Особый случай - Екатерина Васина

– Я не привередничаю, просто… – развела руками, не зная, как объяснить ему эти нюансы.

– Я же предлагал тебе обновить гардероб!

– Тогда я не могла принять твое предложение.

– А сейчас?

– Да что теперь говорить! Ты видишь поблизости лавки с товаром? – совсем поникла я.

Никогда не думала, что буду так переживать из-за одежды. Но увидев богатые дары колдунье… Хейга, как же глупо я выгляжу со стороны в желании подчеркнуть свою значимость! А на самом деле что из себя представляю? О прошлом стоит забыть, теперь у меня ничего нет: ни высокого положения, ни титула, ни денег. Бродяжка.

– Ты прав, серое платье вполне подойдет, – отведя глаза, сдалась я, и взяла его. На душе кошки скребли. Я уже ничего не хотела: ни плыть на этот нарров остров, ни просить помощи у колдуньи.

– Брось его, – вырвал из моих рук платье Рейн и потащил меня на выход из каюты. – Кажется, есть идея, что тебе надеть. Идем.

– Мы куда? – растерялась я, не понимая его настроения. Капитан выглядел, можно сказать, хмуро, решительно настроенным и при этом как будто в чем-то пересиливал себя.

– В трюм.

Он шагал настолько быстро, что я за ним практически бежала.

– Зачем?

Но Рейн не ответил, как и не обратил внимания на сообщение Крея, что лодка загружена и можно отправляться.

Мы спустились вниз, и Рейн оставил меня в темном углу. После солнечного света я практически ничего не видела, но он двигался уверенно. Вскоре вспыхнул фонарь, и я увидела, что стою возле кованого сундука, покрытого пылью. Капитан вернулся и присел, откидывая тяжелую крышку. Внутри оказалось полно женской одежды. Он провел ладонью по бархатной ткани накидки, лежащей сверху, и резко поднялся.

– Посмотри. Может, что-то тебе подойдет? – сделал приглашающий жест рукой.

– Это ворованное? – медлила я.

– Все шилось на заказ и честно оплачено.

Я присела, разглядывая вещи. Перебрала несколько, дивясь в душе. Фасоны одежды были простые, для повседневной жизни, но сшиты из самой лучшей и дорогой ткани, уж я в этом разбиралась.

– Чье это? – заинтригованно спросила Рейна.

– Не беспокойся, хозяйке они уже не понадобятся.

– Мертва? – Я в ужасе выпустила из рук шелковую блузу.

– Жива. Счастливо замужем и живет далеко отсюда. За ними точно никогда не вернется, и они ей уже ни к чему.

«Зачем тогда ты их хранишь?» – едва не спросила я, но прикусила язык.

– Ты выберешь себе что-то? Нас уже все ждут, – немного раздраженно напомнил Рейн.

Надевать чужие вещи не хотелось, но или они, или то, что наверху. Я склонилась над сундуком.

– В ближайшее время займемся твоим гардеробом, подберешь все необходимое себе. И возражений я больше не приму!

Прозвучало властно и внушительно. Я лишь ниже склонила голову, даже не думая спорить, когда он в таком настроении.

Быстро выбрала себе бирюзовую юбку с широким поясом и шелковую блузку цвета слоновой кости с множеством жемчужных пуговичек. Еще раз оценила материю, шить из которой могли себе позволить лишь аристократы.

Рейн еще захватил из сундука накидку, перекинул через руку, и мы пошли наверх.

– Жду тебя, – сказал он и оставил меня возле дверей каюты.

У меня была масса вопросов, и я оценила его ход. Пока переодевалась, пыталась понять, кому принадлежали вещи. Вкус у хозяйки точно есть. Комплекция у нас похожа, как и рост. Я, может, даже немного ниже. Портнихи всегда нахваливали мою фигуру и тонкую талию, сравнивая с эльфийками, но юбка в поясе оказалась впритык.

Новая одежда требовала прически, и я, как могла, уложила волосы, крутясь перед небольшим зеркалом. Для завершения образа не хватало капельки духов, но откуда их взять. Если даже у капитана и припрятан где-то флакон прежней владелицы одежды, то это перебор – еще и пахнуть, как она. Одежды достаточно.

Стоило мне выйти на палубу, как постепенно разговоры команды стихли и все уставились на меня, разглядывая во все глаза.

– Вымя кальмара! – выругался кто-то.

– Глазам не верю! – это уже Птиц.

Рейн, разговаривающий с Креем, резко обернулся и замер. С колотящимся сердцем я пошла к ним, не в силах разгадать взгляды капитана и его помощника. Хотела бы знать, такая реакция потому, что я хорошо выгляжу, или потому, что напомнила бывшую владелицу вещей? Интуиция подсказывала, что второе.

Стоило шлюпке отплыть от корабля, как на берегу стали появляться люди. Вначале мальчишка выскочил на берег, потом убежал и вернулся с несколькими мужчинами.

– Я думала, что здесь кроме колдуньи никто не живет, – заметила я.

– Местные жители, – пояснил Рейн. – Раньше Разерта обитала на Тартуре, но там построили военную крепость, порт и стало слишком людно. Она перебралась в место поспокойнее.

– И как местное население восприняло соседство с колдуньей?

– С радостью. Если к ней приезжают, то останавливаются в селении, за что платят жителям. А когда пошли слухи, что в этих водах водится райгон, суда стали обходить остров стороной и можно не бояться нападения охотников за рабами. Теперь без дела сюда не суются.

– Но слухи же не на пустом месте возникли?

– Ну… мало ли что может привидеться в тумане, – хитро улыбнулся Рейн.

– Кстати, насчет «привидеться». Почему, когда я вышла, все смотрели на меня как на привидение?

– Ты преувеличиваешь. Просто в этой одежде и с прической ты выглядишь как леди. Изменились даже твои жесты. Вот и сейчас ты сидишь с идеально прямой спиной, сдержанно сложив руки на коленях.

– И все же, – не дала я перевести тему, – кому принадлежали эти вещи?

– С чего такой интерес? Ревнуешь?

– Не могу понять. Судя по качеству одежды, они принадлежали аристократке. Ты сказал, что гардероб оплачен и его шили. Значит, она жила на корабле. Но что делала аристократка на пиратском корабле?

– Арлиса, с того момента прошло много лет. Давай оставим эту тему.

– Но недостаточно, чтобы ты мог спокойно говорить об этом, – тихо произнесла я и замкнулась.

Настроение испортилось напрочь. С кем еще могла жить та аристократка, как не с ним? И он до сих пор сохранил ее вещи, хотя прошло много лет. Получается, любил и любит. Так бережно хранят лишь память о любимых.

И сам собой возникает вопрос: «А что тогда между нами?»

«Страсть», – ответила я сама себе. И больше ничего, раз не пускает к себе в душу.

Поежилась от холода, который возник внутри. В голову настойчиво лезли мысли, не совершаю ли я опять ошибку, доверившись мужчине.