Эра Броуна - Леонид Смирнов

Война закончилась, а в городе нет электричества, да и во всей провинции тоже. Бункер, понятное дело, освещает аварийный дизель. У Хабада всегда должен быть свет… Авария на тепловой станции произошла в три часа утра: опытный оператор вдруг начал беспорядочно нажимать на клавиши, лупить по ним, щелкать рубильниками и в конце концов сжег оба генератора. Конечно, он будет расстрелян, но ведь содеянного этим не исправишь.

Авария еще больше укрепила Хабада в мысли, что пришло время начать новую атаку – на сей раз нанести империализму удар изнутри. Что диверсанты, что смертники-бомбисты!.. Их москитные укусы, булавочные уколы – детская шалость в сравнении с тем, что можно сделать теперь, с умом воспользовавшись новым чудом, сотворенным Мамбуту… (Было и хорошее предзнаменование: дорогой Анварчик выздоровел!)

Между прочим, ранним утром казнили начальника расчета зенитной пулеметной установки. Обладая отлично замаскированной позицией и полным боекомплектом, он имел все возможности сбить вчера два ооновских вертолета, высадивших десант у телецентра в Кисангани. Но вместо этого лейтенант подрался с наводчиком, сломал ему челюсть и ключицу. Причина безумства все та же… А в результате именно там ооновцам удалось захватить пленку с Хабад КОМАНДОЙ.

«Дух Мамбуту не выбирает, кому помогать – почему-то он стал безразличен к черно-красным. Ни-че-го… И сам смогу перенацелить его мощь на разрушение истинных сил зла. Мамбуту даже и не заметит, что его руку с карающим жезлом слегка подправили…»

Известие о самоубийстве Примака, как ни странно, даже слегка расстроило Лидера Революции. У него опять нет по-настоящему достойного противника. А ведь их поединок так и не был закончен. Русский вроде бы победил вчера, но на самом деле – он проиграл, ведь триумфаторы не кончают с собой… Радости победы у Хабада не было. Он терпеть не мог, когда его лишали долгожданного, «законного» удовольствия. Но одновременно от этого известия возникло и чувство успокоения: теперь никто не помешает ему довести дело до конца, никто не украдет его победу!..

Сегодня снова пришла шифровка из Непала. Лахыс торопит с решением судьбы заложников. Ничего – пусть потерпит. Они сейчас очень кстати – поумерят пыл «голубых касок». Все ведь прекрасно понимают, в чьей клетке сидят ооновские «птички», хотя и никто не предъявляет ему ноту или ультиматум – фактов-то никаких…

Генерал-лейтенант Мис, вступив в должность, тут же остановил какие бы то ни было боевые действия, и войска вернулись на свои прежние позиции. Статус кво в Восточной Африке восстановлен в очередной раз. Обласканные ООН журналисты поспешили объявить об очередной победе миротворчества, а необласканные – о чудовищном провале этой самой миротворческой политики.

– В пятнадцать часов экстренное совещание высшего комсостава. Вызови всех соратников по спискам «один» и «два» – тех, кто успеет сюда добраться, – распорядился по селектору Хабад.

– Слушаюсь, – ответил новый адъютант. Прежний еще ночью отправился «беседовать» с великим Мамбуту. Туда же перекочевала и вся охрана третьего бункера…

В ушах снова зазвенело. Голова – гудящий чугунный котел. «А если сожру еще пару таблеток, могу и вовсе с катушек долой…» – думал Лидер Революции, тихонько раскачиваясь в кресле.

…Лже-Хабад выбежал из камеры и скрылся из виду. Он снова остался один. Четыре стены. Вонючая параша под крышкой. Ни табурета, ни койки. В раненой руке ноющая, саднящая, тукающая боль – всё разом. «Куда бы ее деть, эту руку? Оторвать, что ли? Невыносимо!.. Мамбуту, за что ты меня так?!»

Время почти не двигалось. Казалось, с момента ареста прошло несколько часов. На самом же деле он ВЕРНУЛСЯ в себя уже через пятьдесят восемь минут.

Небо было бездонное, деревья и люди кренились в стороны. Хабад почему-то лежал на траве. Хотел приподнять голову – застонал от боли. Шею не повернуть – налита свинцом. Что же это со мной?.. Невдалеке валяется несколько тел в форме бойцов АР. По большей части это мертвецы, но кое-кто шевелится.

Вокруг Лидера Революции застыли человек десять, включая его собственного адъютанта и заместителя начальника внешней охраны. Они… они осмелились нацелить на него автоматы! Хабад машинально дотронулся до кобуры на поясе. Пистолета там не было. Лидер Революции обессиленно уронил голову. И этот легкий удар о землю отдался в мозгу огненным всплеском. Из затылка к темени, лбу и вискам полетели осколки немыслимой боли, вспарывая все на своем пути.

Солдаты и офицеры молчали, лица некоторых из них нервно подергивались, глаза бегали, а руки, сжимающие оружие, ходили ходуном. Того гляди, откроют стрельбу…

«Чувствуют, что уже смертники, – пронеслась мгновенная мысль. – Ведь они держат меня на мушке!.. – Потом еще одна: – Что же здесь наделал Примак, если они осмелились?..»

– Не стойте как истуканы! – воскликнул Хабад и сморщился от прилива боли. – Помогите мне встать!

Адъютант дернулся было, но центурион-охранник остановил его.

– Соратник, мы вызвали сюда начальника службы безопасности АР и командующего Северным фронтом, правда, вряд ли он сможет прибыть. – Голос офицера Дрожал.

– Кто это меня ТАК! – Хабад осторожно потрогал свой покалеченный череп. К затылку было не притронуться.

– Я, соратник, – произнес центурион обморочно и нервно облизал губы.

– Та-ак…

– Это была необходимая оборона… – начал оправдываться тот и сразу же почувствовал, что это всё – конец. – Вы стреляли в нас… Убили начальника внешней охраны и пятерых бойцов, троих ранили…

– Помогите мне встать!.. – с яростью прошептал Хабад. Кричать он просто не мог.

И адъютант таки бросился к нему, бережно поставил Лидера Революции на ноги. Перед глазами все закрутилось. Хабад покачнулся, его вывернуло на траву. От внезапно обрушившейся слабости упал на колени – адъютант в одиночку не смог удержать его. Двое бойцов поспешили на помощь.

Снова оказавшись на ногах, Лидер Революций проплевался, потом вытер рот, ворот мундира и грудь носовым платком, швырнул его на траву. Хабаду помогли отойти в сторону.

– И что еще я сделал? – едва слышно осведомился он. Все равно слова отдавались в голове ударами молота по жестяному листу.

– Вы запретили сбивать самолеты и вертолеты с десантом, а потом отпустили самолет Примака, – затараторил адъютант. – Ооновцы сейчас хозяйничают в нашем тылу.

– Десанты уничтожить! – вырвалось у Хабада. – Во что бы то ни стало! – Тихий голос его был страшен. Такой боли он и представить себе не мог.

Обнаружив перед собой привычного, верного себе Лидера Революции, охранники окончательно пали духом. Убрав оружие, они потащили раненых к машинам.

Хабад решил не давать этим людям никаких объяснений. Он легко мог бы что-нибудь соврать о подлом колдовстве, но зачем распинаться перед мертвецами? Он уже решил, что свидетели не переживут заката.

…Совещание высшего комсостава армии и «силовых» служб (безопасности, военной разведки, контрразведки, политической бдительности и охраны порядка) началось точно в пятнадцать ноль ноль. К сроку успел подъехать центральный аппарат, офицеры Северного фронта и руководители северо-восточных провинций ТАР. Другие фронты и районы получат надлежащие инструкции спецсвязью.