Судьба - Вероника Рот

КАЙРА

Это была, пожалуй, не самая лучшая идея Теки – подойти ко мне во время завтрака, пока мой мозг еще просыпался.

Я засела над миской с зернами и фруктами и следила за Айджой. Он тоже сидел с тарелкой через два стола, напротив меня. Но было в Айдже что-то странное. Он выбирал ложкой зерна потемнее и складывал их в линию на край подноса. Я впервые увидела Айджу в оружейном зале, когда он шмыгал носом перед моим братом. Тогда он казался высоким и крепким, хоть и без лишнего веса. Но этот Айджа клевал завтрак, как птичка, а щеки его были впалыми.

– Э-э, – протянула Тека. – Чего это ты так пристально смотришь на Керезета?

Она встала передо мной, частично закрывая обзор. Я не сводила взгляда с Айджи, копающегося ложкой в миске.

– Мама как-то рассказывала мне, что ругала Ризека за его чрезмерную избирательность в еде, – сказала я. – Он ел фрукты и больше практически ничего. И, что бы она ни положила на его тарелку, он находил что отбраковать. Мама надеялась, что с возрастом это пройдет, но… – Я пожала плечами. – Насколько я помню, ничего не изменилось.

– Слушай, – ответила Тека. – Тебя что, огрианец угостил ядом ксофры? Слышала, он омрачает разум.

– Нет. Не важно, забудь. – Я подняла взгляд на Теку. – Знаешь, когда ты так стоишь, ты кажешься еще ниже.

– Заткнись! Я тут добровольцев нашла. Пошли!

Я со вздохом подняла миску. Шнурки я до сих пор так и не завязала, и при ходьбе они болтались. Тека подвела меня к столу, стоявшему в углу, за которым сидели двое: Исса и мужчина, с которым я боролась несколько недель назад. Его волосы были собраны на макушке в пучок. Это был Эттрек.

– Привет, Плеть! – поздоровался он.

По его лицу сложно было судить о возрасте. Кожа была гладкой, но без юношеской припухлости, а глаза зло сверкали.

Мне он не нравился.

– Нет! – отрезала я. – Я не буду работать с этим придурком!

– Меня зовут Эттрек, – оскалился мужчина.

– Послушай, ты что, видишь море желающих? – вспылила Тека. – Эттрек знает людей в Воа, которые снабдят нас всем, чем нужно. Да и предоставят место для посадки.

– А вы? – спросила я Иссу. – Вы же огрианка. Зачем вам во все это вмешиваться?

– Я – отличный пилот, – ответила она. – А что касается того, почему я хочу вмешаться… Хорошо. Я уже несколько сезонов живу среди людей, пострадавших от Лазмета Ноавека. И я с радостью сделаю все возможное, чтобы его уничтожить.

Я окинула их взглядом. Волосы Теки распушились от огрианской влажности. Руку Иссы – от запястья до локтя – покрывали люминесцентные браслеты, а глаза она подвела светящимся карандашом, и они причудливо блестели. Глядя на меня, Эттрек поиграл черными бровями. Был ли это тот самый экипаж, с которым мне следовало торжественно вернуться в Воа?

Ничего не поделать, лучшего варианта не было.

– Хорошо, – сдалась я. – Когда мы отправляемся?

– Я гляну расписание вылетов, но лучше на этой неделе, – ответила Тека. – До Урека лететь несколько дней. Как проберемся сквозь атмосферу, я смогу отправить Йореку сообщение в Воа, чтобы разведать обстановку. А Эттрек свяжется со своими людьми. Отсюда мы сделать ничего не можем.

– Ладно, – сказала я.

– Погоди, – встрял Эттрек. – Что вообще дает тебе право руководить этой миссией?

– Я лучше тебя, – выпалила я. – Во всем.

Тека закатила глаз.

– Она знает цель, Трек. Хочешь ворваться в Воа и прикончить человека, которого совершенно не знаешь и не понимаешь?

Эттрек пожал плечами.

– Думаю, нет.

– На этой неделе доделывайте свои дела, – сказала Тека. – Я начну готовить корабль. Возможно, понадобится заменить гравитационный компрессор, а еще нам точно пригодится еда.

– И еще. – Я подумала об орудии, которым Исэй убила моего брата. – Пара новых кухонных ножей.

Тека сморщила нос, вероятно, подумав о том же.

– Точно!

– Возможно, мы и не вернемся, так что… – Я пожала плечами. – Не забудьте со всеми попрощаться.

– Ты прямо излучаешь оптимизм! – бросил Эттрек.

– А ты ожидал, что человек, руководящий операцией по убийству, будет веселиться? – возмутилась я. – Если так, полагаю, тебе нужно метнуться на другую сторону.

Я бросила миску с недоеденным завтраком и сняла нож с крепления на бедре, а затем наклонилась над столом и направила клинок на Эттрека.

– И кстати, если еще раз назовешь меня «Плетью», я срежу этот дурацкий хвостик с твоей безмозглой башки.

Глянув на лезвие, Эттрек облизал губы.

– Хорошо… Кайра, – наконец назвал он меня по имени.

СИЗИ

Я гляжу, как мы спускаемся сквозь пышные облака Отира. Я где-то далеко – проплываю сквозь космос и окидываю взглядом сразу целую планету. Со мной это происходит так с тех пор, как мы с Акосом разминулись на пути между Огрой и Туве. Он не захотел лететь со мной в штаб-квартиру Ассамблеи, и я не особо виню его за это. Я напросилась долететь со следующим грузовым судном Ассамблеи до одного из лунных постов и отправила Акоса домой на шаттле. Честно говоря, я завидую брату. Он проводит время на нашей уютной кухне и разжигает горюч-камни во внутреннем дворе дома.

Ко мне подходит Аст со сложенными на груди руками.

Мы находимся на крупном судне Ассамблеи. Оно красивое и начищенное до блеска – предназначено для канцлеров, членов Ассамблеи и владык. Механизмов здесь никаких не увидишь – они спрятаны за панелями из практически белого металла. Я как-то споткнулась и, чтобы не упасть, оперлась рукой о стенку. От моих пальцев остались отпечатки. Тогда мне стало интересно, кто же натирает все эти панели?

Мы с Астом принарядились, а точнее, оделись так, чтобы Исэй могла взять нас с собой. На мне – платье с длинными рукавами мягкого серого оттенка. Мне кажется, я выгляжу, как тувенка, потому что отирианцы не настолько зациклены на том, чтобы застегиваться по самое горло. Аст – в брюках и рубашке с воротником. Робот-поводырь кружит над его головой и щелкает, подсказывая свое местонахождение.

– Исэй снова заводится, – говорит Аст. – Иди помоги ей.

– Я не могу вмешиваться постоянно. Я устаю.

После нападения на Шиссу Исэй вспоминала о каждом погибшем, кого видела на экране. Она не переставала перечислять факты: «Шеп Ульдот. Тридцать четыре года. Двое детей, Сизи! Жена тоже погибла. Дети остались сиротами». Сколько бы я ни повторяла Исэй, что она не сможет вернуть погибших к жизни, она никак не брала себя в руки. Исэй говорила, ей нравится гнев, который она ощущает, произнося эти имена. Они напоминали о том, что она должна была сделать.