Троя. Падение царей - Дэвид Геммел

В недолгом затишье среди боя голос воина достиг ушей Елены:

— Где царевна Елена, старик?

— В Трое, господин! — крикнул тот, показывая в сторону города. — Господин Парис отослал их вчера в безопасное место.

Воин отшвырнул Памония в сторону, потом посмотрел вверх, на дворец. Елена быстро пригнулась, чтобы ее не заметили.

— Что происходит, мама? — спросил Алипий, которому не была видна резня внизу.

Услышав топот ног внизу, она подхватила на руки обоих детей и побежала вверх по лестнице. Самым высоким местом дворца была квадратная башня, которую Парис выбрал под свою библиотеку. Там были полки, ящики и сундуки, полные папирусных и кожаных свитков. Парис и Елена провели здесь много счастливых дней, раскладывая документы по загадочному методу Париса.

Елена в отчаянии оглядела комнату в башне. Здесь негде было спрятаться. В отупении она вынесла детей на балкон с невысоким ограждением, высоко над зубчатыми скалами у подножия утеса.

— Что происходит, мама? — снова спросил Алипий, его личико сморщилось от тревоги и страха.

Филея коротко хныкнула, держа голубую куклу у рта.

Елена услышала громкий топот на лестнице, дверь распахнулась настежь, и вошел микенский воин — бритоголовый, с рыжей, заплетенной в косу бородой. Вместе с ним в комнату ворвался запах бойни. Другие воины теснились в дверях.

Елена крепко прижала к себе детей и подалась назад. Четыре воина с мечами в руках медленно приблизились к ней.

Она попятилась по балкону, не сводя с них глаз, пока не почувствовала, что икры ее коснулись низкого ограждения. Елена осторожно взобралась на него. Дети перестали вырываться у нее из рук. Алипий посмотрел через ее плечо на ужасные камни внизу.

— Мама, мне страшно!

— Тише, — прошептала она.

Могучий темноволосый воин, которого Елена видела во дворе, шагнул к ней. Он был без шлема, кровь запеклась в его волосах и на его доспехах.

— Царевна Елена, — серьезно сказал он. — Я Ахилл.

Надежда шевельнулась в ее с трудом колотящемся сердце. Все говорили, что Ахилл — воин чести. Он не убивает женщин и детей.

— Госпожа, — ласково проговорил он, вкладывая в ножны мечи и протянув ей руку, — пойдем со мной. Ты в безопасности. Царь Менелай желает, чтобы ты вернулась в Спарту. Он сделает тебя своей женой.

— А мои дети? — спросила она, уже зная, каким будет ответ. — Дети Париса?

Выражение, похожее на стыд, мелькнуло на лице Ахилла, он на мгновение опустил глаза. Потом снова посмотрел на нее.

— Ты молода, — сказал он. — У тебя будут другие дети.

Елена оглянулась и посмотрела вниз. Далеко внизу острые камни казались в рассветном мареве бронзовыми наконечниками копий.

Тогда Елена расслабилась и почувствовала, как отступает напряжение. Закрыв на миг глаза, она ощутила на спине тепло восходящего солнца. Потом снова открыла глаза и посмотрела на воинов.

Больше ничего не боясь, она взглянула в глаза каждому спокойным, долгим взглядом, каким мать могла бы смотреть на сбившихся с пути детей. Она увидела, что выражение их лиц изменилось. Они поняли, что она собирается сделать, и больше не смотрели с голодной жестокостью.

— Не делай этого! — заклинал Ахилл. — Помни, кто ты такая! Тебе не место среди этих чужестранцев. Ты — Елена Спартанская!

— Нет, Ахилл. Я — Елена Троянская, — ответила она.

Прижала к себе детей и поцеловала обоих.

— Закройте глаза, дорогие, — прошептала она. — Закройте их крепко-крепко! А когда вы снова откроете их, папа будет здесь.

Ахилл метнулся вперед, но опоздал.

Елена закрыла глаза и упала спиной вперед в пустоту.

Каллиадес прислонился к влажному стволу дерева и вгляделся в темноту, в ту сторону, где была Троя. Дождливая ночь была такой темной, словно ему завязали глаза. Он снова повернулся туда, где мог разглядеть лишь сотни воинов, хмуро сидящих вокруг потрескивающих костров.

Они что есть духу скакали из Дардании, и всего полдня пути отделяли их от Золотого города, но безлунная ночь вынудила их остановиться. Все они были расстроены и злы, и утешало их только то, что до рассвета у стен Трои не будет сражений.

Каллиадес был воином с четырнадцати лет. Он побывал в сотнях битв, страдал перед боем от переполненного мочевого пузыря и пересохшего рта, видел страдания друзей, медленно умиравших от раны в живот или гангрены. И то же самое переживал каждый на этой лесной поляне. Однако все они, до последнего человека, отчаянно ждали первого проблеска рассвета, чтобы сесть на лошадей, поскакать к Трое и бросить вызов микенской армии. Многие из них погибнут.

Может быть, они погибнут все.

Посланец от Приама появился у Каприза Парнио усталым и грязным. Банокл и Каллиадес поехали вниз, туда, где на другой стороне расселины ждал гонец. Банокл приказал ему пересечь ущелье, и человек этот с сомнением посмотрел на единственный узкий пролет моста, который успели возвести рабочие Халкея. Но он был Царским Орлом и высоко держал голову, уверенно шагая по узкому мосту. Только когда гонец ступил на твердую землю, они смогли разглядеть страх в его глазах и пот на лбу.

— Командующий, — обратился гонец к Баноклу, и тот сердито нахмурился, — на Трою напали! Агамемнон привел сотни кораблей в бухту Геракла. Дворец Радость царя захвачен, царевич Парис мертв. Наша пехота пытается остановить их у реки Скамандер. Царь Приам приказывает тебе скакать на помощь городу.

Каллиадес посмотрел на друга и увидел на его лице возбуждение.

— Мы отправимся немедленно, — ответил Банокл, не пытаясь скрыть своего восторга. — Оставим здесь небольшой отряд и возьмем моих фракийцев.

— Только не фракийцев, — сказал посланник, понизив голос, так как уже начали собираться и троянские, и фракийские воины. — Царь желает, чтобы на защиту города пришли только верные троянские воины. Он сказал, что фракийцы должны защищать здесь крепость Дарданию.

Каллиадес фыркнул. Неужели все в Трое забыли, что они с Баноклом раньше были микенскими воинами, всего несколько лет назад?

Каллиадес приказал, чтобы посланцу дали поесть и напиться, а после обратился к Баноклу:

— Сказать «отправимся немедленно» легко, но как это сделать? Человек может пройти по мосту, но мы не можем переправить по нему лошадей. А если ехать в обход, на это уйдет лишний день.

Коренастый Халкей, маячивший неподалеку, откуда было все слышно, двинулся к ним и нетерпеливо проговорил:

— Это простая задача и решить ее легко. Мои рабочие положат ряд крепких досок крест-накрест вдоль всего моста, на расстоянии шага высокого человека. Потом лошадям можно будет завязать глаза и провести их гуськом через мост. Это предельно просто, — повторил он.