О, Мексика! Любовь и приключения в Мехико - Люси Невилл

– Quesadillas, huaraches, lacoyas, gorditas, sopes (все это – воплощения кесадильи), – запоют они. И поспешат начинить кукурузную лепешку белым сыром, цветками тыквы, грибами, колбасой чоризо или перцем халапеньо, поджарить ее на углях, а затем добавить острую сальсу – красную и зеленую.

В одно воскресное утро мы с Рикардо читали газету в одном кафе в Койоакане и наткнулись на фотографию знакомого места. На ней была подъездная дорожка, на которую мы много раз обращали внимание, проезжая мимо. Она отходила от безлюдного шоссе в туманном сосновом лесу под названием Дезиерто-де-лос-Леонес, по пути к одному из наших любимых мест для пикника. Сквозь туман виднелись массивные витые металлические ворота; по обе стороны от них стояли колонны в несколько метров высотой, украшенные искусно вырезанными из дерева горгульями, змеями и кровожадными демонами. Мы были так заинтригованы их зловещим видом, что однажды даже остановились, чтобы взглянуть поближе, но быстро отправились дальше, заметив, что за нами следят несколько высокотехнологичных охранных видеосистем.

Что же за человек мог жить в таком доме? – терялись мы в догадках и в конце концов решили, что это может быть только колдунья, и очень состоятельная колдунья. Но мы ошибались. Под фотографией в газете была надпись: «В особняке наркобарона обнаружен зверинец».

Когда полиция совершила налет на базу наркокартеля, в имении обнаружили гиппопотама, двух львов, двух тигров, двух пантер и гориллу. Это напомнило мне, как я когда-то читала у Берналя Диаса дель Кастильо описание дворца императора ацтеков Монтесумы, в котором он нашел «тигров, и два вида львов, и животных, похожих на волков и лисиц, и плотоядных зверей помельче». Далее он писал, что кормили их человеческим мясом (остатками от человеческих жертвоприношений). Животные из зверинца наркобарона на фотографиях выглядели довольно упитанными, так что мне подумалось, что им тоже могли найти практическое применение.

Как удалось этому конкретному наркобарону действовать так долго и почему его сейчас так внезапно арестовали? Пытаться понять мексиканскую политику – это как шагнуть в зазеркалье. Все на самом деле оказывается не таким, каким казалось. И чем дальше ты заходишь, тем сильнее размываются границы между черным и белым, все приобретает грязно-серый цвет.

Однажды вечером, возвращаясь домой после занятий, я остановилась поболтать с Армандо – владельцем стойки с пиратским видео, которую он ставил на тротуаре как раз напротив остановки метробуса. Я уже раньше покупала у него DVD, и с тех пор у меня вошло в привычку болтать с ним в течение нескольких минут, пока я ждала зеленого света. Уже стемнело, и он начал убирать нераспроданные диски в чемодан. Увидев, что я подхожу, он с преувеличенной тревогой посмотрел на часы, как бы желая выразить свое беспокойство по поводу того, что я так поздно возвращаюсь домой.

— Занятия по политологии заканчиваются в девять, – объяснила я. Обычно я встречала его после уроков испанского, которые заканчивались на несколько часов раньше.

У Армандо были длинные, медного цвета волосы до пояса, которые он завязывал в конский хвост, и длинные закрученные усы, придававшие ему царственный вид. В его внешности было что-что благородное – что-что, что заставляло меня подозревать, что он не всегда торговал пиратскими видеодисками.

— По политологии? – переспросил он, неодобрительно вытаращив глаза. – Что тебя заставляют читать? Наверное, Краузе и Монсиваиса?

Я полезла в сумку и в подтверждение его слов вытащила оттуда экземпляр книги Энрике Краузе «La Historia Cuenta» («Говорит история»).

— Слушай, ты можешь хоть всю жизнь просидеть за книжками этих выучившихся за границей идиотов. Но все, что тебе действительно нужно знать о том, как все устроено в Мексике, это Закон Ирода. Ты ведь знаешь, кто такой царь Ирод? – спросил он.

Я кивнула.

Он порылся в своем чемодане и вытащил DVD-диск с заглавием «La Ley de Herodes» («Закон Ирода»).

— Возьми, – сказал он и сунул его мне в руки.

Я попыталась отдать ему 20 песо, но он замахал руками:

— Нет-нет-нет. Просвещайся. Как можно брать деньги за просвещение? Посмотри его сегодня вечером, завтра принесешь, – велел он.

Светофор загорелся зеленым, и я поблагодарила Армандо и перешла через дорогу к остановке метробуса – легкого рельсового транспорта, который идет по всему проспекту Инсурхентес.

Тем же вечером мы с Рикардо устроились на диване, чтобы посмотреть этот фильм. Мы включили телевизор. Рикардо на пару минут задержался, чтобы просмотреть сводку новостей, прежде чем вставить диск в проигрыватель. Репортер вещал о проблемах в американской банковской системе, которые обрушили мировые фондовые биржи.

Последние несколько недель в газетах то и дело попадались заметки об экономической ситуации в Соединенных Штатах – о крахе «Леман Бразерс», о том, что правительство берет банки под контроль, – но сейчас ситуация уже становилась действительно серьезной. Я понимала, как она может отразиться на Мексике с ее почти полной зависимостью от Соединенных Штатов.

Рикардо смотрел фильм «Закон Ирода» много раз, потому что это культовая картина конца 1990-х годов. Начинается фильм с того, что в ситуации беззакония в послереволюционной Мексике, когда у власти была ИРП (Институционно-революционная партия), идеалиста Хуана Варгаса назначают «президенте мунисипаль» (главой местного самоуправления) в пыльном маленьком городке в глуши. Однако вскоре он решает оставить свой пост – осознав, чем чревата власть, когда коррупция пронизывает ее сверху донизу. Однако его босс, губернатор штата, отсылает его обратно в городок с копией текста конституции, револьвером и напутствием: «La Ley de Herodes: e chingas o e jodes ». В буквальном переводе это значит: «Закон Ирода: тебя в любом случае поимеют», но эту фразу все понимают как «поимей других, пока они не поимели тебя», как, собственно и пытался поступить царь Ирод с Иисусом.

В Мехико бытует общее представление, что всех так или иначе дурачат и обворовывают. И когда это жульничество берет начало на самом верху, единственное, что остается, это следовать тенденции и накалывать других, создавая таким образом хрупкое равновесие взаимной эксплуатации. Как можно соблюдать закон, когда те, кто этот закон пишет, его не соблюдают? Знаменитый мексиканский преступник Эль Карризос, который ухитрился ограбить дом Луиса Эчаварри, директора агентства по атомной энергетике, однажды сказал: «Разве не хорошо вору ограбить вора?»

Более тридцати процентов электричества в Мехико – ворованные. Их крадут при всем честном народе, просто подсоединяя кабель к линиям электропередачи. Именно таким образом уличные ларьки получают свет и электроэнергию для приготовления еды. Почему воров никто не пытается остановить? Да просто полицию постоянно держат под контролем с помощью взяток, а больше никто и слова не осмеливается сказать, ибо энергетические компании коррумпированы и обдирают всех как липку. Я точно знала (поскольку наблюдала ситуацию изнутри), что в трех из филиалов «Пятой авеню» крадут электроэнергию. Я использовала точно такие же оправдания, покупая пиратское видео, вместо того чтобы взять фильмы в видеопрокате. Компания, на которую я работала, эксплуатировала меня, так почему бы и мне не оставить без заработка киноиндустрию? Стоимость проката видеофильма – 50 песо, и как раз столько мне платили за два часа работы.