Защита Гурова - Николай Леонов
Шрифт:
Интервал:
Он вспомнил жесткое молодое лицо Тимура, изборожденное глубокими, словно вырезанными острым ножом, морщинами лицо деда Яндиева и неожиданно ощутил покой. Я обязан это сделать, а министры пусть перегрызут друг другу глотки, меня не касается.
Вердин вел машину, финансист Шишков сидел на заднем сиденье, говорил спокойно, с паузами:
– Вас, Виктор Олегович, никто не обвиняет. Я не хочу повторять навязшую в зубах фразу, что вы недопонимаете серьезность положения. Тем более что в конкретном случае разговор идет не о положении, а об огромных деньгах. Если мы удачно проведем операцию, то не только вы, но даже я смогу забыть о деньгах на всю оставшуюся жизнь.
– Вы, Юрий Леонидович, не сможете, – ответил подполковник. – Ваше заболевание неизлечимо.
Шишков тихо рассмеялся и сказал:
– Возможно… Возможно. В принципе мне деньги давно не нужны. Не будем отвлекаться. Я понимаю, болезнь Президента смешала ваши карты. Я хочу знать лишь одно: можем мы рассчитывать, что в Грозном вновь начнут стрелять?
– Не знаю. Я сейчас уже ничего не знаю. Возможно, я и рассчитал неправильно и люди, которые меня заверяли в успехе, просто врали. Такое тоже не исключено. Ждать выздоровления Президента мы не можем?
– Исключено. У нас есть максимум две-три недели, – ответил Шишков.
– Хорошо. Я предприниму одну акцию. Если она не пройдет, устраняюсь. Я заинтересован в секретности больше, чем вы. Не берите в голову глупости: убийство и несчастные случаи – не ваше поле деятельности.
– Как вы могли подумать? – возмутился Шишков.
– Обыкновенно. Дилетанты все еще считают, что не боги горшки обжигают. Я уже распорядился, в случае моей внезапной смерти вас убьют.
– Но вы живой человек и не застрахованы от случайности. Кроме того, у вас могут быть враги, о которых вы даже не знаете.
– Я вас предупредил, – сухо ответил Вердин.
Начальник тюрьмы полковник Огарков возвращался домой раньше обычного, когда в машине мягко заурчал телефон. Огарков снял трубку и услышал мягкий бас Сони:
– Игорь Семенович, где вы сейчас будете?
– Когда приеду или где нахожусь? – удивился полковник.
– Где вы сейчас? – Великан явно волновался.
– Остановись, – сказал Огарков водителю. – Соня, ты не кисейная барышня, потому не волнуйся. Не торопись, объясни спокойно, что случилось? Я еще на шоссе, на проселок пока не свернул.
– Слава богу!
– Не волнуйся, говори спокойно.
– Хотели отравить Волка. В березняке прячется человек, может, двое.
– Так выпусти Волка, он выяснит… Стоп! А если там пьяные или девчонка с парнем? А он их на стельки порвет?
– Ну? – произнес Соня и что-то забормотал.
– Слушай внимательно. Возьми ружье, малый калибр. Волка возьми на цепь, обмотай руку, смотри, чтобы не сорвался. Понял? Стреляй только в ответ и лишь по ногам.
– Поглядим, гражданин начальник, – ответил Соня и положил трубку.
Через несколько минут «Волга» Огаркова остановилась у калитки, здесь его ждал Соня, в темноте он казался еще громаднее, Волк положил хозяину лапы на плечи, прижался лохматой головой к лысой макушке.
– Вижу, враг отбит и обращен в бегство, – сказал полковник серьезно, знал, что Соня шутить не умеет, зря звонить не будет, да и Волк хоть и не рычал, но скалился грозно.
Прошли в дом, Волка оставили во дворе, полковник кивнул, что означало: рассказывай. Соня взглянул на висевшие на стене ходики, пожевал нижнюю губу.
– Примерно в пять Волк залаял на чужого, я вышел, кто-то бежал по лесу. На земле, метрах в пяти от калитки, лежал кусок мяса. Волк вздыбился, к мясу не подходил, когда я хотел мясо поднять, пес зарычал. Я его посадил на цепь, «подарок» положил в целлофан. Стали ждать, я решил сделать ловушку, Волка завел в дом, приказал молчать – и к окну. Темно. Шаги. Волк рычит. Тогда я вам позвонил.
– Вы настоящие друзья и оба умные мужики. – Огарков заглянул в записную книжку, снял телефонную трубку и набрал номер Гурова.
– Здравствуйте, Лев Иванович, хорошо, что застал, – сказал Огарков, услышав голос сыщика. – Хотел посоветоваться, – и начал быстро рассказывать, но Гуров перебил:
– Извините, Игорь Семенович, что перебиваю, разговор не телефонный, я сейчас приеду.
– Вот, занятых людей беспокоим, – недовольно пробурчал полковник и начал накрывать на стол. Увидев, что Соня достает из шкафа бутылку с рябиновкой, сказал: – Убери, он пить не будет, самовар раздувай и выходи во двор, встречай, успокой Волка.
Несмотря на октябрь, дни стояли ясные, но как раз в этот вечер заморосило. Гуров приехал на удивление быстро, но самовар уже пыхтел на столе, сыщик устроился в кресле, обхватил ладонями массивную кружку с чаем, кивнул, мол, слушаю.
Хозяин коротко рассказал о случившемся. Гуров осуждающе покачал головой и сказал:
– Что же вы, Игорь Семенович, о главном молчите? Когда ваш товарищ с ружьем и Волком вышел на улицу, что он увидел?
Хозяин взглянул на прислонившегося к дверному косяку Соню, кивнул.
– Ночь увидел, береза кое-где просвечивала, – недовольно ответил богатырь.
– Волк рвался, вы с ним побежали в лес, – подсказал Гуров. – Что слышали?
– Там не разбежишься, глаз выколешь, а фонарь я не взял, боялся пулю схватить.
– Врете, фонарь вы взяли, но, когда с тропинки свернули, упали. Дальше понятно, пес тянет, пока поднялись, фонарь нашарили… Люди убежали, вы их не догнали. По треску кустов не могли разобрать, сколько их было? Двое? Трое?
– Кажись, двое. – Соня украдкой оглядел свой чистый, даже глаженный комбинезон десантника.
– Да не разгадывайте вы пустячные загадки, – усмехнулся Гуров. – Вы недавно переоделись, а на левой ладони у вас свежая ссадина. Вы мне лучше скажите, через лес, напрямик, до шоссейки далеко?
– Да кус леса и шмат поля. – Соня явно переживал, что мент уличил во вранье, главное, в неудаче, которую он пытался от Семеныча скрыть.
– А если на метры перевести? – допытывался Гуров.
– Пустяк, – вмешался Огарков, – метров двести, может меньше, вы на крыльцо выйдите, шоссейку слышно.
– Так чего вы переживаете? – удивился Гуров. – Вы их догнать не могли.
– Волка бы отпустил, так вмиг повязали бы, – хмуро ответил Соня.
– Кого повязали бы? – Хозяин рассердился. – «Скорая» могла и не успеть, ты нашего пса не знаешь? Гуляла парочка…
– Извините, хозяин, – перебил Соня, – нормальные люди мясо собакам не бросают.
– А ты заметил, что это фирменный антрекот? Может, люди на костре мясо жарили, у них кусок остался, услышали, собака за забором, вот и бросили.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!