Трое на пути в Хель-Гейт - Евгений Кривенко

— Именем Предвечного света. Именем Той, которую я не могу назвать. Заклинаю вас…

Что он говорит? Ведь он не рогна!..

Но две фигуры замерли, словно в ступоре, а рот женщины открылся, будто в неслышном вопле…

Всё исчезло, он в меховой постели и дрожит, покрытый холодным потом.

— Что с тобой? — спросила Элиза, приподымаясь на локте. — Ты так странно кричал.

— Кошмар, — стуча зубами, выговорил Толуман. — Я просто видел кошмар…

Он согрелся и даже немного поспал. Проснулся от грома — он шел со стороны реки, перекатываясь между домами.

— Что это? — испуганно спросила Элиза.

— Ледоход, — сказал Толуман, торопливо одеваясь.

Он прибежал к обрыву: замерзшая река двигалась, разламывая лед на огромные льдины и громоздя их на берега. От гула дрожала скала под ногами. Если в далеком Петербурге Нева давно освободилась ото льда, то сюда только пришла весна …

Весна придет еще дважды, но ледоходов не удастся увидеть, потому что будет по горло занят на стройке.

Для рабочих и специалистов требовалось благоустроенное жилье: возить из Усть-Неры было далеко, да и погода не всегда позволяла. Договорились со строительной организацией, и та собрала за лето пять жилых бараков, а на следующий год планировала еще семь. Строили на приречной террасе, в трех километрах от промышленной зоны, на арендованной муниципальной земле. Возводили дом с квартирами для администрации, одну собирался занять Толуман с Элизой. Может, ей будет скучновато на руднике, но уже начали строить коттедж в Усть-Нере, где есть детский сад и школа. Рядом с бараками забивали сваи под многоквартирные дома. Вахтовый метод здесь не годился, работу предполагалось вести не только круглый год, но и круглые сутки. За работу в ночную смену и при сильных морозах Кэти распорядилась выплачивать солидные премии.

На все нужны были деньги, и пока разрабатывали верхнюю, богатую платиной часть месторождения. От штольни пробивали боковые штреки, а чтобы спускать породу к обогатительной фабрике (пока скромной), устроили рельсовый путь для вагонеток. В цирк лебедками затащили второй балок, чтобы рабочим было где пережидать пургу. Нередко попадались самородки, так что при выходе из штольни все, не исключая Толумана и Кэти, проходили через металлодетекторы.

Проходку вертикального шахтного ствола, который должен был вывести к основному месторождению, пока отложили. Вместо этого в начале серпантина стали пробивать вторую штольню — и для разведки, и в надежде найти еще самородную платину.

Для доставки стройматериалов и вывоза рудного концентрата требовался выход на колымскую трассу: зимой концентрат еще можно вывезти на тракторных санях, но в межсезонье и летом только платформой на воздушной подушке, что выходило дорого. Главбух подсказала, что «КК Платина» имеет право на налоговый вычет в размере стоимости дороги к месторождению. Уже по итогам первого года компания вошла в число крупнейших налогоплательщиков Автономии и, чтобы не терять доходов, власти предпочли строить дорогу сами, тем более часть средств выделил Российский союз. Параллельно стали тянуть и ЛЭП, хотя тут пришлось вложиться в «Западные электрические сети».

Наконец на красноярский аффинажный завод отправили первую партию концентрата, сопровождал молодой начальник транспортного отдела и охрана из Братства. Дошла благополучно, хотя Толуман вздохнул: водный путь с двумя перевалками обходился недешево…

В конце ноября пришло время рожать Элизе — мать настояла, что будет сидеть рядом. Никто не посмел возразить рогне, и роды прошли на удивление легко. Когда Толумана допустили, Элиза слабым голосом, но решительно заявила, что назовет девочку Ассоль. Толуман улыбнулся, вспомнив посещение музея Грина в Крыму.

Книг этого писателя не читал и без особого любопытства глядел на предметы морского обихода — карты, секстанты, барометры и прочее — на стенах и на столе. Но перед одной гравюрой Элиза остановилась, встала боком и искоса глянула на Толумана.

— Ничего не напоминает?

Толуман глянул на черно-белую гравюру: девушка на фоне морских парусов. Пряди черных волос; чуть вздернутый носик; маленький, но гордо выдвинутый подбородок…

— Да это же вылитая ты! — удивился он.

— Ага, — сказала довольная Элиза. — Это Ассоль, героиня повести «Алые паруса». Я, как впервые увидела, обалдела. Словно я сошла с этой картинки. Потом мечтала, что приплывет капитан на корабле с алыми парусами и увезет меня куда-нибудь. Сад очень хорош, но… порой бывало тоскливо. Все жалела, что родители меня так не назвали, а потом решила, что назову Ассолью свою дочь.

Толуман улыбнулся: — Только вместо капитана под алыми парусами объявился я, на мышастого цвета глайдере.

— Сойдет, — хихикнула Элиза, — учитывая технический прогресс…

В следующем году переехали на рудник. Поселок постепенно принимал благоустроенный вид, и стало возможно часть забот переложить на других. Начальника горных работ удалось переманить с прииска Первомайский, где добыча приняла рутинный характер, а горных мастеров и опытных проходчиков набирали со всего Российского союза. Места суровые, но и заработки редкие даже для Колымы.

Вторая штольня тоже вывела к богатой руде, хотя самородки попадались реже. Остро не хватало мощностей обогатительной фабрики, а для дополнительных электропечей требовалось электричество. Все же добыча заметно выросла, и слитки платины с аффинажного завода поступили в продажу (налоги с «КК Платина» власти брали именно ими).

Личная жизнь оказалась на втором плане: Элиза нянчила ребенка, к счастью помогала мама, хотя и вздыхая о своей юрте. Один раз выбрались с Ассоль в Сад. «Надо же показать бабушке и дедушке внучку», — с долей ехидства сказала Элиза, уговаривая Толумана. Он вспомнил о запрете Патриарха нападать на глайдеры, пересекающие границу Сада, и решил, что особого риска не будет. Псы не остановили их в Серой зоне, видимо сразу признав Ассоль своей…

Офис в Усть-Нере заодно служил штабом консорциума, и предпочитали встречаться там.

— Уже двадцать компаний согласились войти в консорциум, — сказала довольная Кэти, — но есть проблемы с привлечением средств. Расходы на магистраль все растут. Мне советуют создать акционерную компанию и начать эмиссию акций, только боюсь, что контрольный пакет быстро перейдет китайцам. А я хочу сохранить решающий голос в вопросах строительства магистрали.

— Китайцам это не очень нравится, — заметил Матвей.

— Верно, — согласилась Кэти. — И меня это начинает беспокоить. Что-то давно на нас не было покушений. Мы так всерьез и не обсудили рассказ Толумана о его сне, а это явно не обычный сон…

— Интересно, зачем в Петербург приезжал Патриарх Темной луны? — задумчиво сказал Матвей. — Уж наверное, не только для посещения храма Трехликого. Возможно, существует некий сговор между цзин и Империей. Жаль, что Толуман не остался там подольше…