накопившуюся за время ее отсутствия текучку? Работа победила. Да и как можно спать, если Ермолаев пришел в себя, а значит, разоблачение не заставит себя долго ждать. Если они хотят узнать, кто стоит за спектаклем с доппельгангерами, следует поторопиться.

Город только начинал просыпаться, предрассветные сумерки постепенно отступали, восходящее солнце окрашивало верхушки домов в нежно-розовый цвет. На Тульской Кристина обогнала медленно ползущую поливальную машину. Лобовое стекло «Киа» залило водой, и пришлось резко снизить скорость. Тащиться за поливалками – вечными породительницами пробок – Кристина не любила, но терпела, как неизбежное зло. Подъезжая к офису «Кайроса», Кристина заметила свет, пробивающийся тонкими полосами сквозь неплотно закрытые жалюзи.

«Странно, – подумала она, – вроде мы с Тимуром последними покидали офис, и свет был выключен». Охваченная тревожным предчувствием, Кристина не стала заморачиваться поисками стоянки и, вопреки обыкновению, припарковалась на маленьком пятачке возле «Кайроса». Толкнув дверь – она оказалась незапертой, – Кристина поймала себя на том, что задерживает дыхание. Лихорадочно звякнул колокольчик. Шаг, другой – и Кристина с облегчением вдохнула наполненный кофейным ароматом воздух, испытывая при этом что-то вроде дежавю, – из-под лебедевского стола торчали его ноги в пресловутых кроссовках с длинными высунутыми языками. Очевидно, Федор снова экспериментирует с усилением творческой активности.

– Федор! – в сердцах окликнула она программиста.

Тот не пошевелился – ясное дело, в ушах затычки-наушники. Надо же! А Кристина подумала, что самопровозглашенная им должность координатора добавит серьезности этому застрявшему в детстве молодому человеку. Хотя, может быть, взваленная ответственность слишком тяжела для него и лежание на полу – своеобразный релакс? Попытка снять напряжение? Кристина обрадовалась, что Федор не услышал ее грозного оклика.

– Федор, – произнесла она с более задушевной интонацией. – Не помешала?

Повесив куртку, Кристина прошла к своему столу, положила на сиденье кресла сумку с ноутбуком и вдруг увидела в корзине для мусора смятую упаковку с логотипом французской пекарни. Смятение, охватившее ее у дверей «Кайроса», навалилось с новой силой. Кристина обернулась.

– Федор? – только сейчас она увидела закрытые глаза и неестественную бледность программиста. – Федор!

Кристина бросилась к Лебедеву, опустилась на колени и приложила пальцы к его шее. Сначала ей показалось, что произошло самое страшное, но потом она ощутила едва уловимое пульсирование жизни, выхватила телефон и набрала номер «Скорой».

– Помогите! Мужчина без сознания. Пульс едва прощупывается. – Она продиктовала адрес. – Пожалуйста, приезжайте поскорее!

Упаковка от «Павловой» в корзине для мусора не давала ей покоя. А что, если… пирожное было отравлено? Тем же самым лекарством, которым лишили жизни Пермякова и Иванова? Она читала, что препарат действует в течение одного-двух часов. Сколько же у нее в запасе времени? Когда ты слопал злосчастное пирожное, а, Федор? И главное – кто напичкал его ядом? Наташа? Птушкин? Но они же не могли предполагать, что десерт съест Федор, пирожное предназначалось Кристине. Ерунда! Зачем им убивать ее? Какой у них мотив? Ну ладно, Наташа переживает, что Кристина метит на ее место. А Птушкину чем она не угодила? Где же эта «Скорая»? Может, самой отвезти Федора в больницу?

Осторожно взяв Лебедева под мышки, Кристина попыталась сдвинуть его с места, но не тут-то было! Тощий, как велосипед, программист оказался неподъемным.

Конечно, можно позвать на помощь Рыбака и Молчанова, но пока они приедут, может статься, будет уже поздно. И тут Кристина вспомнила о тревожной кнопке. Щедрый обещал, что в связи с последними событиями попросит ребят из вневедомственной охраны уделить особое внимание «Кайросу».

Обещание свое майор сдержал – через три минуты офисную тишину разорвал скрип тормозов за окном, колокольчик над дверью отчаянно заголосил, и в комнату ворвались два бойца вневедомственной охраны.

– Старший лейтенант Сидоров! – представился один из них и, узнав Кристину, добавил: – Здравствуйте. Что-то вы сегодня зачастили, второй вызов за ночь. Что на этот раз стряслось? – Тут он увидел лежащего на полу Федора и тихонько присвистнул: – Труп?

– Нет, – вздрогнув от такого предположения, проговорила Кристина. – Я пришла, а он без сознания.

– «Скорую» вызвали?

– Да.

– Как давно?

Кристина посмотрела на телефон.

– Десять минут. Я думаю, может, быстрее будет самой его в больницу доставить?

– Нет, лучше до приезда «Скорой» все оставить как есть. Вдруг он, когда падал, ударился головой – вон бледный какой. Или мог позвоночник повредить… Подождем.

Минут через пять, показавшихся Кристине бесконечностью, она услышала шум подъезжающего автомобиля и бросилась к двери, чтобы встретить парамедиков. Их было двое – женщина лет пятидесяти со строгим выражением лица, чем-то похожая на Кристинину школьную учительницу математики, и парень с чемоданчиком, очевидно студент, флегматично жующий жвачку.

– Здравствуйте, – взволнованно приветствовала вошедших Кристина.

– У кого сердечный приступ? У вас? – с подозрением глядя на нее, спросила женщина.

– Нет. – Кристина сделала шаг назад, дав возможность увидеть распростертого на полу Лебедева. – Коллега мой. Я пришла, а он лежит. Мне кажется, его отравили. Дигоксином.

– Даже так? – Бровь женщины удивленно поднялась, а сопровождающий ее парень зажевал жвачку более энергично. – Хорошо, давайте посмотрим вашего отравленного.

Кристина почувствовала, как вдруг сделались ватными ноги. Если она тотчас не сядет куда-нибудь, то, вполне вероятно, через секунду упадет рядом с Федором. Она опустилась в свое кресло и снова увидела злополучную упаковку от «Павловой». Она вытащила из упаковки чистый файл и осторожно, стараясь не касаться дрожащими от волнения пальцами блестящей поверхности, поместила в него коробочку. Край файла закрыла и, немного подумав, скрепила для верности сгиб с помощью степплера несколькими скобками.

– Будем госпитализировать, – сказала женщина-врач. – Саша, тащи носилки.

Юноша со жвачкой метнулся к двери.

– Что с ним, доктор? – спросила Кристина.

– Сердце. Инфаркта нет, но пусть в больнице за ним понаблюдают.

– Но с ним же все будет в порядке?

Вместо ответа женщина обратилась к бойцам охраны:

– Помогите положить больного на носилки. Только осторожно.

– В какую больницу вы его повезете? – спросила Кристина, глядя, как нежно, словно хрупкую стеклянную статую, охранники перекладывают Федора на носилки. Юноша-студент помогал им, поддерживая умную лебедевскую голову.