Танцующая при луне - Энн Стюарт

Ладно, об этом он расспросит ее позднее. А то и посмотрит лично. Если она не желает возвращаться в Дорсет по собственной воле, Габриэль знает один неплохой способ, с помощью которого ему наверняка удастся переубедить ее. Как только Джейн окажется под крышей его дома, мисс Пенсхерст не останется ничего другого, кроме как спешно вернуться к отцу… или же пасть жертвой соблазна, утратив репутацию порядочной девушки. Габриэль не сомневался, что этот вариант устроит ее меньше всего.

— Я отправлю к вам кого-нибудь с экипажем, — сказал он.

— Отправь Питера, — предложила Джейн.

— Думаю, Питер захочет присмотреть за лошадьми. Не волнуйся, Джейн, все будет хорошо.

Он и сам не знал, почему сказал это, но Джейн выглядела такой потерянной и несчастной. К тому же он старался не смотреть в сторону Лиззи, которая жгла ему спину негодующими взглядами.

Наградой ему стала ослепительная улыбка Джейн, и он в очередной раз подивился слепоте тех, кто называет его сестру невзрачной.

— Я надеюсь, Габриэль.

В ответ он легонько коснулся ее щеки и подумал: что бы сделала Лиззи, если бы он решился поцеловать и ее? Пожалуй, пнула бы его посильнее.

* * *

Лиззи вновь опустилась немаленький неудобный стул у самого очага. Поскольку они были не в состоянии поддерживать в нем огонь, казалось полной глупостью сидеть здесь. Но Лиззи была так занята другими мыслями, что не обращала внимания на подобные пустяки. Все это время она тщательно прятала от взора Габриэля свои ноги. Счастье еще, что он никак не прокомментировал отсутствие на ней туфель! Лиззи видела, как он бросал любопытные взоры в ее сторону, и старалась сидеть так, чтобы подол платья спускался до самого пола. Что и говорить, Габриэль был не самым достойным представителем рода человеческого. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она бы сбежала из этого Йоркшира как можно скорее.

Проблема заключалась в том, что и Габриэль, казалось, с радостью отправил бы ее куда подальше. Вот это Лиззи как раз и не устраивало. Габриэль хотел, чтобы она уехала, но Лиззи решительно не желала удовлетворять ею прихоти. Причем любые. Тем более что Джейн так настойчиво просила ее остаться.

— Считаешь меня глупой, да? — спросила Джейн, возвращаясь в комнату.

— С какой стати? — улыбнулась ей Лиззи.

— Стремлюсь к тому, что невозможно получить… Как сказал бы мой брат, впустую трачу эмоции.

— А что именно ты хочешь, Джейн?

Лиззи и сама знала ответ — не так уж трудно было догадаться, чего так страстно жаждет Джейн. Но ей хотелось, чтобы та прямо ответила на ее вопрос.

Губы Джейн изогнулись в печальной улыбке.

— Питер, — сказала она. — Мне нужен Питер.

Это было сказано с такой простотой и безысходностью, что у Лиззи защемило сердце. Тысячи возражений пришли ей на ум и тут же пропали.

— Вот и хорошо, — заявила она. — Значит, ты должна его заполучить.

* * *

Столь опрометчивого поступка Габриэль не совершал за всю свою жизнь. Об этом он думал несколько часов спустя, наглухо замуровавшись в своей библиотеке, — лишь плотно запертые двери ограждали его чувствительный слух от женских голосов, разносившихся по всему дому. Лиззи не просто вселилась в его полуразрушенное жилье. Она заполнила комнаты весенними цветами, распахнула все окна, вытряхнула пыльные занавески и собрала целую армию слуг, отправив их приводить в порядок древнюю кухню. Джейн какое-то время наблюдала за происходящим с немым изумлением, после чего быстренько сбежала на конюшню, к своим обожаемым лошадям. В итоге Габриэль оказался один на один с этой фурией, решившей испортить ему жизнь своим стремлением к чистоте и порядку.

Габриэль знал: она поступает так намеренно. Лиззи носилась по дому как ураган, занимаясь уборкой наравне со слугами, а Габриэлю не хватало мужества восстать против этого. Он знал, что толку от его возражений все равно не будет. Ясное дело, женщинам не хотелось жить в таком беспорядке, ну а у него не было ни малейшего желания самому заниматься обустройством своего жилища. Раз уж Лиззи так хочется поработать, пусть себе — он не станет вмешиваться. Однако он невольно ловил себя на том, что прислушивается к звуку ее шагов и звонкому голосу.

Неожиданно для Габриэля Лиззи сразу расположила к себе слуг. Вообще-то жители Йоркшира без восторга относились и к южанам, и к сильным духом, целеустремленным женщинам. Но одновременно в Лиззи чувствовались открытость и прямодушие, что не могло не понравиться обитателям глубинки. Это нравилось и Габриэлю, как бы он ни пытался бороться со своими чувствами.

Он прекрасно знал, зачем Лиззи понадобилась эта уборка. Ей очень хотелось приструнить его, вот она и носилась по дому, как древняя богиня войны, собирающая на бой свои войска. Ясное дело, что большинство мужчин в такой ситуации поспешило бы скрыться и переждать это бедствие.

Вот только Лиззи не понимала, что Габриэлю нравятся сильные женщины, как не понимала она и того, что попытка навести уют в его доме вряд ли могла остудить его влечение. Она вела себя так, будто и вправду была частью этого места, что заставляло Габриэля желать невозможного. Он знал, что создан для одинокой жизни в лесу, среди книг и призраков. Семейный уют — это не для него.

Покинут наконец свое убежище, он с трудом узнал собственное жилище. Преображение было настолько разительным, что Габриэлю стало не по себе.

Повсюду, создавая уютную атмосферу, мерцали свечи, а с кухни доносился аромат жареной индейки и пряностей. Дом был пропитан запахом воска и лимона, а в коридорах еще веяло уличной свежестью, хотя окна пришлось закрыть, когда пошел дождь. Оконные стекла радовали глаз безупречной чистотой. Отовсюду до Габриэля доносились голоса. Слышал он и голос Лиззи, которая от души чему-то смеялась. Смех ее был именно таким, каким представлял его Габриэль, — глубоким и заразительным. Его влекло к ней с такой силой, что он готов был проклинать себя последними словами.

Он не хотел больше видеть ее, не хотел говорить с ней. Он не желал больше искушений. Единственное, чего ему хотелось, — перестать думать о Лиззи, забыть о ней.

С тем же успехом он мог пожелать себе не дышать.

* * *

— Ну и ночка, — пробормотал Фрэнсис, вглядываясь в промозглую тьму. — Даже жалко отправлять тебя в такую погоду.

Делайла положила расческу и взглянула на мужа.

— Я не в восторге от того, что должна делать. Почему бы тебе не послать вместо меня Мерривезера?

— Ты же знаешь, что он еще не вернулся из Лондона. Нужно сделать все, чтобы завтрашний день прошел в соответствии с нашими планами. Ты же знаешь, я не из тех, кто оставляет все на волю судьбы.

— В доме полно народу. Так почему бы тебе не послать кого-нибудь еще?

Склонившись, он поцеловал ее изящную ручку.

— Это дело я могу доверить только тебе, дорогая. Ты вполне способна убедить двух девиц прокатиться с тобой до Арундела. Разве можно ожидать от тебя чего-то плохого? А вот кое-кто из наших друзей может попросту напугать бедняжек…