Я тебя прощаю. Чужая любовь - Лана Морриган

Лотков говорил, не отвлекаясь от своего занятия. Подался вперед, причмокнул, заметив кого-то.

– Нет, – покачал он головой. – Сколько бы я ни проводил с ней время. – Он откинулся на спинку и взглянул в дальний конец зала. – Ей мало. Не представляю, что она от меня хочет?.. Все уже есть. – Он вскинул руку и поманил кого-то небрежным жестом. – Няня, домработница, садовник. Все как в бабском сериале. – Он улыбался приближающейся златовласой блондинке. – Но нет. Хочу, чтобы ты сидел рядом со мной верным псом. Привет. – Расплылся в широкой улыбке, похлопывая по обивке дивана рядом с собой.

«Терпи», – уговаривал я себя и зверя. Но куда там. Волк готов был выкрутить мне жилы. Рычал и злился. Ему не объяснить, что такое работа.

– Не передумал? Могу поделиться, – добавил он, недвусмысленно улыбаясь.

«Пара!» – бесновался зверь. «Потомство», – продолжал угрожающе рычать в попытке поднять человеческую половину на ноги.

– Не стоит, – ответил я сквозь стиснутые зубы. – Выпьем. – Я протянул бокал с кисловатым, но приятным содержимым на вкус.

Время в компании Лоткова тянулось издевательски долго. Я сосредоточился на щелчках минутной стрелки, считая.

Крепкий мужик. На столе то и дело пустые бокалы сменялись полными, но наконец смех златовласой стал визгливо громким.

– Сергей, я оставлю вас.

– Вернешься сам? – поинтересовался Лотков, не отвлекаясь от девицы.

– Без проблем, – ответил я, спеша к выходу.

Да я с закрытыми глазами смогу вернуться к своей семье. Зверь приведет.

***

Лера не спала. Свернулась в клубочек, прижавшись щекой к детской руке.

Интересно, ждала или не могла уснуть?

Ждала.

С моим появлением не подняла голову, притворилась спящей, но учащённое сердцебиение полностью выдало девушку.

Приятно.

Не думал, что мне это так понравится. Зверь так с ума сходил. Требовал позволить ему еще раз встретиться со своей парой.

Чуть позже.

Я сменил одежду на домашнюю и умылся. Вышел в спальню. Валерия притихла, хотя я слышал, как она возилась в постели и тяжело вздыхала, словно у нее было множество вопросов, но она боялась их озвучить.

– Волчонка переложить? – спросил я, гадая, позволит ли лечь с собой или отведет мне место на кресле.

Лера распахнула глаза и едва слышно ответила:

– Да. Ты не поместишься в детской кроватке.

Пытается шутить. До сих пор чувствует за собой вину.

Я аккуратно взял на руки сына. Крохотный. Теплый. Мой.

Переложил в кроватку, поцеловал сладко пахнущую макушку.

Неужели, в моей жизни все налаживается?.. Я немигающим взглядом смотрел на волчонка.

– Он не проснется, – прошептала Валерия, шебурша в постели.

Сдвигается к краю. Все же пытается обрисовать границу.

– Как вечер? – спрашивает тут же.

– Как и ожидал, – я отвечаю односложно, поправляя подушку и вытягиваясь в полный рост.

– Ты не замерзнешь вот так?

В постели лишь одно одеяло, и Лера укрыта им.

– А ты позволишь лечь ближе? – уточняю я, зная ответ.

Не позволит. Боится. Себя боится.

– Если тебе холодно… – она начинает лепетать, а я чувствую, как вспыхивает ее кожа. Меня даже на расстоянии обдает жаром. – То… можешь взять покрывало, – добавляет совсем севшим голосом.

Возьму. Не стану пугать и настаивать. Пока. Но надолго ли хватит моего терпения?

– Эрил изменял мне, – фраза застает меня склонившимся к покрывалу.  – Я вот сегодня узнала, – я слышу дрожь в голосе. – Не могу сказать, что было больно, больше обидно. А ты знал? – спрашивает и перестает дышать.

Зверь надрывно воет.

– Нет. Он искусно разыгрывал из себя волка в паре. На нем никогда не присутствовал запах посторонних женщин.

Я промолчал о том случае на парковке у офиса. Иначе придется рассказать слишком много.

Валерия тяжело вздохнула.

– А какой он, волк в паре? – спросила немного раздраженно.

– Верный, – произношу первым. – Измена для волка сродни смерти. – Я наконец отмираю, ложусь в кровать и укрываюсь. – Заботливый. Зверь не позволит сделать больно своей избраннице.

– Хм, – Лера невесело хмыкает, стирает слезинку, думая, что я не замечаю, и поворачивается ко мне лицом.

– О чем подумала? – интересуюсь я, копируя ее позу.

– Эрил много раз делал мне больно. И я сделала вывод, – говорит и замолкает.

Не знаю, что она может увидеть в полумраке, но Валерия смотрит мне прямо в глаза.

– Почему он так с нами поступил? Со мной и с тобой.

Если бы я сам понимал почему. Да, Эрил мне прямо в лицо озвучил свои мотивы, но они до сих пор не укладывались в голове.

– Мне хотел отомстить. А ты оказалась средством мести.

– Средством мести, – повторила за мной. – Звучит так себе… Но почему? – Лера придвигается чуть ближе и шепчет проникновенно: – За что тебе мстить? Я не понимаю. Вы же братья. Одна кровь.

– Как раз за одну кровь, – я начинал свой рассказ.

– Не понимаю.

– Зависть. Чувство неполноценности. Заботу Эрил принимал за жалость, а доброту – за слабость, – я говорил и понимал, что не смогу остановиться. Нет больше сил держать в себе. Я не обсуждал эту тему ни с кем. Ни с Мией, ни с Платовым, ни с кем-либо другим. Она была для меня под запретом. – Одного из нас не должно было быть.

– Как это? – Лера плотнее закутывается в одеяло.

– Мы близнецы. Невероятная ошибка богов. Промашка. И испытание для родителей. Младшего всегда забирают боги. Слабый, болезненный, чаще всего это даже не волчонок, а человек. Но в Эриле чувствовался зверь. Это мне рассказывал отец. И тогда мама решила обмануть богов и сохранить своему младшему сыну жизнь, пожертвовав собой.

– А как же медицина? Неужели в наше время не было способа…

– Ты забываешься. – Я поправил локон, упавший на лоб девушки. – Во время нашего рождения медицина была близка к нулю. Да и человеческая медицина не поможет оборотню.

– И что же сделали твои родители?

– Мама все решила одна. Она не стала посвящать отца в подробности своего плана. А когда тот понял, то было уже поздно. Да и он не был вправе запретить матери спасти собственного ребенка.

– Что же она сделала?

– Она нашла ведьму. – Мое тело сотрясала мелкая дрожь. Словно я вернулся очень далеко в прошлое, в детство и снова переживаю моменты потерь. – И та согласилась помочь. Она провела несколько ритуалов. Первый дал Эрилу почти год жизни – ведьма отщипнула частицу бессмертия. Но вскоре брату становилось хуже. Он терял в массе, отказывался от пищи, и мама вновь позвала ведьму. Ритуал повторили. Вновь и вновь, пока от нашей матери не осталась бледная тень. Я её такой и запомнил. Эрил дождался и смог пережить свой первый оборот. Но все равно был слабее многих. Его это злило.