Первач - Кирилл Юрченко

Вновь услышал резонирующий звук. Третья птица устремилась к нему. На этот раз он даже закричать не успел. Боль пришла так быстро, что Тихон не смог раскрыть рта. А может быть, и кричал, но не слышал собственного голоса.

Он склонил, как мог, голову, чтобы разглядеть рану. Но раны не было! Совершенно целая куртка на груди, а под ней невыносимая боль!

Все, кроме птиц, исчезло вокруг. Еще одна черной стрелой, как и предыдущие, прошила куртку, не причинив ни малейшего вреда ткани, но в тот же миг очередной взрыв боли пронзил все тело и мозг.

Они ударяли его и исчезали в нем! Осознание этого факта привело Тихона в ужас.

А между тем птицы продолжали срываться вниз одна за другой и вонзались в его плоть сначала через секунду-другую, но постепенно паузы становились короче. Словно стрелы, они били в него, не переставая, пока не растворились в нем, все до одной. И только после этой бесконечно длившейся пытки чувство осязания вернулось в пальцы, и Тихон понял, что теперь может отпустить руки. Он так и сделал. На этот раз он услышал и шум ветра от падения, и почувствовал удивительное ощущение невесомости.

Он упал в реку, и сразу в ушах загудела вода, плотно обхватила его. Он забил ногами, стараясь всплыть, но спрятавшийся в одежде воздух сам возносил его к поверхности. С глотком воздуха Тихон испытал облегчение. Вода прогнала боль, и теперь река несла его вперед, вертела, как могла, но он знал, что спасен. Не будет ни судорог, ни сковывающих дыхание ледяных объятий.

Лежа на холодных камнях, Тихон рассматривал падающие на лицо снежинки. Затем он вспомнил минуты, предшествующие его падению.

Почему все так случилось? Зачем Город, Туман, Полоса, Албасты, Птицы (все эти слова для него были сейчас едины и означали нечто большее, чем просто набор звуков)? Почему они решили вознаградить его, человека, осмелившегося преодолеть многие препоны? Игра провидения, перст судьбы — можно называть это как угодно. Однако Тихон подозревал, что жизнь была подарена ему не просто так, а для какой-то цели. Неведомые существа, принявшие облик птиц, ждали удобного момента, когда можно передать пришедшему сюда человеку свою энергию, силу, без которой он не смог бы выжить. Эта сила стала частью Тихона. Возможно, наградой за то, что он что-то понял, или хотя бы прикоснулся к разгадке, которую предстоит еще осмыслить.

Но и он тоже стал частью этой силы.

«Остался ли я самим собой?» — спрашивал Тихон, прислушиваясь к ощущениям внутри. Эти необыкновенные птицы, сделав свое дело, растворились в нем. И если раньше он просто не чувствовал холода, то теперь внутри разливалась теплота. И была уверенность в том, что, когда он захочет встать, он сделает это, не ощущая боли и тяжести в мышцах.

Тихон приподнял голову и посмотрел туда, где за рекой должны были виднеться развалины центра города. Самая недоступная часть Иркутска снова спряталась за туманной пеленой и падающим снегом. Ничего было не разглядеть, но спустя минуту Тихону показалось, что он видит силуэты разрушенных зданий. Но не так, как это видят глаза, а скорее осязая контуры предметов, находящихся за туманно-снежной стеной.

Это было новое и невероятное, что он открыл в себе.

Теперь город и Полоса не таили в себе опасности для Тихона. Он нашел, что приятно осознавать причастность к силе, владеющей этим местом. Теперь он мог бы пробыть здесь бесконечно. Но помнил про Амину и Нусупа. Им-то здесь как раз нельзя долго находиться!

Он поднялся и заметил, что при падении в воду доставшиеся с чужих ног ботинки слетели. Но вместо ледяной поверхности земли его ступни лишь ощущали слегка прохладную влажность. И даже когда он снова вошел в воду там, где Иркут впадал в Ангару, ему не было холодно. И он переплыл на другой берег, ничуть не замерзнув и даже не устав. Разве что остывшая на воздухе одежда схватилась льдом и немного стесняла движения, но Тихон шел быстрым шагом и постепенно перешел на бег. И снова простым казалось ранее невозможное — бежать сквозь туман и, главное, знать, куда бежать. Снежная пелена не расступалась перед ним. Просто Тихон догадывался, что он увидит сейчас. Расщепленный ствол гнилого тополя или обрушенную кирпичную стену. Старый забор или столб, о который раньше обязательно ударился, поскольку не сумел бы заметить.

Он должен был удивляться своим новым способностям, но не удивлялся, как будто все это оказалось в порядке вещей. А еще он чувствовал сильное возбуждение в груди, прямо у самого сердца, там, куда ударяли с болью птицы…

Толком не зная почему, он придерживался подсказанного интуицией направления. И раньше он замечал некие подсказки, но всегда слабые, смазанные, и нужно было догадываться, что именно беспокоило его. Теперь же он уверенно двигался сквозь туман, который раньше назвал бы непроглядным. Неожиданно «увидел» перед собой контур автомобиля и услышал шум мотора.

Тихон понял: это именно то, что ему нужно. Одновременно что-то подсказывало — не стоит бояться. Там, в машине, никого нет, кто мог бы представлять для него опасность.

Когда автомобиль стал виден зрением, Тихон удивился его новизне. Состояние машины совершенно не соответствовало той действительности, что царила вокруг. Подойдя ближе, он увидел человеческое лицо, прислоненное к запотевшему изнутри стеклу. Думал, что водитель шевельнется, но тот оставался неподвижен, даже когда Тихон встал вплотную и потянулся к ручке. Он открыл дверь, и водитель едва не выпал. Тихон подхватил его, приложил пальцы к его шее. Еще недавно водитель был жив и дышал: тело теплое, но пульс отсутствовал.

В салоне оказались еще трое — в камуфляже, все при оружии. Тоже мертвы, и со стороны это выглядело, будто смертельно уставшие люди уснули на сторожевом посту. Но на самом деле это Полоса забрала их жизни. Им не повезло, в отличие от Тихона, которого она пометила особой печатью. Возможно, это были те самые люди, что преследовали их в лесу, а теперь искали в городе. Они не ожидали, что царившая здесь энергия расправится с ними так быстро. В руке одного из мертвецов даже был открытый термос, изнутри шел пар. Тихон взял термос и поднес горлышко к носу. Пахнуло ароматом чая с медом.

Указатель топлива на панели показывал достаточный объем, и Тихон вполне мог воспользоваться автомобилем. Он посмотрел на водителя, на мертвых пассажиров. Можно было вытащить их из салона, но как-то несправедливо показалось оставлять здесь их тела. Он с силой пихнул тело водителя к центру салона и втиснулся на его место. Подумал, что можно снять с водителя новенькие ботинки. Какими бы ни казались его ноги малочувствительными к холоду и твердости педалей, все же привычка требовала надеть обувь. Но и стаскивать ботинки с мертвеца он посчитал кощунством. Устроившись поудобнее, Тихон захлопнул за собой дверь и включил передачу.

Туман и снег остались позади, Тихон увидел дом, где ждали его Нусуп и Амина. Он оставил машину позади здания, и, обойдя его кругом, сразу увидел ребят. Те сидели возле подъезда, целые и невредимые. И тем не менее, он рассердился, за то, что они нарушили приказ.