Куриный бульон для души. Прощение исцеляет. 101 теплая история о том, как оставить прошлое и начать двигаться вперед - Эми Ньюмарк

Вероятно, я целую вечность смотрел на экран телефона, не понимая, что все это произошло на самом деле. Слезы невольно выступили на глазах – я был до глубины души тронут произошедшим.

Пока друг не вернулся за стол, я успел еще пару раз перечитать сообщение, пытаясь уяснить для себя, что все эти слова действительно написал отец. Это было так непохоже на него!

Но потом подошел друг, и я рассказал ему о произошедшем.

– Видно, твой отец хороший человек, – сказал мой друг.

– Он… неплохой человек, – ответил я, откашлявшись. – Не идеальный, но не плохой.

– А почему он вдруг решил извиниться? Ты его попросил об этом? – поинтересовался мой друг.

– Нет. Но… вероятно в душе я очень хотел, чтобы он извинился. Но сам я его об этом не просил.

– Знаешь, – сказал задумчиво мой друг. – Тебе повезло, что у тебя есть отец. Мой давным-давно умер. Я все еще скучаю по нему. И я бы очень хотел получить от него хоть какое-то сообщение.

Я медленно кивнул, с трудом удерживая слезы.

– Это так удивительно… – пробормотал я. – Всегда, когда тебе напоминают о том, как на самом деле устроена Вселенная, возникает чувство, что мы совсем ничего не знаем! Мы просто младенцы…

В тот момент мне больше нечего было сказать по этому поводу, но, когда я вышел из ресторана, я сразу перезвонил отцу, и мы договорились о встрече. Я не видел его два года и скучал по нему. Я в самом деле очень соскучился! Нам обоим многое нужно было наверстать. И, конечно же, эсэмэсок для этого было недостаточно.

Спасательная организация нашла этого питбуля на улице – Джуда был выброшен своими прежними хозяевами после того, как в течение всей своей жизни терпел от них только жестокое обращение. У пса были сломаны зубы и челюсть, а морда была покрыта шрамами, которые он получил в результате огнестрельного ранения. Джуду использовали как бойцовскую собаку, а когда он больше не смог драться, приспособили для размножения. Его уши были обрезаны кухонным ножом, хвост жестоко отрублен топором, а обрубок хвоста был настолько заражен, что его пришлось ампутировать. Джуде предстояло пройти длинный путь исцеления – как физического, так и эмоционального. Целый год питбуль провел на реабилитации в организации по спасению собак, время от времени встречаясь с потенциальными хозяевами. На одной из таких встреч я его и увидела. Увидела – и сразу влюбилась! Но в тот момент я еще не была готова к тому, чтобы взять в дом третью собаку. Но меня так сильно тянуло к Джуде, что я просто не могла его забыть. Он сразил меня наповал при первой же нашей встрече, когда приветствовал меня, простодушно завалившись на спину и подставив мне живот, чтобы я его погладила. Это открытое проявление доверия растрогало меня до слез.

Через несколько месяцев после нашей первой встречи Джуда отпраздновал годовщину своего спасения. Люди, приходившие в приют, спрашивали, почему его так долго не забирают. Но позже я поняла почему – потому что он ждал меня. Мы были предназначены друг другу.

Так что вскоре я все-таки подала заявление, и спустя несколько дней Джуда поселился в нашем доме.

У этого пса был серьезный жизненный багаж. С ним плохо обращались с самого рождения. Он не единожды был предан людьми и терпел жестокость от других собак – у него была внушительная история травм как телесных, так и эмоциональных. И вот я привела этого пса в свой дом, чтобы он жил с моим сыном и с двумя другими собаками. Многие могли бы сказать, что я сошла с ума. Но нет, я не только не сошла с ума – я была благодарна судьбе за нашу встречу.

Чего я не знала и чему вскоре научил меня Джуда – так это тому, что, в отличие от людей, собаки не зацикливаются на прошлом. Они живут настоящим моментом. И хотя у Джуды не было никаких оснований для того, чтобы любить людей – он любил их и был им предан. Он самый милый, самый ласковый пес из всех, каких я когда-либо встречала. Он счастлив и благодарен за самые элементарные вещи, которые люди считают само собой разумеющимися, – за любящую семью, мягкие одеяла и вкусную еду. Этот пес, отпугнувший многих людей из-за своей породы и тяжелой истории, преподал мне ценнейший урок прощения и научил меня жить здесь и сейчас, радуясь простым вещам.

Наш мир был бы совсем другим, если бы все мы научились жить как мой питбуль – с доверием, безусловной любовью и способностью прощать.

В 1920-х годах мой девятнадцатилетний дядя Себастьян Палмери, которого все звали Бастером, с гордостью закончил обучение у мастера-парикмахера Джона Мартина в нашем маленьком шахтерском городке Питтстоне, в штате Пенсильвания.

Однажды мистер Мартин сказал Бастеру:

– Сынок, следующий клиент – твой.

Мой дядя ловко вспенил в керамической кружке мыло для бритья, но едва приблизился своему клиенту, как тот закричал:

– Я пришел сюда не затем, чтобы меня обслуживал какой-то молокосос!

Мистер Мартин принялся уверять капризного клиента в том, что его ученик обладает высокой квалификацией, но все было бесполезно. Клиент настаивал на своем:

– Я сказал: он не будет меня брить!

Униженный дядя уступил клиента мистеру Мартину, а сам сел в сторонке и уткнулся в «Питтстон газетт», сделав вид, что всецело увлечен чтением.

Однако через сорок лет жизнь снова столкнула моего дядю с тем строптивым клиентом. К тому времени юный Бастер превратился в солидного владельца собственной дорогой парикмахерской, носящей его имя: «Себастьян Палмери». Это место было весьма популярно в городе, и обслуживали в нем по высшему разряду.

И вот как-то раз моему дяде довелось посетить больничную палату, в которой лежал его приятель. Дядя пришел к нему, чтобы его побрить. Когда же он уже уходил, то заметил на одной из кроватей изможденного, заросшего щетиной старика. Поскольку в таком маленьком городке, как Питтстон, все знали друг друга, дядя узнал старика – это был тот самый клиент-грубиян, который унизил его несколько десятков лет назад. Конечно, дядя мог воспользоваться случаем и напомнить старику о его хамском поведении – мог, так сказать, получить сатисфакцию, унизив или посмеявшись над ним в ответ. Однако мой дядя был не таким. Он был хорошо воспитанным человеком – его природное благородство не позволяло ему отвечать унижением на унижение. Дядя привык вести себя с людьми по-другому – он был добр к ним и относился с уважением. Вот и в тот раз вместо того, чтобы продемонстрировать свое пренебрежение к старому обидчику, дядя подошел к нему и мягко спросил: