Все в шоколаде - Татьяна Полякова

– Ладно, – вздохнула я, – все так и есть. Явсех убила и все запутала. Пока ты здесь со мной развлекаешься, там… – мотнулая на окно, – все запутывается еще больше. Потому что мне не нравитсязвонок Черника, а еще не нравится то, что ты велел снять за ним наблюдение.Может, ты просто свалял дурака, а может, кто-то успел перекупить тебя, такбывает. Одно могу обещать с уверенностью: с моей безвременной кончиной все незакончится. Когда будешь ломать голову, не забудь о своей догадке насчет того,что убийца, желая все запутать, косил под маньяка. Интересная мысль, она мнепонравилась. Есть еще одна, но уж больно фантастическая, и я, так и быть, унесуее с собой в могилу. Я высказалась и теперь готова помучиться. Можешьприступать.

– Ты явно переоцениваешь свои возможности, –обиделся Лукьянов.

– В данном случае и это не имеет значения, –пожала я плечами, – ты прав, у меня нет выбора.

– Кого же ты так защищаешь? – вроде бы удивилсяЛукьянов.

– Никого. От этого еще обиднее. Я просто не знаю тайны,которую жаждешь узнать ты.

– Ну смотри, – вроде бы огорчился он. На этот раздвижения его были размеренными и здорово действовали мне на нервы. Я орала вовсе горло, раз это не запрещено, и утешалась тем, что все когда-нибудькончается, а от меня только и требуется, что потерпеть.

– Когда я займусь твоей рожей, будет еще хуже, –предупредил он.

– Это мне за грехи, – хихикнула я, – зато натом свете меня встретит святой Петр.

Дышать становилось все труднее. Я подумала, что в самом делене худо бы его разозлить, чтобы разом прекратить все это, и, когда он вочередной раз приблизился, попыталась достать его ногой. Это имело лишь однопоследствие: он ударил меня коленом, и я отключилась, а когда пришла в себя,Лукьянов сидел на полу, играя ножичком, подкидывал его и ловил. Умилительноезрелище.

Я собралась прикинуться бесчувственной, но стало ясно, чтономер не пройдет, потому что он сказал:

– Кончай дурить, открывай глазки.

– Слушай, псих, ответь мне, – взмолилась я. –Если все так, как ты думаешь, зачем мне было вести тебя на встречу с Ромкой?Рассказывать о клипсе?

– Ну, это просто. Мальвины уже нет в живых, и клипса –сущая ерунда, зато в плане достоверности выглядит весьма выигрышно. Пастухзнать ничего не знает, не то бы уже скончался, а возня со стрельбой только длятого, чтобы запудрить мне мозги. Мол, убить хотели Мальвину, раз ты была в еепарике, выходит, девчонка еще жива, вот и поищи ее. Но ты перемудрила. Узнать овстрече стрелявший мог только от тебя.

– А я и не спорю. Однако в квартире, исходя из твоейлогики, должен был находиться Марк, а ты там нашел парнишку с простреленнойбашкой.

– Тоже объяснимо. Марк послал парня, а потом пристрелилего. Очень разумно, по-моему.

– В общем-то, да, – кивнула я. – Большезамечаний нет.

Нож взлетел вверх, но на этот раз поймать его непотрудились, и он воткнулся в деревяшку в сантиметре от моей ладони.

– Господи, меня тошнит от психов, – простонала я.

– Что ты там говорила по поводу Черника? – вдругспросил он.

– Напряги свою память. Если ты так быстро все забыл впервый раз, забудешь и во второй, чего же мне тогда мучиться?

Он собрался что-то ответить, но тут я схватила нож ишвырнула в него, да вот незадача, развлекаться подобным образом раньше мне неприходилось, оттого бросок впечатления не произвел. Мне стало так обидно, что яедва не заревела. Лукьянов поднял нож, посмотрел на него, точно видел впервые,затем взглянул на меня и покачал головой.

– Пожалуй, я погорячился, – сказал он со вздохом.

– Психолог хренов, – отозвалась я, жалея, что несмогла воспользоваться единственным шансом, дарованным мне судьбой.

Он подошел и протянул мне руку.

– Поднимайся.

– С какой стати? – насторожилась я.

– Ты убедила меня в своей невиновности.

– Из-за того, что не смогла бросить как следует нож?Так у меня рука онемела, я потеряла много крови, развлекаясь с тобой.

– Мне страшно интересно, кого ты покрываешь, из-заэтого я даже согласен еще некоторое время терпеть твое общество.

– Вот уж счастье привалило.

Не обращая внимания на его руку, я поднялась, держась застену, и постояла так некоторое время.

– Твое поведение у дураков вроде меня должно вызыватьвосхищение, – глумливо заметил Лукьянов. Я плюнула ему под ноги. Зря,конечно, но иногда трудно справиться с эмоциями, а этот урод менядостал. – Нет, в самом деле, ты держалась молодцом.

– Ага, – ответила я заметно спокойнее, – вкоманде Деда слабаков не держат. Ну вот, я стою на ногах, что дальше?

– Потопали, – предложил он. – Ты могла быопереться на мою руку, только вряд ли захочешь. Угадал?

– Нет. С чего это мне мучиться, ковыляя вдоль стены?Просто потому, что ты придурок?

Так я за свою жизнь столько таких перевидала… Если хочешь,неси меня на руках.

– Так далеко моя любезность не заходит, – заверилменя он. И мы стали выбираться из подвала. Неожиданный поворот судьбы таквдохновил меня, что шагала я бодро, правда, туфли пришлось бросить, распухшиеноги не желали помещаться в них.

Лукьянов подхватил меня за локоть, но держался нарасстоянии, боялся выпачкать костюм. Интересно, что он думает делать, когда мывыберемся отсюда? На улице уже рассвело, а мой внешний вид просто обязанпривлечь внимание.

Мы вышли из подвала, я огляделась и смогла констатировать,что орать могла бы очень долго. Мы находились в так называемом фабричномпоселке. Когда-то здесь в самом деле была фабрика, а рядом казармы, построенныееще при царе Горохе. Лет двадцать назад решено было, что условия проживания вних недостойны человека, и казармы расселили, а вскоре закрыли и саму фабрику,так как она наносила непоправимый урон окружающей среде. Здание пробовалиразрушить, но не тут-то было: кладка, казалось, была способна выдержать атомнуюбомбардировку, в конце концов казармы просто бросили. Какое-то время здесь жилибомжи, но и для них это место оказалось неуютным. Словом, мой труп обнаружилибы здесь не скоро. Занятно одно: откуда Лукьянов узнал об этом богом забытомместе?

Тут я увидела притулившиеся между мусорными кучами “Жигули”и вздохнула с облегчением – не придется бродить по улицам.