И телом, и душой - Екатерина Владимирова

— Наверное, можешь, — прошептала она и опустила глаза.

Максим обозвал себя ослом. Вот зачем сорвался?!

— Тебе не нравятся розы? — спросил он сдержанно. — В этом все дело?

Ведь знал же, чувствовал, что нужно что-то другое!! Те же гладиолусы, может…

Лена скривилась.

— Розы прекрасные, — прошептала она, вдыхая аромат цветов.

Максим нахмурился, ничего не понимая.

— Тогда в чем дело? — спросил он, сделав к Лене еще один шаг и заглянув ей в глаза.

Но девушка лишь приподняла на него нежный взгляд и проговорила, не отвечая на вопрос:

— Раздевайся, ты совсем промок. Я приготовлю чай с лимоном, — и отвернулась от него, поворачиваясь спиной, словно скрываясь за огромным букетом, который он ей подарил, словно защищаясь

Сердце Максима пропустило удар, затем еще один.

Он мог бы ее остановить, вынудить сказать, в чем дело. Но что-то дрогнуло внутри него, приказывая не делать этого. Не сейчас, не в эту минуту. Потом, потом он все узнает.

И Максим уступил.

— Я в душ, — проговорил он, направляясь в комнату и снимая по пути пиджак. — Ты со мной? — спросил он, обернувшись в дверях и посмотрев на Лену.

Девушка вздрогнула, напряглась. Прижала букет к себе, словно прячась за ним, покачала головой.

Максим нахмурился. А Лена так и не повернулась к нему лицом.

— Нет, пожалуй, нет, — пробормотала она. — Как-нибудь… потом.

И вновь он мог бы попросить ее прийти к нему. Она бы не отказала, он это знал. Но… но… но…

Поджав губы, он просто развернулся и молча скрылся за дверью.

Лена резко обернулась и посмотрела ему вслед.

Сердце разрывалось от желания помчаться за ним, обнять, поцеловать, провести теплыми ладонями по его холодным влажным щекам, ощутить кожей прохладу дождя.

Просто коснуться его или же прижаться к любимому, дорогому, близкому, самому важному человеку в ее жизни и замереть в его объятьях.

Но она, сдерживая слезы, застывшие в уголках глаз, прижала букет к себе еще сильнее и прислонилась к стене, почувствовав, что ноги стали ватными.

Не заплакать, главное, не заплакать…

Впервые в жизни Максим подарил ей цветы…

Впервые за эти девять лет. А она не смогла даже сказать ему «спасибо»…

А Максим, стоя под теплыми струями, почти задыхался.

Жадно хватая ртом воздух, он все равно задыхался.

Черт, как же раньше он не замечал этого?!

Почему раньше был так слеп и не замечал, что его Лена так сильно, кардинально изменилась?!

Вздрагивает, напрягается, говорит тихо, словно опасаясь, что скажет что-то не то, подстраивается по его настроение, почти не смотрит ему в глаза.

Мужчина чертыхнулся сквозь плотно стиснутые зубы и ударил кулаком по стенке душевой кабинки.

Не обрадовалась цветам. Молча приняла подарок…

Отвыкла от презентов, от подарков, от знаков внимания.

Отвыкла быть счастливой.

Максим опустил голову вниз, ловя ртом спасительный кислород, но так и не почувствовал насыщения.

В висках адской болью, разрывающей сердце на части, стучало, выбивая рубец — «виновен».

В глазах потемнело, и он ухватился за стенку кабинки, как за спасательный круг. Распахнул дверцу, впуская воздух и глотая его глубокими большими вдохами. Душно, тесно… задыхался.

Все эти годы задыхался. Все девять лет ада и безумия, захватившего в свой плен. Задыхался. Без ее улыбки, без ее смеха, без звонкого голоска, нашептывающего ему на ухо ласковые слова.

Задыхался без нее. Той, прежней… Улыбающейся, счастливой и любящей…

Задыхался… и ее оставлял без кислорода.

Чертыхнулся, грубо и жестко. Наспех накинув на себя рубашку и, напялив джинсы, выскочил из ванной, на ходу вытирая волосы. Отбросил полотенце в сторону и направился на кухню.

Лена не слышала, как он подошел, она просто почувствовала, что он уже рядом, всего в нескольких шагах от нее. Сердце предательски дрогнуло, пальцы стали холодными.

Обернулась. Максим стоял в дверях кухни и пристально смотрел на нее.

Лена, смутившись, быстро отвернулась.

— Я приготовила чай, — проговорила девушка, поставив чашки на стол. — Или, может быть, ты будешь ужинать? Я приготовила…

— Как ты узнала, что я стою рядом? — перебив ее, спросил Максим.

Лена повернулась к нему, удивленно распахнула глаза, губы ее дрогнули, приоткрылись.

— Я… просто почувствовала запах твоего мыла, — проговорила она, потупив взгляд.

Максим кивнул и прошел к столу. Не поверил. Была другая причина, о которой она не хотела говорить.

— Я буду только чай, спасибо, — сказал он, садясь за стол. — Посидишь со мной?

Девушка кивнула, так и не взглянув на него.

— Я приготовила кексы, будешь? — спросила она, и Максим согласно кивнул.

Что-то было не так, он это чувствовал. Что-то было не так, и он не мог уловить, что именно.

Он как-то обреченно вздохнул и поднес чашку с чаем к губам.

Лена села напротив него и, пряча глаза, тоже взяла чашку в руки, словно согревая холодные пальцы.

Боль в висках усиливалась, пульс грохотал в такт биению сердца, а перед глазами стояла темнота.

Максим сглотнул и стиснул чашку онемевшими вмиг пальцами.

— В пятницу у нас важный вечер, — проговорил он медленно.

Лена подняла на него удивленный взгляд.

— Что за вечер? Благотворительный?

— Нет, встреча с новыми партнерами.

Лена кивнула и вновь опустила глаза.

— Я тоже должна присутствовать?… — спросила она тихо.

— По идее, да, — проговорил Максим как-то затравленно. — Как моя жена, ты должна присутствовать… — и, пересилив себя, добавил: — Но если ты не хочешь…

— Я пойду, — сказала Лена так же тихо, а потом более уверенно добавила: — Пойду, — бросила на него решительный взгляд. — Все хорошо. Для тебя же это важно.

Да, для него это было важно.

А ей нужно было пересилить себя, чтобы присутствовать там.

Он хотел сказать, что она может остаться дома, что он придумает какую-нибудь отговорку, но Лена устремила на него очень внимательный взгляд с застывшими внутри зрачков решительными искорками, и он так и не вымолвил ни слова.

— Я бы хотела поговорить с тобой, — проговорила она тихо.

— О чем? — выдавил он из себя. — Я весь внимание.