Дранг нах остен по-русски. Обратной дороги нет  - Виктор Зайцев

Ружья многочисленные мастеровые Мурманска клепали быстро, чего медлить, когда все операции разложены на простейшие действия, а контролёры строго соблюдают стандарты каждой детали. Так что к марту все солдаты, офицеры и корабли получили своё оружие. С боеприпасами было хуже, стреляли стандартные упражнения – три пробных выстрела, пять зачётных выстрелов. И только раз в неделю, чего, впрочем, хватало для поднятия боевого духа и дисциплины в войсках. Ибо нарушители боевой и политической подготовки до стрельбы не допускались. Да, именно политической подготовки. Поскольку проведение постоянных полит-информаций и агитации в духе марксизма-ленинизма Петро поставил на жёсткий контроль. Раз в неделю, по средам, вторая половина дня проходила в политинформациях. Не тупых выступлениях офицеров перед ротой, а совместных бесед внутри отделения, максимум взвода, где заводилами-провокаторами были (кто?), конечно, ветераны-дружинники, давно обработанные в нужном духе Петром и Николаем.

Агитировали, конечно, не за коммунизм, а за чёткое выполнение боевой задачи. Против разных поляков и англичан, предавших идеи христианства, совместно с турками захвативших лучшие тёплые и плодородные земли. В результате чего бедные шведы вынуждены жить чисто, но бедно, на камнях и холоде. Потому и у короля Юхана не хватает денег, чтобы платить шведским солдатам и офицерам, как платят магаданским бойцам. Попасть в состав магаданской армии уже через месяц мечтали все шведы, в том числе и добрая половина офицерского состава. У магаданцев, кроме огромных денег в виде двух рублей за год службы, было невиданное, удобное и тёплое обмундирование. Вменяемые командиры, не бившие в зубы при каждой возможности, заманчивая перспектива – через десять лет службы выйти в отставку с оружием и правом стать полноценным магаданцем. Ничего, через пару лет, с магаданским оружием, под магаданским флагом шведы разобьют любых врагов. После чего, естественно, заживут, как в сказке, даже лучше. Например, как магаданцы, вот они, рядом, катаются как сыр в масле.

Пока шведским солдатам подобное счастье, увы, не снилось, хотя Петро запустил среди солдат слушок, что лучшие шведские солдаты по результатам первых боёв получат возможность найма к магаданцам, чем беззастенчиво пользовался, как стимулом для лучшей подготовки личного состава и неплохой гарантией против возможного предательства шведских офицеров. Уже к марту 1576 года шведы вполне освоились с требованиями магаданцев и стали осознанно готовиться к боевым действиям, чего и добивался подполковник. С офицерами дело шло хуже, так они магаданцам особо не нужны были. Изначально на командные должности решили ставить надёжных дружинников, либо русских и вогулов, либо проявивших себя рядовых шведов.

Время в напряжённых тренировках летело незаметно, Петро муштровал воинские части шведов, Елена Александровна строила гражданский состав Мурманска. Лариса воспитывала сына, не забывая о муже. Потому как после оглушительной победы в Стокгольме, выгодного заключения мира для России в Мурманск прибыла делегация монахов из Печенегского монастыря, расположенного неподалёку от Колы. Видимо, из Москвы пришло указание более подробно разведать, кто такие магаданцы, поскольку в Мурманск прибыл сам настоятель монастыря. Он повёл себя грамотнее, нежели отец Феофан, окормлявший Форт-Росс и Ёбург. Памятуя о пользе магаданцев для Руси, настоятель Афанасий не пытался вмешиваться в поведение магаданцев и дружинников. Более того, он проявил адекватные человеческие качества и близко сошёлся с Петром.

Говорить о дружбе с настоятелем подполковник бы не стал, понимая разницу положения, настоятель для магаданцев всё же формально иностранец, но шаг вперёд в организации миссионерской деятельности батюшка Афанасий рискнул сделать. Не говоря уже о том, что лично повенчал Петра и Ларису в мурманской часовенке, крестил там две сотни татар-дружинников да десяток шведских ремесленников. Настоятель договорился с Петром о строительстве полноценной церкви в городке, под это выбил финансирование от магаданцев, поскольку официально церковная десятина отсутствовала. В ответ Афанасий оставлял в городке трёх толковых монахов для ведения миссионерской работы, как среди аборигенов, так и среди шведских солдат. Ибо батюшка высоко оценил требование православного исповедания, как одного из обязательных условий для магаданца.

Под осень 1575 года, как обещала, в Мурманск прибыла Надежда, с мужем и двумя детьми, с няньками и горничными, с мастерами и подмастерьями. Короче, целый караван из тридцати возков доставлял главного химика магаданцев по наезженному пути из Ёбурга в Холмогоры. Правда, впервые этот путь проходили летом, а не по зимнику, потому дорога затянулась, едва успели к окончанию навигации. Хорошо, есть радиосвязь, магаданцы заранее выслали в Холмогоры свои суда, которые покинули Северную Двину, ломая первый лёд. Местные поморы ни за что не отплыли бы так поздно, им надо возвращаться. Магаданцы же привыкали к круглогодичной навигации, к незамерзающему океану.

Короче, вместе с Надеждой и её хозяйством в Мурманск прибыли два десятка возов с пушниной и четырьмя разобранными станками. На них и наладили выпуск длинноствольных нарезных пушек, не только восьмидесятимиллиметрового калибра. Для морских орудий выточили шесть дальнобойных стволов, калибром сто шестьдесят миллиметров. Да к каждому такому гиганту сделали боезапас из сотни фугасов. Учитывая, что противооткатные устройства оставались пружинными, после каждого выстрела приходилось заново наводить орудие на цель, скорострельность пушек оказалась в пределах трёх выстрелов в минуту. Однако дальнобойность запредельная для шестнадцатого века, от трёх до четырёх километров, в зависимости от направления ветра и угла прицеливания.

Конечно, такие орудия требовали особой легированной и прочной стали, для чего в караване Надежды были две тонны слитков с различными добавками. Их расплавляли с местной шведской сталью, получая необходимые по твёрдости и вязкости сплавы. Надежде морское путешествие от Холмогор до Мурманска понравилось, а предоставленное жильё – не очень. В коттедже в Форт-Россе она прижилась, там уютнее, даже старший сын заметил это Анатолию. Однако непоседливая учительница химии не планировала надолго задерживаться в Мурманске. Порт интересовал её как перевалочный пункт, в тропики и субтропики. С детства мечтала маленькая Надя побывать на Карибских островах, искупаться в тёплом море, пить молоко из свежих кокосов. За границу выбраться получилось два раза, в Турцию и Египет, ну, куда ещё поедет провинциальная учительница…

Поэтому, едва магаданцы закрепились прочно в Европе, Надежда приступила к выполнению своего давнего плана – побывать на Карибских островах, а ещё лучше – устроить там базу. Добротную, уютную, безопасную для проживания колонию, где можно жить годами или просто приезжать отдохнуть от северных морозов. И с женской напористостью добилась своего! Она за несколько месяцев сагитировала на переезд в Мурманск свою подружку Алевтину Сусекову, с мужем Володей, естественно. Затем добилась обещания переселиться на запад от Людмилы Корнеевой, бывшего инженера-гидравлика Камского речного пароходства. Людмила тоже загорелась идеей морских путешествий по тёплым морям, по нетронутым необитаемым островам, с экологически чистыми пляжами. Уже вдвоём они насели на мужа Людмилы – Сергея, бывшего инженера-механика того же Камского речного пароходства.