Папина дочка - Янка Рам

- Спасибо, Май. Буду должен.

Тяну ему руку, пожимает.

Открываю городскую онлайн камеру, которая захватывает парковку Арены.

Показываю пацанам.

- Вот эта тачка.

Переглядываемся.

- Два охранника, значит? - уточняю я.

- Да, серьезные быки. Под сотку. Стволов не видел.

- Бес через полтора часа приедет... - хмурится Яшин. - Успеем?

- Должны. Там биты, кстати, в инвентаре старые лежат. Отдал кто-то в школу, - вспоминаю я. - Бес давно говорил выкинуть надо, они рассохлись. Наверное, пора. Выкинуть.

- А на складе есть балаклавы для тренировки в мороз и перчатки... - вспоминает Марат. - Май ты с нами?

- Угу...

- И на обратном пути вазелин купить надо? - вздыхает Яшин.

- Нахрена? - подозрительно смотрит на него Май.

- Это лишнее, - фыркаю я. - Бессо будет драть нас без вазелина.

- Аа... Так, а может, он не узнает?

- Может и не узнает.

Балаклавы и перчатки, биты, черные спортивные костюмы без нашивок от спонсоров... Все тихо проносим в зал, пока охранник выходит на пять минут покурить.

Закрываемся изнутри.

Стаскиваю из стола Беса эластичный бинт. Режем его на куски.

- А это зачем? - смотрит с недоумением Май.

- Ты в ментовку за драки не попадал?

- Нет.

- Какой ты положительный чувак... - ухмыляюсь я. - А мы - да. Менты придут по наши души. Охрана же не идиоты. Первых будут проверять нас. По личным мотивам. Будут костяшки палить. Свежие ссадины на костяшках - повод забрать “до выяснения”. Вот так делай... - показываю как обматывать. - Нет, не так, давай, я сам. Заматываю в несколько оборотов бинтом ему костяшки. Сверху перчатки.

Переодевшись, закатываем наверх балаклавы, как шапки.

Подкидываем вверх на окно Яшу, как самого шустрого.

Он открывает фрамугу.

- Через нее выйдем, через нее вернёмся. На камерах мы из спортзала не выходили, если что. Алиби...

Помогая друг другу, залезаем на высокий подоконник. В метре от него забор.

- Ну все, полетели.

Яша показывает прохождение "трассы" - окно-забор-гаражи. По очереди прыгаем за ним, перекидавая друг другу пакет с битами. Подтягиваемся, перемахиваем, спрыгиваем...

И бегом! Холодно в костюмах. Да и мы торопимся.

И именно там, где я прессанул Лизу на капоте опускаем балаклавы на лица. Достаем биты.

Гоп-компанией, срезая расстояние, идём к стоянке.

- Э, пацан... - подхожу к малышне на площадке в последнем жилом доме у Арены. - Телефон дай свой. Быстро.

Испуганно протягивает.

Набираю с его телефона этого урода.

- Не бойся, вернёт сейчас, - присаживается перед ним Яша, отдавая ему косарь. - Позвонит и отдаст.

- Да.

- Геннадий Викторович?

- Да, я.

Как там моя девочка складно сочиняет?

- Это Вас тех персонал со стоянки беспокоит. В Вашу машину въехала десятка с пьяной гопотой и ваша тачка покоцала все рядом стоящие. Зацепила машину мэра и генпрокурора.

- Что?!.

- Лучше бы Вам подойти сейчас лично.

- Минуту!

Отдаю телефон пацану.

Идём быстрым шагом дальше.

- Ну ты, блять, сказочник! - ржут пацаны.

- Это у нас с Лизой семейное...

Мы идём по стоянке. Тачка посередине, с другой стороны нам на встречу идёт бесстрашный урод со своей охраной. И сейчас ему будет страшно!

Охрана срисовывает нас на подходе резко напрягаясь. Но к тачке с недоумением подходят.

Мы зажимаем их с двух сторон. Пацаны ломают телохранителей, стараясь не сильно травматично обезвредить их и зафиксировать на земле в болевых.

А бесстрашный Геннадий Викторович пытается смыться! Неудачно. Я вырастаю перед ним, встречая его академической двоечкой в лицо.

На излом ловлю правую руку, ломаю в плечевом суставе.

И, отрываясь, роняю и херачу его пинками по почкам и по морде. Спокойно и расчетливо.

Присаживаясь, за грудки поднимаю к себе и шиплю в его ошалевшие глаза:

- Выздоравливайте быстрее, Геннадий Викторович! И мы повторим ещё разок.

Замечаю краем глаза, как достает левой рукой из кармана шокер. Зажимаю сверху своей, скручиваю, ломая запястье.

- Во втором заходе сломаю позвоночник. Не сам, так мои люди. Усёк, урод? В любом городе тебя достану. Инвалидом будешь. Нас легион, понял, тварь?

Всаживаю шокер ему в пах. Нажимаю на кнопку. От разряда его дёргает и выгибает дугой.

Поднимаюсь.

Скажи спасибо, что яйца с корнем не вырвал.

- Пацаны, вы кто? - хрипит один из охранников.

Наступая кроссовком на ребра отрубившемуся мудаку, делаю шаг к машине. И мы с Яшей вдребезги разносим ее битами. Так, чтобы не восстановить.

Присаживаюсь рядом с охранником, которого держит Май.

- От лица всех бэтменов этого города, очень прошу Геннадия Викторовича во избежание повторных встреч, в нашем городе никого не обижать. В этот раз вежливо прошу, второй - по беспределу просить буду.

- Менты, - бросает Мар.

Мы срываемся с места, ставя спринтерские рекорды. Уходим по таким норам, чтобы тачка не проехала.

Менты тормозят, вылетают из машины и преследуют нас ножками. Но хрен нас догонишь!

Зря что ли нас Батя на кроссах и спринтах с плетью гоняет?

Биты скидываем в гаражах, через разломанную крышу одного из заброшенных. Мы тут каждую щель и тропу знаем. Пацанами все облазили.

Оторвавшись от ментов, возвращаемся также, как ушли.

Закрываем единственную фрамугу, что открывается в зале. Марат отламывает ей ручку. Все. Теперь и эта не открывается.

Быстро сдергиваем с себя вещи. У Яши заедает замок. Стаскиваем с него дружно в шесть рук олимпийку.

- Бля, - угорает он, задыхаясь. - Меня даже девки никогда так быстро не раздевали!

Засовываем шмотки в ячейки раздевалки в душевой. Вылетаем на маты, натягивая брошенные самбовки.

- Май, у меня запасная чистая в пятой ячейке, - киваю ему на раздевалку душевой.

И только он заходит туда, ручку двери снаружи дергают...

Стоим, хлопает глазами, честно и невинно глядя в глаза Бесу.