Темный - Юлия Трегубова

Герман погрузился в мягкий, обволакивающий плен подступающей дремы. Постепенно теряя связь с телом, он удалялся от ощущений земной плоти, в свободном падении погружался в запредельный мир. Теперь он был точкой в бесконечности, сосредоточением сознания, невесомым сгустком энергии.

Он парил навстречу какой-то фигуре, чьи очертания еще размыто проступали вдали сквозь пелену. Герман не видел стен, потолки не давили сверху, и пол не подпирал. Чувство свободы и легкости дурманом вливались в него. Фигура подходила ближе, уже проявился мужской силуэт в строгом костюме — острые стрелки на брюках, широкие плечи пиджака. Мужчина шагал навстречу по невидимому проходу. Герман уже смог рассмотреть геометрический орнамент на шелковом галстуке, а вот лицо… На месте головы у незнакомца восседал черный плоский жук. Гладкая панцирная спинка переливалась под лучами невидимого светила, а тонкие лапки неспешно шевелились — одна пара словно перебирала невидимый шарик у себя над головой, а другая — свисала на плечи.

Герман остановился — фигура тоже застыла в воздухе. Герман отшатнулся влево — незнакомец с жуком вместо головы подался вправо. Наконец Герман сообразил, что загадочная фигура зеркалит все его движения. Он протянул руку вперед, мужчина тоже протянул в ответ руку. «Это я», — проскользнула мысль. И Герман словно слился с этой мыслью. «Я — скарабей, я — скарабей», — забилось сердце.

Вдруг черный жук накренил свое плоское тельце вбок, уперся лапками в левое плечо мужчины. Герман ощутил легкие прикосновения. Перебирая лапками сначала по руке, потом по ноге, жук сполз вниз и стал удаляться в бесконечном и неограниченном пространстве, которое окутывало темный, едва выпуклый силуэт мутной пеленой, пока тот совсем не скрылся из виду. Незнакомец остался стоять с опустевшими плечами, без головы. Герман почувствовал, как с топотом маленьких лапок начало пробираться внутрь и наполнять все его существо колкое, саднящее чувство потери.

Что-то важное, жизненно необходимое скрывалось в тумане неизвестности. Растворялось, не оставляя следов, ускользало…

— Ты упустила момент, все пошло коту под хвост, — гремел в тишине мужской грубый голос.

— Кто же мог знать, что в номере еще не прибрали? — возражала женщина.

— Такие проколы недопустимы. Ты слишком самонадеянна. — Голос становился жестче.

Тень широкоплечего мужчины проплыла по ковру от окна к дивану. Он вальяжно уселся напротив женского силуэта в кресле. Худенькая ручка изящно зажимала тонкую сигарету между средним и указательным пальцем. Мужчина наблюдал за белой и воздушной, словно привидение, змейкой табачного дыма.

— И слишком много куришь, — добавил он после минуты раздумий.

— Ничего. У меня уже есть некоторые соображения, — заговорил женский звонкий голос, — и сейчас, я думаю, нам удастся без труда загнать его в ловушку. Он и сам скоро запаникует.

— Нам нельзя ждать. Надо действовать сейчас, пока он не до конца вошел в силу.

— Да что ты знаешь о силе? — с пренебрежением бросила женщина. — Этот олух даже не догадывается, какими возможностями обладает. И никогда не научится ими пользоваться.

Мужчина ничего не ответил. Крепко сжав кулаки, он так же отстраненно смотрел на столбик табачного дыма. Казалось, что вот сейчас призрачная кобра раскроет свой капюшон и выпустит острую двухконечную стрелку языка. И словно лунными камнями-глазками свирепо смотрела в темноту комнаты коварная змея, что прикрывалась обликом хрупкой и беспомощной женщины.

Его поражала подобная целеустремленность, непогрешимая уверенность в своей силе, что балансировала на грани безрассудства. Впрочем, подобное можно приписать и глупости. Но эта женщина шла напролом, сметая со своего пути все препятствия. Разуверять ее ни к чему — пусть пребывает в святой вере в свою неуязвимость. Ему это даже на руку. Отчаянную самонадеянность столь страстной натуры, как сильнейшее оружие, он прибережет для решающего момента.

— Если не хочешь, чтобы этот олух, как ты говоришь, попал в лапы доблестных органов, то пошевелись, — наконец-то сухо произнес мужчина и направился к выходу.

— Так ты всерьез считаешь, что они… — Она не договорила и посмотрела на него взглядом, полным недоумения.

— А ты, думаешь, одна такая умная? — усмехнулся мужчина и вышел.

Раздался щелчок — дверь захлопнулась. В темноте чиркнула зажигалка и на мгновение мигнула красным глазом. Тоненькая сигарета словно парила в воздухе, женский силуэт ушел в тень. И даже змейка табачного дыма не рискнула бы заглядывать сейчас в ее мысли.

После недели усиленного лечения Сергея определили в дневной стационар, в отделение не совсем безнадежных, но побитых жизнью. Герман чувствовал облегчение, что не придется снова видеть стены, в которых томилась Марина. К тому же после близости со Светланой его не покидало ощущение вины. Хотя о какой вине может идти речь? Его предали, он давно отрекся от своей любви и закрыл душу для Марины. Почти сжег все мосты. Но обломки еще тлели и причиняли боль. Оттого новые отношения были омрачены сразу же, словно их пометили клеймом. Но почему? Смутно Герман осознавал, что счастье, построенное на костях, пусть даже и невольно, долгим быть не может. И счастье ли это? Может, он просто ищет пути отхода? Может, хочет просто забыться и придумал себе новую любовь — странную, злостную, совершенно иную?

Неудачливых ипотечников, отвергнутых любовников и иных несчастных с временными расстройствами лечили в другом корпусе психиатрического диспансера, который приютила улица, названная в честь французского революционера Робеспьера. Расположение это довольно символичное, если вспомнить, что герой, имя которого увековечено на карте сибирского города, остался в анналах истории под прозвищем Бешеная Гиена.

Герман хотел уже было свернуть с нарядного проспекта Мира на строгую и неприглядную улицу бешеного революционера, как невзначай оглянулся. Среди прохожих маячила серая фигура все в той же шляпе. Герман поймал на себе короткий взгляд мужчины, но потом тот уж как-то резко заинтересовался витринами магазина. Интерес этот Герману показался странным. Несколько минут назад он сам проходил мимо дизайнерской вывески и прекрасно помнил, что именно там — салон стильной одежды. А мужчину в сером стилягой совсем не назовешь.

«Паранойя или все-таки слежка? — пронеслось в мыслях. — И сколько я буду прятаться да мучиться в догадках? Пора с этим завязывать!»

Герман развернулся и решительным шагом пошел навстречу опешившему незнакомцу. Расстояние сокращалось, а уверенность прирастала.

Убедившись, что Герман идет прямо на него, мужчина юркнул внутрь магазина. Но трюк не вышел. Герман твердо вознамерился наконец-то расставить все точки над «i». С силой дернув на себя дверцу модного салона, он влетел внутрь и сразу же отыскал среди немногочисленных посетителей хозяина серой шляпы.