Однажды в Париже - Дмитрий Федотов

— Боюсь, что теперь он удрал из Парижа. Очень уж перепугался.

— А может, он прячется у того господина из «Шустрого кролика»?.. — хитро прищурился капуцин. — Но не может же он скрываться до скончания века. Он — аббат светский, без внимания дам просто зачахнет. Одно хорошо, что я знаю, на какого зверя спускать моих псов. Да хранит вас Господь, сын мой!

— Благодарю, святой отец! — поспешил откланяться вспотевший от волнения де Голль.

Из Пале-Кардиналь он прямиком отправился к леди Карлайл.

* * *

Люси, вернувшись домой, ждала так называемого мистера Смита и очень надеялась на приход де Голля. После встречи с мадам де Комбале англичанка пребывала в сильном недоумении. Она все еще не понимала, как можно воспользоваться таким многообещающим знакомством.

Мари-Мадлен открыто сказала, что старается не бывать при дворе. Король и королева ее недолюбливают, и если без кардинала Людовику обойтись невозможно, то без кардинальской племянницы — вполне.

— Я просила его преосвященство отпустить меня в монастырь, — рассказывала Мари-Мадлен, — но он решил иначе. И что я могла поделать? Ведь я так к нему привязана!..

— Я слыхала, что его преосвященство советуется с вами, — осторожно заметила Люси.

— Ах, это бывает очень редко! И только по вопросам милосердия. Я ведь занимаюсь благотворительностью — это мое истинное призвание! Господь не дал мне детей, что бы ни говорил весь Париж. Подумайте сами, леди Карлайл, если бы у меня родился ребенок, разве я смогла бы расстаться с ним? Я бы скорей взяла дитя и уехала домой, в Гленэ, в наш старый замок. Я надеялась, что дети будут у моего брата Франсуа. И его преосвященство тоже на это надеялся. Но уже девять лет, как его обвенчали с мадемуазель де Гемадок, а детей нет и нет!..

— Да, это весьма печально!.. — согласилась Люси.

К концу беседы она поняла, что эта кроткая женщина может служить разве что источником сведений, но разбить союз короля и кардинала не сумеет. И даже не попытается, потому что это пойдет во вред Ришелье. Она просто не поймет, чего от нее добиваются. И даже большие деньги окажутся бессильны. Впрочем, сведения — тоже великое дело, и Люси пообещала помогать Мари-Мадлен в ее благотворительных начинаниях.

— Даже если я дам сто экю на приданое какой-нибудь сиротке, лорд Элфинстоун не обеднеет, — заявила она верной Уильямс. — А мне уже пора сделать что-нибудь такое, что добрый Господь принял бы в зачет моих грехов — прошлых и будущих!

— Этот недомерок опять крутится возле дома, — сообщила кормилица. — Надо бы как-то от него избавиться…

— Это я и имела в виду!..

Пять минут спустя появился Анри. Был он мрачен, и Люси сразу пустила в ход испытанное средство — горячий шоколад.

— Что вас так расстроило, мой друг? — участливо спросила она.

— Я не справляюсь с заданием, — буркнул де Голль.

— С каким еще заданием?

— С тем, ради которого вы меня вывозите в свет.

— Ах, да, понятно!.. Но у вас ведь есть и другая причина для плохого настроения? — Люси сказала это наугад, но де Голль посмотрел на нее с удивлением.

— Неужели так заметно?!

— Боюсь, что да, мой друг, — заворковала англичанка, посылая ему грустную улыбку. — И у меня есть своя причина для тревоги. Я ведь появилась в Париже не только ради веселья и хождения по салонам. Я бросила мужа, господин де Голль, я просто-напросто сбежала от него! Я больше не могла с ним быть… Я боялась за свою жизнь!

— Но почему?!

— Граф безумно ревнив. Я — светская женщина, господин лейтенант, я не могу прятаться от людей. Я не могу сидеть в углу гостиной, как статуя, я не могу одеваться, как его матушка, и вести себя, как монахиня!

Ох, сильно бы удивился лорд Карлайл, узнав о своей безумной ревности! Узнай он, что отъезд супруги в Париж на самом деле был бегством, тоже крепко почесал бы в затылке. Граф предоставил Люси полную свободу, в том числе и свободу от своей финансовой поддержки.

— Он вам угрожал? — мрачно поинтересовался де Голль.

— Разумеется, угрожал. У него есть превосходное средство наказать женщину так, что никто ничего не заподозрит. Мой злосчастный муж выращивает породистых охотничьих собак! Ему ничего не стоит натравить на меня стаю, а потом отозвать ее! Я останусь жива, но во что превратятся мое лицо и руки? Во что превратятся шея и грудь? — Люси нарочито медленно прикоснулась пальцами к своей шее, затем к груди. От ее внимательного взгляда не ускользнула мелькнувшая при этом искорка интереса в глазах Анри, и она заговорила еще более вдохновенно: — И я не смогу доказать злого умысла! Псы вдруг словно взбесились, с собаками такое случается. А может быть, им не понравился запах моих духов — бывает и такое. Даже если я докажу, что псов нарочно натаскали бросаться на женщин, чем мне это поможет? А мое уродство останется при мне.

— И он все это вам сказал?! — поразился де Голль.

— Да, именно! Поэтому я сбежала от него в Париж. Я надеялась найти защиту у… одного господина. Но этого господина сейчас нет во Франции, а когда вернется — неизвестно. Тогда я и отправилась к его преосвященству. И получила два поручения. Выполню — мне помогут скрыться в провинции. Как видите, одно из них несложное — оно связано с вами. Есть еще одно, но тут я ничего не могу вам рассказать.

— Я понимаю…

— Как видите, и у меня свой скелет в шкафу…

— Что?

— Так говорят в Англии. То есть тайна, которую я прячу. А у вас — свой скелет в шкафу. Вот мы нашли друг друга… — последние слова Люси произнесла доверительным шепотом и тут же громко добавила: — Пейте шоколад, пока он не остыл, господин де Голль. И займемся составлением плана действий. Тот, кого вы искали, вам еще не встретился?

— Возможно, встретился, — уклончиво сказал Анри, слегка сбитый с толку провокационным поведением леди Карлайл. — Появился и исчез. Но есть другой человек, который мне очень нужен. Вы ведь знаете аббата де Гонди?

— Я впервые увидела его в отеле Рамбуйе, и он мне не понравился, — пожала плечиком англичанка.

— Вы можете узнать, где он еще бывает, кто ему покровительствует, кто его друзья? — попросил Анри, решив, что про свою первую погоню за аббатом расскажет только в том случае, если это поможет розыску. Ему до сих пор было стыдно, что он упустил добычу.

Конечно, на эти вопросы лучше бы ответил драматург Ротру. Но он, как на грех, куда-то запропал и не появлялся в Пале-Кардиналь. А ведь обещал узнать у аббата де Гонди насчет гадких стишков…

— Могу, разумеется, — снова очаровательно улыбнулась Люси. — Но лучше будет, если я сделаю это одна, без вас.

Анри понял намек и смутился.

— Простите, мадам, — пробормотал он в усы. — Я вел себя глупо, но иначе не мог.

— Наоборот, вы вели себя прекрасно! Должен же был кто-то вступиться за бедную мадам де Комбале. Ужасная история — ее обвиняют в похищении какого-то кота!