Загадки истории. Византия - Андрей Домановский

За несение военной службы крестьяне-стратиоты получали в собственность или пользование земельные участки, которые разрешалось передавать по наследству при том условии, что наследник также будет нести воинскую повинность. Такие участки назывались стратиями. Все собственники стратий заносились в специальные списки – каталоги. На долгое время именно стратиоты стали главной военной силой страны и именно им принадлежит честь отражения арабского нашествия. Волна арабского завоевания, сильная благодаря сплоченности мусульман на основе новой религии ислама и национального, а точнее, родоплеменного родства, была остановлена плотиной православных христиан, вдохновленных местным и общеимперским патриотизмом и духом религиозного единства.

Первые фемы появились именно на пути вторжения арабов – в Малой Азии. Это были Анатолик («Восточная»), Армениак (Армянская) и Опсикий. Важнейшей из них была самая большая территориально фема Анатолик, занимавшая центральное положение на малоазийском полуострове и перекрывавшая мусульманам путь в срединные земли империи. Не случайно ее стратиг занимал первое место среди всех стратигов и получал самое большое жалованье. Ближайшим же военным округом к столице был Опсикий, название которого происходило от гвардейских войск, находившихся ранее в подчинении главного военного магистра в Константинополе. Они должны были сопровождать императора в качестве личной гвардии, откуда и происходит их латинское наименование obsequium («обслуга»). После военных походов Ираклия эти войска разместили в качестве ближайшего военного округа для защиты Константинополя.

По тому же образцу к концу VII – началу VIII в. были организованы территории на северо-западе Малой Азии. На западном побережье была создана фема Фракисий, названная по имени корпуса фракийцев, пришедших из Европы. В Европе, прежде всего на Балканах, появились фемы Фракия, Македония, Эллада (Центральная Греция), а также Сицилия. Появились также специальные морские фемы, откуда набирали военных моряков. Они были созданы на островах Эгейского моря и на южном побережье Малой Азии – в Ликии, Писидии, Памфилии. Созданная здесь морская фема носила красноречивое название Карависиана – «Корабельная» (от греческого слова «каравиа» – «корабль»). Крупнейшей византийской военно-морской базой стал местный город-порт Атталия (современная Анталия). Еще одной морской фемой была фема Кивирриотов, находившаяся на островах Ионического моря около юго-западных берегов Греции с центром на острове Корфу.

Как видим, в условиях арабской опасности Византия сумела быстро перестроиться, восстановить и сконцентрировать свои силы. И хотя ее территория сократилась почти вдвое и составляла к VIII в. около 500 тысяч квадратных километров, империя быстро научилась обходиться без утерянных окраинных восточных провинций. Став сильно милитаризованной по преимуществу сельской страной, империя ромеев сохранила ядро своих земель в Малой Азии и на Балканах.

Опираясь на возросшее военное могущество и умело используя внутренние проблемы халифата, империя начала переходить от отступления и глухой обороны к попыткам, пусть и не всегда удачным, контрударов. Активно использовались при этом агенты влияния, поддержка мятежников на территориях, условно контролировавшихся арабами, деньгами, оружием, военспецами. Так, император Юстиниан ІІ Ринотмет (689–695 и 705–711 гг.) активно поддерживал в горах Ливана известных уже нам мардаитов.

Этот же василевс разорвал, казалось бы, идеально выгодный для империи мир с арабами, заключенный его отцом Константином IV, и выступил в поход против мусульман. С этой целью он собрал в Вифинии громадное войско из греков и переселенных сюда славян. По сведениям Феофана и патриарха Никифора, из одних лишь славян он собрал 30-тысячное войско, назвав его «отборным» и поставив во главе некоего Небула. Если этот военачальник был славянином, возможно, это его языческое имя от «Не был», выполнявшее защитную функцию от злых духов.

В 692 г. Юстиниан ІІ выдвинул собранные войска в поход и подошел к малоазийскому городу Севастополю (современный Сулу-Сарай (Чифтлик), находившемуся в Первой или Второй Армении. Арабы, также выступив в поход, подошли туда же, «заявляя, – как свидетельствует патриарх Никифор, – что они сохраняют мир нерушимым, а если ромеи хотят нарушить мир, Бог осудит виновных». Действительно, тогдашний халиф Абд аль-Малик был крайне заинтересован в мире с Византией, поскольку халифат Омейядов переживал очередное обострение внутренних смут. На бой же арабы вышли, якобы «подвесив письменную запись о мире к высокому знамени, велели нести впереди и двинулись против ромеев».

Впрочем, помимо обращенных к василевсу увещеваний, мусульманский правитель предпринял и более действенные практичные шаги – подкупил вождя славян. Феофан упоминает, что один из арабских полководцев Мухаммед послал Небулу «колчан, полный номисм, и, обманув всяческими обещаниями», склонил предать императора. Поэтому, когда завязалось сражение, «отборное войско» славян перешло на сторону арабов, а византийцы, не осмелившись вступить в бой после измены значительной части совместных сил, обратились в бегство. В отместку Юстиниан ІІ «перебил их (славян) остатки вместе с женами и детьми у так называемой Левкаты, в месте обрывистом, прибрежном, расположенном на Никомидийском заливе». Эта месть, конечно, ничем не помогла проигравшим сражение ромеям и лишь еще сильнее настроила славян против византийцев. Впоследствии славяне принимали участие в набегах мусульман на византийские земли в качестве проводников.

Безрассудная политика Юстиниана ІІ дорого стоила и империи, и ему самому – в 695 г. он был свергнут, искалечен (ему отрезали нос – отсюда и его прозвание Ринотмет (Безносый)) и отправлен в ссылку в Херсонес, бывший в восприятии ромеев чем-то вроде Магадана для нас. Обладавший неуемной энергией и крайне мстительным характером, в 705 г. он умудрился вернуть себе престол, что было небывалым случаем в истории Византии, поскольку физические увечья обычно не позволяли стать императором. Своим противникам василевс жестоко отомстил и вскоре, казалось, был наказан за это самим провидением – в 707 г. мусульмане взяли Мопсуэстию и Тиану Каппадокийскую, уничтожив при этом ополчение, высланное императором на подмогу крепости. В 708 г. отряды арабов уже бесчинствовали в районе Хрисополя на Мраморном море, а в 709 г. полководец Маслама совершил неслыханное дотоле – перейдя с 80-тысячным войском через пролив Геллеспонт (Дарданеллы) разорил часть Фракии.

Военные успехи убеждали арабов в возможности повторения похода на Константинополь. Этой уверенности способствовала и чехарда императоров на византийском престоле – после свержения в 711 г. Юстиниана ІІ на нем успели побывать Вардан Филиппик (711–713 гг.), Анастасий ІІ (713–715 гг.) и Феодосий ІІІ (715–717 гг.). Пользуясь сумятицей в стране, мусульмане стали готовиться к новому решительному походу. Они рассчитывали воспользоваться бунтом Льва Исавра, стратига самой мощной восточной фемы – Анатолик. В 717 г. он взошел на трон и основал новую династию – Исаврийскую, или Сирийскую.

Именно ему пришлось отразить последнюю поистине грандиозную по своим масштабам попытку арабов взять Константинополь. Подготовка к вторжению началась еще в 715 г. во время правления императора Анастасия ІІ (713–715 гг.), когда Сулейман приступил к планированию масштабной операции, чтобы одновременным ударом с моря и с суши покончить с Византией. Узнав о приготовлениях арабов, император отправил к ним эпарха города Константинополя патрикия Даниила якобы с целью проведения переговоров о мире, а на самом деле чтобы разведать, как протекают их приготовления. Даниил, вернувшись, сообщил, что «для нападения на ромейское государство у этого племени имеется большое число войск, конницы и флота». Тогда Анастасий ІІ начал подготовку к осаде. По свидетельству патриарха Никифора, василевс «заботливо обновил стены города и приготовил военные машины, а также снабдил город большим числом припасов и другим, что требуется на случай вражеского нападения». Он также повелел, «чтобы каждый, кто сможет заготовить припасов, которых ему хватит на три года, оставался [в столице]; тот же, кто не будет их иметь, пусть удалится, куда хочет».