Темный - Юлия Трегубова

— Я часто работаю по ночам, — забормотал Герман, потрясенный таким напором человека из органов, — и мысли сами иногда текут, будто под диктовку… Я и сам не знаю…

— И уж совсем занимательное совпадение вышло, когда вы стали работать с тем самым холдингом, — продолжал незнакомец.

— С каким «тем самым»?

— Чей проект так непредусмотрительно вложили в дипломную работу студента.

Герман сначала не понял. Но потом вспомнил беспокойство исполнительного директора, его чаяния о сохранении конфиденциальности и оформлении допусков. Так это тот самый холдинг!

— Я даже не знал, что они производят военную продукцию.

— Вы не знали, а Папандреудис знал.

Герман молчал. В его голове начала складываться интересная картина. Получается, Константин внушал ему данные, хотел привлечь к работе, и уж точно одной и-эр-пи системой бы тут не обошлось. Планы у Константина были гораздо масштабнее.

— Конечно, нам интересно, — продолжал мужчина, — откуда он мог черпать подобные знания, но большую ценность все-таки представляют его способности внушать мысли. И мы полагаем, что с некоторых пор вы тоже ей обладаете.

— А это еще с чего вы взяли? — встрепенулся Герман.

— Ну, Герман Петрович, мы наблюдаем не первый день, — со снисходительной улыбкой произнес собеседник, — и лучше вам согласиться на сотрудничество…

— Сотрудничество? О чем вы?

Мужчина отвечать не торопился. Он отложил бумаги в сторону, встал, неспешно вышел из-за стола.

— Может, все-таки чайку? Нет? Ну а я выпью, пожалуй.

Герман с нетерпением наблюдал, как тот наливает себе кипяток в кружку, медленно, словно специально желая помучить допрашиваемого, опускает один кубик рафинада в дымящуюся воду, потом другой. Большими толстыми пальцами так же медленно открывает коробочку с чаем, достает пакетик, разматывает ниточку с ярлычком. В Германе уже начала подниматься волна негодования. Ему захотелось вскочить, ударить кулаком об стол, гаркнуть на своего мучителя, чтобы тот поторапливался и не тянул кота за хвост. Но, вспомнив, что находится в стенах федеральной службы безопасности, решил подождать, лишний раз не искушать судьбу.

Мужчина, закончив церемониал по приготовлению чая, вернулся на свое место, уселся, поставил перед собой кружку и так же степенно продолжил:

— Такие люди, которые могут внушить любую мысль, на вес золота. Неужели вы не понимаете, что это лучше всякого оружия? Даже сильнее атомной бомбы! Честно говоря, когда есть такие способности, и пресловутая «красная кнопка» не нужна. И вы думаете, мы просто так позволим вам расхаживать по улицам?

Быть подопытным кроликом или марионеткой в политических играх Герман не больно-то желал. Подобные перспективы рисовали в его воображении будущее исключительно в мрачных тонах.

— А если я не соглашусь?

— Думаю, вы все-таки поступите благоразумно, — ответил мужчина, отпил из чашки и не торопясь продолжил: — Альтернатив у вас не так много.

— В смысле?

— Около трех лет назад научная группа под вашим руководством выиграла конкурс на получение гранта, помните такое?

— Да, что-то было…

— Замечательный грант, как это… для государственной поддержки молодых ученых. Звучит-то как, а?

— Но при чем тут грант? — Герман начинал нервничать.

— Вы, кажется, должны были представлять отчеты, так?

— Ну да.

— Ай-яй-яй. — Собеседник театрально покачал головой.

— Я не понимаю…

— Какой у вас проект был? Над чем ваша группа работала?

— Да я и не помню уже точно. — Герман потерял нить разговора и совсем не понимал, как эти гранты, про которых он уже давно забыл, связаны с делом, — я в нескольких группах участвовал в разные годы. Так сразу и не припомню.

— А хорошо бы вспомнить, Герман Петрович, потому что отчетов-то и нет. А это ай-яй-яй как нехорошо. Нецелевое использование, растрата государевых денег. Лет на восемь потянет, а уж если это неоднократно…

— Да вы что? Я все отчеты сдал! — Холодок, пробирающий спину, теперь схватил грудь стальной хваткой.

— А они где-то потерялись, — ироничным тоном произнес мужчина и виновато приподнял брови. Актер из него получился никудышный. Герман сразу сообразил, что так внезапно потеряться давно сданные отчеты без чьей-либо помощи не могли.

— А тут, как назло, студент повесился. Следы заметаете?

— Д-да вы что? — задыхаясь от возмущения, выдавил Герман.

Слова человека из органов звучали уже не как предложение выгодного сотрудничества, а как ультиматум. Герман осознал, что попался в ловушку, искусно расставленную и закамуфлированную.

— Послушайте, но у меня есть права! И как это… презумпция невиновности…

Мужчина ухмыльнулся, откинулся на спинку стула.

— Конечно, есть! Но и у нас есть доказательства. Я прямо сейчас могу задержать вас…

Герман молча смотрел на собеседника, и тут в голове промелькнула мысль. И снова на уровне инстинкта пальцы начали выбивать размеренную дробь о деревянную поверхность стола.

Перстень засверкал, камень ожил и засиял, словно подсвеченный изнутри. Как удары метронома, били желтоватые ногти, а Герман пристально смотрел в глаза статному человеку с военной выправкой.

Наконец тот погрузился в монотонный ритм, глаза утратили металлический блеск и не отрывались от руки Германа. Постепенно он перехватил ниточку сознания собеседника полностью в свою власть.

— Вы меня не задержите, — начал медленно выговаривать Герман, растягивая слова под ритм ударов. — Сейчас я встану и уйду. А вы будете сидеть здесь, пить чай. Сидеть и пить чай.

— Пить чай, — повторил мужчина.

— Я уже ушел. И вы не знаете, куда. Вы будете сидеть здесь. Сидеть здесь, понятно?

— Сидеть здесь, — с застывшим лицом произнес собеседник.

Герман выскочил из кабинета, на проходной снова пустил в ход перстень, чтобы его выпустили из здания. На улицу он вылетел пулей, поймал попутку, перегородив ей дорогу своим телом. Благо самая крайняя полоса заставлена припаркованными машинами, и водитель, выруливая, еще не успел как следует поддать газу.

Что делать? Куда бежать? В висках пульсировали только эти два вопроса. Сколько еще фээсбэшник так просидит, он не знал. Главное, чтобы никто больше за ним не следил. Но куда ему сейчас идти?

Человек из органов пришел в себя, обнаружил, что остался в кабинете один, но не больно-то удивился такому повороту. Он невозмутимо поднял телефонную трубку, набрал номер и проговорил:

— Все подтвердилось. Ему удалось уйти. Да. Надо брать. Готовь группу.

А между тем случайная попутка увозила Германа в иллюзорную даль свободы.