Освобождение. Переломные сражения 1943 года - Алексей Исаев

Техника. Наиболее интересным с технической точки зрения участником сражения на северном фасе Курской дуги был «Фердинанд». Эта выпущенная маленькой, даже по немецким меркам, серией машина получила широкую известность, и ее имя в какой-то мере стало нарицательным. Однако «Фердинанды» не сыграли существенной роли в боевых действиях. Почему?

«Фердинанд» на марше. На машине сидит весь многочисленный экипаж самоходки.

14 июля массированная атака советских войск вынудила соединения XXXXI танкового корпуса отойти от станции Поныри, оставив поле боя с множеством подорвавшихся на минном поле танков и САУ. Уже 15 июля места боев были осмотрены комиссией ГАУ и НИИ БТ Полигона. Всего в районе северо-восточнее станции Поныри были обнаружены 21 «Фердинанд», три «Брумбара», восемь танков Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV. Больше половины «Фердинандов» имели повреждения ходовой части на минах. Еще пять машин имели повреждения ходовой части, вызванные попаданиями 76,2-мм снарядов. Только одна самоходная установка имела пробоину в левом борту от 76,2-мм бронебойного снаряда. Два безвозвратно потерянных «Фердинанда» были уничтожены оружием, доля которого в потерях бронетехники обычно ничтожно мала. Одна самоходная установка была уничтожена прямым попаданием авиабомбы с бомбардировщика Пе-2, а еще одна была разрушена попаданием в крышу 203-мм снаряда гаубицы Б-4. Один «Фердинанд» был сожжен бутылкой с зажигательной смесью. Основные потери «Фердинанды» понесли от минного оружия, и в связи с этим достаточно странно выглядят слова Гудериана: «Кроме длинноствольной пушки, у танка не было другого оружия, то есть для ближнего боя он был непригоден»[68]. Не пехотинцы с бутылками зажигательной смеси и противотанковыми ружьями стали причиной высоких потерь «Фердинандов», но недостаточное инженерное обеспечение наступления. Прошедшие всю войну с вермахтом САУ «Штурмгешюц» также не были вооружены пулеметами, но никто не предъявлял им претензий в беззащитности перед лицом пехоты. Более того, сложившаяся практика применения самоходной артиллерии предусматривала применение подобных конструкций во второй линии построения танковой атаки, где ведение ближнего боя с пехотой не требовалось вовсе.

Подбитый «Фердинанд». На переднем плане – убитый член экипажа самоходки. Для чего им был использован противогаз, неизвестно

В целом можно сказать, что «Фердинанды» под Курском применялись так, словно их не переделывали из «Тигров» Порше в истребители танков. Претензии Гудериана к «Фердинандам» – это, в конечном счете, претензии к недостаткам самоходной установки в сравнении с танками: «90 танков «Тигр» фирмы Порше, использовавшихся в армии Моделя, также показали, что они не соответствуют требованиям ближнего боя; эти танки, как оказалось, не были снабжены в достаточной мере даже боеприпасами. Положение обострялось еще и тем, что они не имели пулеметов и поэтому, когда врывались на оборонительные позиции противника, буквально должны были стрелять из пушек по воробьям. Им не удалось ни уничтожить, ни подавить пехотные огневые точки и пулеметные гнезда противника, чтобы дать возможность продвигаться своей пехоте. К русским артиллерийским позициям они вышли одни, без пехоты»[69]. При такой стилистике применения первоначальный внешний вид «Тигра» Порше выглядит предпочтительнее. «Фердинанд» с орудием в неподвижной рубке и, как следствие, ничтожными возможностями по маневру огнем и неважным обзором для командира машины мало подходил на роль тяжелого танка. Этому также не соответствовала подготовка личного состава 654-го батальона, не служившего ранее в танковых войсках. Противотанкисты батальона Ноака не владели тактикой танковой войны, отрывались от пехоты, плохо взаимодействовали с саперами. Несколько лучше выступали служившие на САУ «Штурмгешюц» экипажи батальона Штейнваца. Но в любом случае оба подразделения «Фердинандов» сильно проигрывали в эффективности сформированным из танковых частей батальонам «Тигров». Однако крестом «Фердинанда», а позднее модернизированного «Элефанта», стало его использование в качестве тяжелого танка экзотической конструкции.

На очевидные технические и тактические проблемы наложились ошибки в оперативном использовании батальонов «Фердинандов». Они были приданы XXXXI и XXIII корпусам, столкнувшимся с самой прочной обороной. Уже в первый день было решено перебросить батальон из XXIII корпуса в центр ударной группировки 9-й армии. Но постоянно разъезжавший по передовым подразделениям Модель 6 июля попросту забыл проконтролировать передачу батальона самоходок из корпуса Фриснера. Сам командир корпуса своевольно оставил их у себя. 7 июля Модель изменил свое решение и оставил батальон «Фердинадов» в распоряжении командования XXIII корпуса, хотя они были нужнее на направлении главного удара. В центральном XXXXVII корпусе воевали только две роты «Тигров» из 505-го батальона тяжелых танков. Несколько рот «Фердинандов» могли существенно изменить картину боев за «танковую высоту». Но, к счастью для советских солдат 13-й армии, этого не произошло.

В отличие от многих других сражений, начинавшихся с ввода в бой главных сил наступающего, битва под Курском началась с череды столкновений низкой интенсивности на земле и в воздухе. Немецкие позиции в полосе предстоящего наступления XXXXVIII танкового корпуса и правофланговых соединений 6-й гв. армии разделяли несколько километров «ничейной земли». В этом промежутке находились позиции советского боевого охранения. Тратить время на его сбивание в первый день наступления было нецелесообразно, и, как пишет Манштейн, во второй половине дня 4 июля «4-я танковая армия частной атакой овладела наблюдательными пунктами, необходимыми для руководства наступлением». Бои за позиции боевого охранения продолжались до темноты и даже до рассвета 5 июля. Эти столкновения, значительно уступавшие по своему размаху грядущим танковым битвам, оказали, тем не менее, заметное влияние на ход последующих событий. Дивизионы XXXXVIII корпуса были вынуждены выдвигаться вперед на новые позиции, и задержка со штурмом опорных пунктов боевого охранения затруднила подготовку данных для стрельбы в первый день операции. Для советской стороны выпад в направлении Черкасского стал признаком того, что именно здесь будет наноситься главный удар. Участок наступления II танкового корпуса СС рассматривался как второстепенный, и его значение было недооценено.

После того как сделали свой ход немцы, наступил черед советской стороны. В ночные часы последовала контрподготовка, а с рассветом – авиаудары по немецким аэродромам. В отличие от Центрального фронта целью контрподготовки, спланированной командованием Воронежского фронта, были войска противника на исходных позициях для наступления. Выбор обстреливаемых районов основывался на анализе свойств местности, выбирались наиболее удобные для накопления войск места. Контрподготовка проводилась в полосе 40-й, 6-й гвардейской и 7-й гвардейской армий, т. е. по всему фронту, где ожидался удар противника. Оценки эффективности контрподготовки в различных источниках разнятся, но пока не обнаружено данных о значительных потерях немецких частей, выдвигавшихся на исходные позиции.