Дважды невезучие - Татьяна Устименко

– Рогнеда, – негромко позвал Зорган, отвлекая меня от неуместного философствования, – давай постучимся в ближайший дом и попросимся на ночлег.

– Давай, – поддержала его задумку я, ибо спать хотелось – просто невмоготу, легко перемахнула через невысокий палисадник и постучала в ставни, закрывающие окно невзрачного, покосившегося домишки. – Хозяева, эй, хозяева, есть кто живой?..

Ответом нам была гнетущая тишина.

Я постучала повторно, а затем приложила ухо к щели между ставнями, и…

– Васько, а Васько, ну сделай же шо-нибудь! – донесся до меня испуганно-сбивчивый женский шепот. – А вдруг там разбойники?

– И че я сделаю, Каринка? – нехотя пробурчал сонный мужской бас.

– Ну, пойди хоть собаку разбуди! – находчиво предложила неизвестная мне Каринка.

– Щаз, Бобик не дурак, так он тебе и проснулся. Жди, – скептично парировал Васько. – Вон он дрыхнет, храпит громче нас…

Я смешливо прыснула в кулак.

– Да не разбойники мы, а паломники! – прокричала я. – Пустите переночевать, ради богов!

– Паломники к нам ни в жисть не заглядывали, – недоверчиво отозвался невидимый для меня Васько. – Идите вы отсель, люди добрые, покуда я на вас нашего волкодава не спустил… – Его слова поддержал смачный, явно не человеческий храп. – И вообще, у нас дома никого нет, хозяева в город уехали! – закончил мужик, поняв, что злобным сторожевым храподавом нас не напугать.

– А вы тогда кто? – уже неподдельно удивилась я.

– Кукушка в часах, – нашелся разговорчивый Васько. – Ай… – Похоже, он получил ощутимый толчок под ребра и тут же поправился: – Вернее, две кукушки! Ку-ку, ку-ку!

– Ага, крыша у тебя ку-ку, это заметно! – сердито проворчала я, перелезая обратно и чуть не заваливая хлипкий заборчик. – Не пустят, – я бессильно развела руками в ответ на многозначительный взгляд виконта, – ибо трусливы местные жители – безмерно.

– Ну и чихать на них! – обиженно скривилась Витка. – Так обойдемся.

Мы вышли за деревенскую околицу и устроились возле стога сена, разведя небольшой костерок, над которым пристроили котелок с похлебкой. Конечно, не ахти какие шикарные условия, но с другой стороны – не самый плохой ночлег, случалось и хуже.

– Эй, ты куда опять намылилась? – бдительно поймал меня за руку Зорган, когда я совсем уже собралась отойти в сторону небольшой осиновой рощицы. – Не пущу, хватит мое сердце еканьем донимать…

– По нужде, до ветру, – терпеливо улыбнулась я. – Или ты и туда меня одну не отпустишь?

– Только недолго, – предупредил Зорган, нехотя выпуская мои пальцы из цепкого захвата своего кулака. – И если чего – кричи!

– Вроде бы я уже слышала однажды нечто подобное… – задумчиво бормотала я, шагая к призывно шелестящим осинкам. – Но вот когда и где?

При ближайшем знакомстве рощица оказалась куда более густой и обширной, чем выглядела со стороны. И что важно – обильно заросшей развесистыми, шелковистыми лопухами… Я оглянулась на отблески костра, виднеющиеся сквозь ветки деревьев, ругнулась и направилась дальше, в глубь рощи. Набрела на кустики крупной черники, оказавшейся необычайно сладкой, и – увлеченно собирая ягоды прямо в рот, все шла и шла вперед, начисто позабыв о первоначальной цели своей прогулки. Ибо похлебка когда еще сварится, а есть хочется даже больше, чем спать…

– Ой! – вскрикнула от неожиданности я, ибо осинки вдруг расступились, выведя меня на небольшую полянку, в центре коей на пеньке сидела опрятного вида старушка в лаптях, одетая в сборчатую юбку и деревенский кафтан из небеленого полотна. Лицо женщины обрамлял низко повязанный платок, оставляя незакрытыми лишь черные бусинки глаз, крючковатый нос с крупной бородавкой на конце, тонкие губы и неожиданно массивный, упрямый подбородок.

– Чего орешь? – осведомилась старуха неприязненно. – Ночью спать положено, а не орать или по лесу шастать!

– Верно! – смущенно согласилась я. – Извините. Я пойду… – И сделала робкий шаг назад, не осмелившись повернуться спиной к этой странной бабке. «Интересно, что она сама делает ночью в лесу, причем – одна?» – промелькнуло у меня в голове.

– Тебя жду! – словно прочитав мои мысли, насмешливо изрекла старуха.

– Э-э-э… – растерялась я, будучи не в состоянии выдать более вразумительную фразу. – Зачем? – после того как первый шок прошел, осторожно спросила я.

– Есть хочешь? – непоследовательно поинтересовалась моя собеседница, разворачивая удерживаемый на коленях сверток.

– Да! – честно призналась я, наблюдая, как из свертка, оказавшегося большим полотняным платком, появляется пара пирожков – с виду вполне аппетитных. – Очень.

– На, угощайся. – Бабуля подала мне пирожок, в который я незамедлительно впилась зубами, по-кошачьи урча от удовольствия.

– Вкусно, – невнятно прочавкала я, прожевав очередной кусок. – А с чем он?

– С кониной и рябчиками, – хитро улыбнулась ушлая старуха.

– И в какой пропорции? – не отставала любопытная я.

– Один к одному. – В голосе старухи заметно прибавилась ехидства.

– Что-то ты, бабка, перепутала, рябчик не чувствуется совсем, – упрекнула я.

– Ну не знаю, не знаю, – затрясла головой изворотливая старуха. – Я на одного коня точно одного рябчика клала…

Препираться дальше уже не имело смысла, ибо пирожок закончился. Я вытерла руки о лопух и спросила напрямую:

– И сколько я за него должна? Не верю в бесплатные угощения…

– Две монеты! – испытующе прищурилась старуха.

«Дороговато!» – мысленно вздохнула я, но делать нечего – полезла в карман и выложила два медяка, честно заработанных в Лысых Горках.

– Не те! – Бабка брезгливо потрогала медяки заскорузлым пальцем и сделала выразительный жест – «убери».

– Других – нет! – нахмурилась я, шокированная подобными капризами.

– Ой врешь, девонька! – Черные глаза-бусинки будто прожигали меня насквозь. – Другие монеты доставай…

– Какие? – искренне не понимала я.

– Одна тебе от Речной невесты досталась… – насмешливо подсказала старуха. – А другая…

– Так нет у меня другой! – почти взвыла я, задетая за живое. – Надобно найти, а нет пока. Одна она у меня всего…

– Плохо! – Туго стянутый головной платок укоризненно качнулся туда-сюда. – Не боишься разочаровать богов, девочка?

– Бояться богов – на остров Ледницу не ходить! – строптиво пробурчала я. – Как говорится, чем богаты – тем и рады. Иного пока не заработали.

– Плохо! – еще печальнее повторила странная бабка. – Придется тебе подсказку дать. Еще одну… – Она выжидательно уставилась на меня, а я – ответно на нее, ибо ничегошеньки в этом намеке не поняла.

– Какую? – показательно тупила я.