На струне - Василий Головачев

Впрочем, Дениса их деятельность волновала мало. После того как морлокский деструктор показал свои возможности, он вернулся к сослуживцам в центр управления станцией, и они обследовали уцелевшие отсеки комплекса, пользуясь подсказками Драго Обязанного, впавшего в прострацию после гибели Главного. Пленник безропотно согласился быть проводником, открывал и закрывал переходы между отсеками, безучастно наблюдал за уничтожением роботов, которых морлоки называли хлопотунами, и замешкался лишь один раз, когда группа спустилась на дно станции, вернее, в отсек, погрузившийся в каменно-ледяной завал глубже остальных. Отсек оказался закрытым, манипуляции пленника открыть его не помогли.

– Он точно последний? – подозрительно спросил Анатолий.

Денис повторил вопрос морлоку. Так как в воде, служившей морлокам средой обитания, трудно было разговаривать, не имея соответствующей аппаратуры, вышли из положения по-хитрому. Прикрепили к уху пленника (заставив его снять скафандр) динамик рации, доставленный дроном с борта «Енисея», и Денис теперь мог командовать им, дублируя распоряжения жестами.

На последний вопрос Дениса Драго Обязанный ответил по-своему, пробулькав непонятную фразу, но жест его был красноречив – лапы крест-накрест. Очевидно, это означало, что дальше хода нет.

К деструктору они вышли (выплыли) через горловину тоннеля, проложенного морлокскими роботами. Как оказалось, сам излучатель располагался в отдельном модуле, а гарнитура обслуживания занимала соседний отсек. Если бы эти помещения составляли единое целое, пробраться к аппаратуре управления деструктором было бы невозможно. Его луч пробил в толще засыпавших отсеки пород расширявшуюся прямоугольную шахту размерами десять на двадцать метров, и вода, заполнявшая модули, замёрзла бы.

Не обошлось и без стрельбы: вход в отсек деструктора охраняли два «паука» и один живой «дракон», обслуживавший систему наведения. Узреть землян они не ожидали, к тому же вопль деструктора оглушил техника, и сопротивления ни он, ни хлопотуны не оказали.

Капитан китайского корабля Юйдай остался жив. Разряд деструктора миновал спасательную капсулу, и её взяли на борт американцы. Теперь из четырёх посланных к Бичу Божьему космолётов два вышли из строя и не могли служить средствами передвижения в космосе. Несмотря на уцелевшие генераторы «трещин». Поэтому именно на плечи экипажей американской «Ниагары» и российского «Енисея» легла дополнительная обязанность оценить угрозу появления Бича возле Земли.

В рубке корабля, как всегда, царила деловая тишина, прерываемая редкими репликами членов экипажа.

Под взглядами космонавтов Денис проследовал к модуль-креслу Аурики, присел на выдвинутый стульчик, уловив косой взгляд Ильи Драгунова. Экран перед старшим помощником капитана сверкал ручьями цифр и символов, но чем занимается Илья, догадаться было трудно.

– Денис Ерофеевич, вы знаете, что происходит в России? – подняла на него глаза Аурика. – Вообще на Земле?

Денис озадаченно ощупал лицо женщины взглядом. Он не понял смысла вопроса.

– Знаю, паника.

– Глобальная паника, Денис Ерофеевич! В перенаселённых странах, таких как Индия, Китай, вся Юго-Восточная Азия, Исламо-Германский союз, Южная Африка, уже имеются тысячи погибших! И процесс расширяется в геометрической прогрессии! Беглецы с Земли штурмом берут космодромы.

– Что вы хотите сказать, капитан?

– Надо что-то делать.

– Сухари сушить, – буркнул Илья. – Даже если мы пойдём на таран Бича, это ничего не изменит.

Денис перевёл на него взгляд. Старпом явно находился в оппозиции к своему капитану и не одобрял каких-то идей Аурики.

– У вас есть конкретное предложение?

– Предложение есть у наших учёных.

Денис вспомнил недавно полученное донесение с Земли. Командование ВКС России обратилось с вопросом, что делать, к ведущим специалистам в области квантовой гравитации и теории суперструн и получило совет создать крякген большой мощности, способный если и не вышвырнуть Бич Божий из Солнечной системы подальше в галактические просторы, то хотя бы отклонить вектор движения так, чтобы он миновал Землю на безопасном расстоянии.

– Но ведь ни одна из космических держав не имеет такого генератора. А его создание потребует не меньше года.

– У нас уже есть два крякгена.

– Прошу прощения?

– Они слишком слабы для того, чтобы получить нужный результат, – проворчал Илья.

– О чём вы?

Аурика не обратила внимания на ворчание старпома.

– Крякгенами снабжены наш и американский корабли. Если их объединить…

– Вы… – Денис едва не выговорил: «с ума сошли!» – но удержался. – Вы… э-э… подали интересную мысль, капитан. Надо проконсультироваться с Шестопалом. Кстати, у нас на самом деле не два крякгена, а четыре.

– Не поняла.

– Крякгены китайского и индийского кораблей уцелели, можно использовать оба.

– Но они далеко друг от друга…

– Вместе с американцами мы вполне можем перенести индийский генератор к китайскому или наоборот. В этом случае можно будет синхронизировать включение всех четырёх ходовых генераторов.

– Майор, вы потеряли чувство реальности, – хмуро бросил Илья. – Во-первых, никто не знает, каким образом можно объединить все четыре генератора.

– На это у нас есть специалисты.

– Во-вторых, неизвестно, хватит ли мощности всех четырёх для отклонения траектории Бича.

– Посчитаем.

– В-третьих, вы не учитываете, что мы можем погибнуть при пуске.

– Что-нибудь придумаем.

Аурика засмеялась.

В рубке раздались смешки членов экипажа.

Илья исподлобья глянул на коллег, упрямо сверкнул глазами:

– Не вижу ничего смешного.

– Наши предки ложились грудью на амбразуры дотов, – сказал Денис, – ради спасения жизни товарищей.

– Вы предлагаете всем нам лечь на амбразуру?

– Я предлагаю обдумать идею, обсудить в коллективах и прийти к единому мнению. Американцы действительно могут отказаться участвовать в акции, тогда и эта дискуссия не будет иметь смысла. Но сначала давайте посчитаем наши возможности. – Денис решительно встал. – Я иду к Велемиру Мартовичу.

– И всё равно это не выход, – буркнул Илья.

Денис не обернулся, выходя из зала, хотя его так и подмывало ответить: трус не играет в хоккей.

* * *

Идея объединить генераторы «трещин» в единую систему привела экспертов «Енисея» в состояние крайнего возбуждения.

Богатырёв сразу же подключился к Егорычу и начал высчитывать мощность общего импульса. Римас Донионис взялся за расчёт траектории Бича после удара по нему разрядами крякгенов. Шестопал углубился в теорию суперструн и принялся прикидывать варианты воздействия искусственной «трещины» на «бывшую трещину», которой когда-то был Бич, превратившийся в сверхдлинный и сверхмассивный объект.