В ореоле тьмы - Дана Делон

– Ты не там ищешь безопасное место, – почти шепотом закончил Тео, отворачиваясь от меня и избегая моего прямого взгляда. – Я не тот, с кем тебе надо быть.

Его уверенность в собственной правоте злила, его претенциозность и заносчивость бесили. Его желание возвести между нами стену доводило до бешенства, вместе с тем делало больно. Разбивало вдребезги сердце. Стремительным шагом я подошла к нему, мы оказались лицом к лицу. Я заставила его вновь посмотреть на меня.

– Хочешь сказать, что все происходит в моей голове? Моя детская наивная фантазия вырисовывает сюжет очередной глупой сказки про доблестного принца и принцессу в беде?

Он выдержал мой взгляд и коротко кивнул:

– Чудовище более привлекательно, не так ли?

Вместо ответа я грубо поцеловала его. Впилась губами в его губы, выпуская всю злость в этом поцелуе, показывая ему всю гамму эмоций, всю боль, обиду, страх и вместе с тем желание… и он ответил мне. Притянул мое лицо ближе и углубил поцелуй. Но я чувствовала, что он борется и сдерживается… пытается изо всех сил не потерять рассудок. Однако понимала, что могу победить. Я отстранилась и, тяжело дыша, прошептала:

– Мне не кажется, и это не плод моей фантазии. Ты можешь обманывать себя, но не меня. Тео, я тебя чувствую…

Вместо ответа де Лагас нежно погладил меня по волосам.

– Ты такая красивая, – просто прошептал он.

LE PRÉSENT

– Я В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ водила машину у дедушки с бабушкой во дворе, – бормочу я и трогаюсь с места.

– Просто веди, – отзывается он и откидывает голову на сиденье. Вокруг ни души, наша машина единственная движется вдоль узкой дороги.

– Куда мы едем, Тео?

Он подает мне телефон, на экране которого выстроен маршрут. Его рука подрагивает.

– Возьми.

Я забираю трубку и ставлю ее на приборную панель.

– Нас могут выследить по твоему телефону.

– По этому – нет.

– Ладно…

Бросаю взгляд на карту: конечный пункт – долина Луары, Амбуаз. Место, где похоронен Леонардо да Винчи.

– Ехать целый час, – обеспокоенно шепчу я. – Тебе окажут там помощь?

Он ничего не отвечает. Делает вид, что не услышал вопроса.

– Только не отключайся, – прошу я, надавливая сильнее на педаль газа. В моем голосе сквозит страх.

Де Лагас продолжает молчать. Я увеличиваю скорость. Мне страшно ехать так быстро. Деревья, дорога – все проносится с молниеносной скоростью, сливаясь в одну серую массу. Костяшки пальцев белеют от того, с какой силой я обхватываю руль. Но я понимаю, что ему не продержаться час. Он стягивает ремень и пытается затянуть его вокруг руки. Делает это так, словно не впервые ранен, но я вижу, что ему сложно одному.

– Тебе нужна помощь?

– Нет, – твердо произносит он.

Я бросаю на него взгляд: он сжимает губы в тонкую линию, ремень обхватывает его подмышку и плечо. На высоком лбу выступают капельки пота, когда он тянет ремень, сжимая как жгутом руку.

– Следи за дорогой, – грубо бросает он.

Я резко поворачиваю голову, понимая, что меня застукали.

– Почему ты исчезла?

Вопрос повисает в салоне и встречается с моим долгим молчанием.

– Я знал, что ты не ответишь, но все же решил попробовать.

Больно кусаю губу, стараясь подавить в себе гнев:

– Мне думалось, что о причине ты должен был догадаться.

– Не говори загадками.

– Да что ты… Я думала, это твой любимый вид общения.

Он тяжело вздыхает:

– Что именно ты узнала?

Я чувствую его пристальный взгляд на своем лице, но не поворачиваю голову. Всецело сосредотачиваюсь на дороге, как он того и просил.

– Что ты узнала, Ниса? – с нажимом повторяет он.

Я не хочу думать о том, что узнала… не хочу… отгоняя непрошеные мысли, сосредотачиваюсь на сером асфальте, что растекается перед фарами.

– Достаточно, чтобы желать тебе смерти, – тихо отзываюсь я, – но вот она я. Везу тебя в безопасное место.

Он не двигается, продолжает напряженно буравить меня глазами и молчит.

– Не знаешь, что ответить, да?

– До сих пор не могу поверить, что ты здесь… – как-то отстраненно произносит он. – Может, я сдох и ты лишь часть моего персонального ада?

Он тяжело вздыхает и закрывает глаза. Видеть его в таком состоянии страшно. Он откидывает голову на сиденье и замирает.

– Любопытно… – откашлявшись, говорю я, решая, что, возможно, если я буду поддерживать с ним диалог, он не отключится. – Хочешь сказать, что я часть твоих страданий? Какой именно круг из девяти, Тео?

Он открывает глаза. И прежде чем я с облегчением выдыхаю, он прожигает меня таким взглядом, от которого мое сердце начинает биться сильнее.

– Тот, что делает больнее всего…

Я стискиваю челюсть и бросаю сквозь зубы:

– Это вполне заслуженно.

Он изучает мое лицо с каким-то неведомым мне ранее сожалением и тоской.

– И все же ты хочешь меня спасти… – Тихий мужской шепот вызывает мурашки по коже.

– Мне все равно, умрешь ты или нет, – стараюсь произнести как можно более цинично, – я лишь не хочу быть свидетелем твоей смерти.

Потому что, сколько бы я себя ни обманывала, как бы ни убегала от чувств к нему, я не выдержу. Не смогу пережить его смерть. Я не могу пройти через подобное. Это выше моих сил. Все внутри меня подпитывается этим страхом и липким холодным ощущением расползается в теле. Ладони подрагивают, но я крепче сжимаю их, подавляя панику изнутри.

– Ты слишком быстро едешь, – предостерегает он.

– Ты ранен, подзабыл?

Он замолкает и больше не произносит ни слова. Двигатель старенькой машины работает на полную мощность и скрипит. Я продолжаю жать педаль газа. Тео смотрит на меня. Его взгляд вызывает озноб по всему телу, но я не прошу его отвернуться. Лучше пусть смотрит, чем отключится. Нервы на пределе. Чувства обострены. Я слушаю каждый его громкий вдох с замиранием сердца и молю лишь об одном: только бы он продолжил дышать. С этой мыслью длится вся наша поездка. Он сосредоточился на мне, а я на его дыхании. В какой-то момент он нарушает тягучую, напряженную тишину и хриплым голосом произносит:

– Сбавь скорость, нам на следующем повороте направо.

Я слушаюсь и максимально аккуратно поворачиваю машину. Мы выезжаем на узкую дорогу, вдоль которой тянутся высокие деревья. Наконец перед нами возвышаются большие деревянные ворота, вокруг которых огромная полукруглая каменная арка. На вид все очень старинное.