Судьба - Вероника Рот

На мгновение канцлер притворилась, что обдумывает сие предложение, но по ее лицу ответ уже был очевиден. Как бы ни была сильна ее ненависть ко мне, я была единственным предполагаемым Ноавеком, предлагавшим обоим нашим народам надежду на мир.

Ощутив уверенность, я выпрямилась.

Исэй откашлялась и произнесла:

– Я согласилась на переговоры лишь из-за уверенности, что вы намерены предложить мне нечто стоящее. Надеюсь, вы сделаете это до того, как я решу, что трачу время впустую.

– Я здесь не для того, чтобы молить вас о пощаде, – отрезала я. – Если предпочитаете идти дальше по пути безудержного разрушения, я не смогу вас остановить…

– Пути безудержного разрушения? – невесело усмехнулась Исэй. А затем еще раз. – Сотни моих людей…

– Были убиты моим отцом и его сторонниками, – громко перебила ее я. – Я здесь ни при чем. Как и мои люди.

– А на его месте, что бы ты… сделала? – огрызнулась Исэй. – Ты забыла, Кайра Ноавек? Мы с тобой встречались. Мне известен твой дипломатический талант.

– Я бы выбрала военную цель в соответствии с законодательством галактики, – ответила я. – И конечно же, я бы дождалась возможности разумно переговорить о мире, вместо того чтобы уничтожать сотни спасающихся беженцев при помощи передового оружия Питы…

– Я не знала, что на борту будут беженцы, – перебила Исэй и резко замолчала.

Я как-то задумывалась над тем, что Исэй похожа на кусок твердой, неровно сколотой глины с зазубринами. И сейчас она казалась глиной – только в форме хрупкого и бьющегося фарфора. По телу канцлера пробежала мелкая дрожь, прежде чем она снова заговорила так, будто ничего не произошло.

– Как ты помнишь, я предложила вам условия капитуляции, – сказала Исэй. – И вы на них не согласились.

– Эти условия неуважительны и унизительны. Ты прекрасно знала, что мы их не примем. – Мой голос дрожал от гнева.

Я фокусировалась на объективе, а не на Исэй Бенезит, но все равно разглядела ее каменное лицо.

– Что вы предлагаете, мисс Ноавек? – наконец спросила Исэй.

– Я хочу, чтобы вы отозвали просьбу выселить нас с Огры. Тогда противники Лазмета Ноавека с многосезонным стажем вернутся в зону боевых действия. Ну а я, в свою очередь, убью его!

– И почему я не удивлена, что решение, которое вы предлагаете, подразумевает убийство? – сухо ответила Исэй.

– Оригинальность ваших оскорблений поистине достойна восхищения! Без Лазмета солдат, которыми он руководит сейчас, мы запросто подчиним себе. Диссиденты захватят власть, и мы сможем провести мирные переговоры, вместо того чтобы убивать друг друга.

Исэй прикрыла глаза. Я заметила, что она, как я, предпочитает длинные одежды, чтобы выглядеть старше. На канцлере был традиционный гессианский черный пиджак, застегнутый по самое горло на пуговицы, расположенные на груди по диагонали. Волосы Исэй были собраны на затылке, отчего еще больше выделялись заостренные черты ее лица. Шрамы также придавали образу Исэй брутальности, которая редко была свойственна людям нашего возраста. Они говорили о том, что канцлер пережила, вынесла что-то такое, чего не должна была. И все же она была молода. Она была молода и мечтала, чтобы все это поскорее закончилось.

Даже если она не осознавала свою вину передо мной и моим народом, нас, по крайней мере кое-что объединяло: мы хотели скорее положить всему этому конец.

– Я вынуждена принять меры, – открыла глаза Исэй. – Мои советники, мой народ и союзники этого требуют.

– Тогда дайте мне время, – сказала я. – Несколько недель.

Исэй покачала головой.

– В Шиссе обвалился госпиталь. Люди, которые нуждались в помощи, люди, которые… – Ей стало тяжело дышать, и она замолчала.

– Я не делала этого, – твердым голосом ответила я. – Мы не делали этого.

Я слишком поздно осознала, что, может, было не самое время убеждать Исэй в моей невиновности. Может, я бы добилась большего, выразив сочувствие?

Но ведь она уничтожила побывочный корабль. Она на нас напала. Она заслуживает гнева. Хотя, вероятно, сочувствуя ей, я бы преуспела больше.

– Даю неделю, – ответила канцлер. – У вас будет три дня по прилету на Туве. Этого хватит.

– Неделю? – переспросила я. – На то, чтобы добраться до Урека, спланировать покушение и исполнить его? Ты умалишенная?

– Нет, – легко ответила Исэй. – Это мое предложение, мисс Ноавек. Полагаю, вы согласны?

Вероятно, если бы я была мягче и добрее, ее предложение оказалось бы более великодушным. Но что сделано – то сделано.

– По рукам, – ответила я. – Оповещу, когда все будет готово.

Я вышла из кадра.

СИЗИ

У отирианцев ненатруженные руки. Это первая вещь, которая бросается мне в глаза.

Ненатруженные руки и рыхлые тела. В изысканных апартаментах, где мы пробудем в течение своего непродолжительного визита, нас встречает женщина. В боках и бедрах она шире большинства тувенских жительниц. Мне что-то в этом нравится. Любопытно, каково прикасаться к столь податливому телу?

Судя по выражению ее лица, она подумала о чем-то подобном, глядя на меня. Я выгляжу не как типичная гессианская девушка. Большая часть населения Гессы работает на ледоцветовых полях или занимается другим тяжелым трудом – поэтому они стройные, с крепкими мускулами. Я больше похожа на жительницу Шиссы, где я училась, только моя талия намного уже. В особо холодные месяцы надо мной подшучивали.

Сейчас большинство этих людей мертвы.

Отирианец с нечеткой дикцией информирует нас о том, куда мы пойдем на ужин и какими должны быть наши «одеяния». В этот момент я практически переглядываюсь с Астом, но вовремя понимаю, что он не может этого видеть, да скорее всего и не захотел бы.

Тем не менее, чтобы пойти на ужин, я облачаюсь в вечернее платье. Это единственная подобная вещь в моем гардеробе. Оно выполнено в гессианском стиле. Его верхняя часть с рядом боковых пуговиц, расположенных от плеча до диафрагмы, больше напоминает военную форму. Оно плотно прилегает к туловищу, подчеркивает талию и спускается книзу в виде умеренно свободной юбки. Цвет платья пунцовый. Считается, что алый цвет тихоцветов приносит удачу.

Аст стоит в коридоре и возится с заклепками на манжетах. Они мелкие, стеклянные и скользкие. Недолго думая я беру запястье Аста и помогаю ему. Я удивлена, что он не возражает.

– Она сказала, что я слишком груб с тобой, – произносит он жестким голосом.

Жук-поводырь с треском кружится вокруг моей головы и плеч. Он держится настолько близко, что задевает лапками платье.

– Неужели? – спокойно реагирую я, беря второе запястье Аста.

– Дело в том…