Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг. - Валерий Авдеев

ТЕАТРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО. ТЕАТРЫ. ПРОПАГАНДА.

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ.

Ж.

1. Новый факт. Ж. только что провалился, отсюда — трудности с паспортом.

Становится необходимым создать ЦЕЛЬ поездки, которая гарантировала бы свободу моих въездов и выездов.

2. Ф. находится здесь, и я привез его с большими трудностями. Я заметил у него значительные колебания, не потому, что он не решился предпринять все усилия для мира, но потому, что недавно возникли инциденты с газетой «Боне руж» («Красный колпак» — головной убор французских революционеров в 1779 году. — Авт.), а возможное его привлечение к ответственности произвело на него серьезное впечатление.

С другой стороны, Ф. не забывает этого; он воевал и был ранен, и я должен действовать ловко с тем, чтобы не задеть его чувства, объясняя определенную ситуацию.

Но я убежден, что приведу его туда, куда надо, однако нужно действовать осторожно и осмотрительно и хорошо знать его темперамент и реакцию, которые я хочу получить от него.

Во всяком случае, в принципе Ф. никогда не должен быть в курсе ответов на разведывательные, вопросы, которые мы хотим получить от Агентства или от Театров, которые мы хотим создать. Эго роль должна ограничиваться созданием одного или нескольких театров, организацией в них постановок или таких спектаклей, которые мы сочтем полезными и посредством которых мы поможем делу распространения идеи заключения необходимого, немедленного и благотворного мира и подготовим благоприятное движение в пользу сближения Франции с Центральными империями после войны.

Учитывая настроения г-на Ф. и известные мне его симпатии к Австро-Венгрии, которые он не скрывает и на которую он все время работал и заработал много денег («Рудольф Бергер» «Кло-дина», «Свободная любовь», «Вавилонские оргии» и т. д. и т. п.), я предлагаю, чтобы Вы представились ему австрийцем, который особенно сильно жаждет мира. Он сочтет подобное настроение вполне естественным и гораздо легче предастся этому делу.

Поездка Ф. в Швейцарию не должна и не может вызвать у него опасений за свою безопасность, что, впрочем, легко объяснимо, поэтому необходимо немедленно и окончательно уладить это дело с ним.

Учитывая, что отзвук недавнего дела Д. во Франции, который глупо попался с этим чеком, а также тот факт, что персона г-на Ф. является абсолютно необходимой, я должен предупредить Вас, что последний мне ясно заявил, что не позволит использовать свою персону в афере подобного рода, поскольку его главным условием является то, чтобы после него не оставалось никаких следов, никаких чеков, никакого акционерного общества. Он желает всего лишь:

1. Иметь свое торговое дело, имеющее только одно прикрытие, согласно программе, которую мы окончательно разработаем с ним.

2. Чтобы у него был только один ревизор, что является естественным, и он намерен в дальнейшем получить полную независимость (этот ревизор должен быть, разумеется, безупречным нейтралом).

Что касается меня, я хорошенько подумал над ролью, которая будет мне принадлежать в этом деле, и в котором я не должен проявляться. Мои недавние поездки в Швейцарию могли бы, если они вызвали бы подозрения, нанести ущерб пропаганде, и я хочу сохранить полную независимость таким образом, чтобы добыть все необходимые мне сведения, не вызывая к себе недоверия из-за моего официального и, следовательно, слишком заметного положения.

Наконец, я считаю, что моя роль не должна ограничиваться делами Театра или Агентств и что я могу с вашей помощью организовать и другие дела, полезные для пропаганды, при условии — я повторяю, — что я никогда не буду вступать в официальное руководство ими.

Четко оговоренный доход г-на Ф. за услуги, которые он нам окажет, будет заключаться в средствах, которые мы ему предоставим на учреждение одного или нескольких театров, которые впоследствии станут его частной собственностью, но, разумеется, они останутся навсегда заведениями, благоприятными для пропаганды и сближения центральных стран с Францией, и движением реакции, которое должно будет быть создано во Франции после войны в пользу этих стран.

Должен Вам сказать, впрочем, что у г-на Ф. все время проявляется одна главная идея: возрождение его кабаре «Мулен руж», которому он отдал всю свою жизнь и которое в конечном итоге является его единственным капиталом и его единственной гордостью. Я думаю, что мы будем иметь большое влияние на него, если поможем ему восстановить это заведение.

Заметьте, впрочем, что с возможным возобновлением представлений этого Театра Вы получите прекрасный трамплин в послевоенное время, и, я повторяю, что хотя он и является абсолютно надежным, пацифистом и австрофилом, это заведение станет абсолютно надежным средством для того, чтобы «удержать» его, если мы дадим ему какие-либо надежды в этом смысле.

Ф.

Настроение Ф. является сдержанным, беспокойным и скорее холодным и первоначально нерешительным в положении, в котором он находился, однако оно легко изменяется в том, что касается вопросов пропаганды мира и англофобии.

Он охотно и в деталях говорит о своем «коньке» — Венском музыкальном театре, и его желанием является найти композитора, который заменил бы ему Рудольфа Бергера, с которым они имели такой большой успех и заработали так много денег…

Он полностью «распоясывается», когда ему дают понять о возможном возрождении кабаре «Мулен Руж».

Он объясняет необходимость иметь два театра: один — шикарный, который будет посещать элитная публика — политические мужи, заводчики, банкиры и т. д., другой — народный театр, где будет оказываться влияние на толпу.

Он объяснил идею утренников и их воздействия на рабочие массы в течение дня.

Мариньи и Апполо являются первостепенными прототипами одного и другого театров.

Руше использовал драматический театр для того, чтобы попасть в «Оперу», Фарбе был в нем артистическим директором в последнем сезоне и был расположен к тому, чтобы позволить его завоевать.

Что же касается театров «Мариньи» или «Апполо», то их также возможно приобрести[72].

Приведенные выше документы свидетельствуют о том, что среди определенных кругов французского общества пораженческие настроения были налицо. Об этом в своем дневнике писал и президент республики, отмечая, что, по информации с мест, «некоторые мелкие газеты ведут пацифистскую кампанию, которая уже проникла в кулуары Палаты». В июне 1916 года в Палате депутатов обсуждался вопрос «Об учителях департамента Устье Роны, которые ведут пацифистскую пропаганду». Целый ряд газет, таких как «Бонне Руж», «Л'Ёр», «Журналь», «Эклер» и «Эвр» активно агитировали в пользу всеобщего мира.

И германская разведка не зря активизировала свою деятельность по разложению французского тыла, стремясь целенаправленно воздействовать на общественное мнение противника через свих агентов влияния (вот уж поистине: ничто не ново под луной!) и прямых предателей. Так, немцы сумели подкупить издателя и редакторов газеты «Журналь» (тираж — 800 тысяч экземпляров) и «Бонне Руж». О том, что французские спецслужбы активно противодействовали подрывным планам германской разведки путем организации подставы им своего агента как раз и свидетельствует документ, приведенный выше.