Будни рэкетиров - Ярослав Зуев

Случай спас, – глухо откликнулась Мила Кларчук, у которой даже при мимолетном воспоминании о Витрякове начинался нервный тик левого века. – Случай. И Андрей Бандура, как это ни странно…

Описывая полковнику погоню, Мила не удержалась и заявила, что, по ее мнению, услыхав о баснословных сокровищах, заключенных в краденом чемодане, Вардюк и Любчик едва не соскочили с катушек.

Вы бы их зрачки видели! Если бы они бриллиантами завладели – не видать их вам, Сергей Михайлович.

Да ну, вы скажете тоже… – засомневался полковник Украинский.

Я за свои слова отвечаю. Захватили бы Бандуру, убили бы вместе со мной. За дипломат и в бега.

Ну, это, знаете ли, эмпирическое, что ли, допущение, – откашлявшись, возразил Сергей Михайлович, радуясь только тому, что при разговоре не присутствует Поришайло. Бог их, Вардюка с Любчиком, знает, что у них было на уме.

И кто только додумался им, мерзавцам, о бриллиантах сообщить? – буравя полковника глазами продолжала Мила Сергеевна.

Я не сообщал, – полковник положил руку на сердце.

Так откуда же они пронюхали?

Сергей Михайлович побагровел.

Когда «Ягуар» Бандуры протаранил нашу машину, я была пристегнута, в отличие от ваших людей. Первой пришла в себя, выбралась наружу и пошла пешком по дороге, не дожидаясь, пока Вардюк с Любчиком выйдут из бессознательного состояния и прикончат меня сгоряча. Могли, знаете ли.

На попутке добравшись в Джанкой, она заняла боковую полку убогого плацкарта и, без дальнейших приключений вернулась домой.

Я с ними, прохиндеями, разберусь, – обещал Украинский, раздумывая над тем, что когда история Вардюка и Любчика достигнет ушей Поришайло, тот непременно сделает оргвыводы.

Полковник немедленно связался с Крымом. Но, получить личные разъяснения Вардюка и Любчика ему так и не удалось. Оба горе «ангела-хранителя» пребывали в больнице скорой помощи с сотрясениями мозга разной степени тяжести.

«Ох и идиоты, – вздыхал Сергей Михайлович. – Лучше бы вы насмерть убились. Еще сотрясения мозга, видите ли, у них! Да какого такого мозга, спрашивается?!»

На более обстоятельные выяснения у Сергея Михайловича не хватило сил. Светлана лежала в реанимации и ее жизнь висела на волоске. Полковник зарекся, что и его на том же висит, махнув на горе телохранителей, – «Пускай обождут, кретины. Потом разберусь. Если оно будет, это потом».

Осенью Света пошла на поправку, но Украинский о Вардюке с Любчиком не вспоминал. Так они и пребывали в забвении, пока Мила Сергеевна, уже в феврале 94-го года, не напомнила Сергею Михайловичу о двух незадачливых крымских гаишниках.

28-е февраля, понедельник, раннее утро

Итак, в последний день февраля Мила позвонила Украинскому и, без обиняков, спросила:

Интересно знать, Сергей Михайлович, что ваш Вардюк поделывает в городе?

В городе? – не понял Украинский, занятый по горло делами.

По словам Милы Сергеевны, накануне, то бишь в воскресенье, она встретила старшего лейтенанта Вардюка отдыхающим в столичном клубе «Ринго». В компании сногсшибательной блондинки. Мила наткнулась на парочку случайно, когда часы перевалили за полночь. Вардюк развалился за столиком, попивая водочку и беззаботно таращась на голых баб, извивающихся в металлических клетках. Спутница Вардюка сидела рядышком и показалась Миле чем-то здорово огорченной.

В «Ринго»? – не поверил Украинский. – Вардюк? Что он там делал? – несколько растерялся Украинский.

Это я у вас хотела спросить.

Украинский не имел понятия. За постигшим его семью горем и целым валом забот он потерял обоих гаишников из виду. Те тоже не выходили на связь. Вообще говоря, гаишники люди не бедные. Вот и зарплата у них издевательская, а поди, поступи на службу. Отбоя от желающих нет. Но, чтобы сорить деньгами в столичных клубах… При лейтенантских-то погонах…

«Может, в отпуск выбрался, – предположил Сергей Михайлович. – Что он, не человек, что ли? Где еще ему сидеть, не в библиотеке же?»

Он вас узнал? – для приличия поинтересовался Украинский, полагая, что, в конце концов, это личное дело Вардюка, в клубе висеть, или, скажем, шататься по музеям. Мы живем в свободной стране, как американцы выражаются.

Узнал, к сожалению, – поджала губки Мила.

Вардюк пригласил Милу Сергеевну за свой столик и принялся виться вокруг, как пчела над сахарным сиропом, оказывая такие знаки внимания, что и спутнице Вардюка – блондинке, и самой госпоже Кларчук скоро сделалось не по себе.

Надеюсь, он не позволил себе лишнего? – осведомился Сергей Михайлович.

Как же, не позволил…

Вардюк повел себя так, будто он и Мила чуть ли не старые любовники, встретившиеся после долгой разлуки. Щебетал любезности, напополам с какой-то ахинеей и добился таки того, что спутница-блондинка, в слезах, выскочила из-за столика и побежала в направлении гардероба.

И больше мы ее не видели, – сообщила Мила Сергеевна.

Полковник не удержался и позволил себе смешок.

Ну, бывает. Вы же знаете наших мужиков. Не знают меры. Перебрал, и понесло. Пьяная бравада вечером и мигрень поутру.

Мне было не смешно, – в тон ему отвечала Мила Сергеевна. – Его спутница меня, при желании, и одной ляжкой бы задушила.

Как так? – посмеиваясь переспросил Украинский. – Вы же, Милочка, обрисовали мне очаровательную блондинку.

А она и есть очаровательная. Только с размерами не то. Или как раз то, что надо. Смотря на чей вкус.

А что не так с размерами?

Под два метра девушка. Как говорят, каланча. А в остальном, и правда, загляденье.

Ого, – Украинский почесал переносицу. – Чем же закончилось приключение, Милочка? Вардюк вас ничем не обидел?

Да нет. Нес полную чепуху. Про какой-то банк, который можно обчистить в два счета, если взяться за дело знаючи, и с умом.

Банк? – насторожился Украинский.

Вот и я решила, что вам будет интересно. Кстати, Сергей Михайлович, он сообщил, что якобы уволился из органов.

Украинский призадумался:

Вардюк оставил вам телефон?

Да, одну минуточку. – Мила продиктовала полковнику семь цифр, записанных в электронный блокнот.

Местный? – удивился Сергей Михайлович.

Вардюк мне объяснил, что телефон, якобы, знакомого. Я позвоню, и ему передадут.

Связной? – еще больше удивился полковник.

Выглядело это несколько подозрительно, хотя, в принципе, в пределах нормы. В общем, Сергей Михайлович пообещал разобраться. На том они и расстались.