Принцесса в лопухах - Маргарита Южина

Аллочка демонстративно отвернулась – поганить настроение не хотелось.

Веселые скачки в клубе так умотали всех Неверовых, что ночью в квартире стояла полная тишина. Аллочка так намучилась счастьем, что даже на храп у нее сил не оставалось. Только слабый голубоватый свет луны пробивался сквозь неплотные шторы и освещал свернувшуюся в клубочек Гутю, раскинувшую руки Аллочку, Варьку, которая почти перелезла на живот Фоме. Тикали часы да в чьей-то квартире урчали трубы.

В этой тишине скрип входной двери показался зловещим, но и он тишины не нарушил – все домочадцы предавались снам. И никто даже не пошевелился, когда в дом проскользнула большая темная фигура.

И тогда... тогда раздались выстрелы! Не один, не два, а много-много-много! Сухие щелчки разносились в тишине и раздавались эхом, и эта тишина лопалась, как спелый орех! А черная фигура металась по квартире и в исступлении палила в спящих беззащитных людей. В Аллочку – прямо в голову, в голову, в голову! В Гутю, которая так и спала клубочком, в Варьку, которая разметала руки на спящем Фоме...

Когда выстрелы стихли, казалось, тишина стала густой и тягучей...

Фигура раскинула руки и со стоном выдохнула. Все!.. Все!!! Больше никого из Неверовых нет. Нет! Они мнили себя непревзойденными сыщиками – и все! Их нет! Никого-хо-хо-ха-ха – ха-ха! Все! Исчезли навсегда-ха-ха-ха-ха-ха! Черная фигура колыхалась от смеха и не могла остановиться. Ужасный смех просто разрывал ей глотку, раздирал ее, разносил ее в клочья – от счастья и чувства свободы!!

А когда смех стих, снова наступила звенящая тишина. И в этой тишине отчетливо послышались громкие, как выстрелы, хлопки – кто-то размеренно хлопал в ладоши.

Вспыхнул свет. Фигура дернулась, обернулась и бессильно сползла по стене на пол.

– Не хотите ли присесть? – предельно вежливо спросила невыносимая Аллочка.

По всей квартире уже стояли бравые ребята в ладной форме, широко расставив ноги и направляя вперед себя коротенькие, словно ненастоящие автоматы. А из-за их спин выглядывала эта раскрашенная недоделанная сыщица и хлопала в свои пухлые ладоши!

– Белла Владимировна, вы совсем не жалеете свои больные ноги.

– С-с-сука... – побелевшими губами прошипела почтенная леди и смачно плюнула. – Все же... обошла...

– Варька, это я тебе хлопала, ты выиграла, – сообщила Аллочка племяннице, которая выглядывала из-за двери прихожей. И тут же пояснила одному из шустрых ребят: – Это Варька сказала, что она будет стрелять, а я думала, что нас отравят. Варька у нас умная, она ж психолог!

– Но я же вас убила! Всех! – безумно закричала бабушка Назаровых. – Я же сама видела!

– Да не в нас вы палили, – произнесла Гутя. И она тоже была жива-невредима. – Это куклы резиновые. Фома предложил купить, чтобы сходства добавить.

– А я на нее и вовсе не похожа, на эту куклу! – не согласилась Аллочка. – Ее же надули, как барабан!

– Кого здесь надули... так это меня... – устало проговорила Белла Владимировна и прикрыла глаза. Посидев секунду, она невесело хмыкнула. – И не жаль вам было тратить свое наследство на этот маскарад с куклами?

– Да какое там наследство... – грустно махнула рукой Аллочка и плюхнулась на диван. – Папенька с мамой в огороде две золотые чаши нашли, с росписью. И решили, что это с царского стола. Ну... папенька, добрая душа, решил полторы стоимости себе на богатую старость оставить и на девочек, а остальную часть на меня в завещании записать... Еще так радовался, миллионером себя считал... Пока не сходил к ювелиру.

– И что? – не вытерпел один из парней с автоматом.

– Да... – вздохнула Аллочка. – Оказалось, что это китайские салатницы. Ими в прошлом году в каждом ларьке торговали. Опять, наверное, соседка Зинка к нам в огород за клубникой лазила и свою тару посеяла. Мы потом так печалились... особенно папенька и я... А эта вот радовалась!

И она с обидой кивнула на Гутю.

– Точно, радовалась, – подтвердила сестра. – Потому что, когда зашел разговор о подарках и наследстве, я вдруг вспомнила... мы вот все думали – кому могла помешать маленькая Машенька? Зачем ее надо было убивать? А ответ-то проще пареной репы – Назаров все свое состояние тратил на младшую дочь. На день рождения даже дом ей хотел подарить, он жутко богатый, так ведь?

– Ну, и с чего вы решили, что это я? – лениво спрашивала Белла Владимировна.

– А кто?! – вытаращилась Гутя. – Назаров не мог, это ясно. Жанна – она и так все имела, да ей это и не больно-то нужно было, она очень хотела сама зарабатывать. И потом, попроси она – Назаров бы ей дал сколько нужно, он ведь и правда ее любил... сначала. Оставались только вы! К тому же я прекрасно знаю вас. Раньше вы все время жили с сыном и никогда ни в чем себе не отказывали. Но потом вы обрели молодого супруга и подумали, что вас он будет любить так же пылко и нежно, как до свадьбы, а жизнь ваша останется такой же безбедной. Однако вы не учли размер своей пенсии. Сынок, конечно, помогал, но лишь пока вы жили одни, а вашего молодого супруга он содержать не собирался. А младой супруг ваш не рассчитывал только на вашу пенсию. Простите... он, кажется, мечтал о своей студии или театре? Он же у вас страшный театрал!

– И что? Бабушке нечего было кушать? – не поверил молодой парень, которому вообще-то разговаривать было не велено.

Гутя посмотрела на Беллу Владимировну. Та сидела с каменным лицом и, казалось, даже не слышала, о чем они говорят.

– Мне как-то Аллочка сказала, что меня боится ее нежный друг – Сигизмунд. Не знаю, с чего уж он таким трусливым народился, но он меня видел. А вот друг Наташи Бубновой... эта дама тоже говорила, что ее Шурик меня побаивается, поэтому она не могла назначить встречу и мне, и ему одновременно. Боялся или просто не хотел попадаться мне на глаза... Но, значит, получалось, что и он меня видел? Откуда бы такой страх у великовозрастного дяденьки? А откуда он мог меня знать? Нет, познакомиться-то мы могли где угодно, только я всегда сначала о работе думаю – не клиент ли? Так и вышло: Шурик Наташи Бубновой и ваш Александр Николаевич – один и тот же трепетный любовник! Правда, дамы у него всякий раз были разные. Когда я это поняла, тогда и другие моменты в памяти всплыли. Наташа говорила, что ее любимый живет... Белла Владимировна, она не сказала, что со старухой, она сказала – с дамой намного старше себя. И как только та дама купит студию, он сразу же переметнется к ней, к Наталье. Вероятно, он от вас ждал этой покупки, а денег на студию вам, естественно, взять было неоткуда. Вот вы и... И потом – в тот вечер, когда Машу отравили, вы утром были у Назаровых. Непонятно только, почему на это никто не обратил особенного внимания, а ведь свидетели говорили, что именно вы вытолкали за дверь разбуянившуюся Веру Григорьевну... Почему вы не попросили деньги у сына? Он мог бы вам дать...

– Он бы не дал! Я просила, он даже слушать не стал! Всю башку себе забил этим домом! У него уже каждая копейка была сосчитана, но все равно не хватало, поэтому на днях он собирался в банк, оформлять кредит! На этот проклятый дом! – вскинулась Белла Владимировна.