Иллюзия греха - Александра Маринина

- Ах уже и Ирина Леонидовна! - Ее лицо исказилапрезрительная гримаска. - А вас как величать прикажете?

- Александр Николаевич. Можно просто Саша.

- А документы у вас есть, Александр Николаевич?

- Обязательно, - улыбнулся тот, но не сделал нималейшего движения, чтобы достать их и показать Ире.

- Мне их нужно увидеть. Обязательно, - передразнилаона. - Иначе никакого разговора не будет.

Он молча протянул ей удостоверение, и Ира старательно, какучил ее Коротков, все прочитала от первой до последней буквы. Ташков АлександрНиколаевич. Майор. Начальник отделения. Она прочла все еще разочек и вернуладокумент владельцу.

- Ну, давайте разговаривать, раз вам так приспичило, -милостиво согласилась она. - Только недолго, у меня работы полно.

- Припомните, пожалуйста, Олег говорил вам что-нибудь отом, где он провел день, чем занимался, с кем встречался?

- Он передо мной не отчитывался. Она решила быть какможно суше и лаконичнее. Этот Ташков пока что не сделал ей ничего плохого,ничем ее не обидел, но он ей уже не нравился. Ира даже не могла бы сказать,почему. Может быть, потому, что жив, а Олег - погиб.

- А о чем вы разговаривали, когда встречались?

- Вам какое дело? - вяло огрызнулась она, думая большео Наташе, чем об Олеге. Ему все равно уже не поможешь. А вот Натка...

- Ирина Леонидовна, я прошу вас, помогите мне. Олег -мой товарищ, мы с ним вместе работали, и сейчас я делаю все для того, чтобынайти тех, кто его убил. А вы разговариваете со мной так, как будто я вашличный враг или взял у вас деньги в долг и не отдаю.

Ей стало неловко, но это быстро прошло.

- Ладно, извините, - примирительно сказала Ира.

- Так о чем вы разговаривали?

Действительно, о чем они разговаривали? Ведь не молчали жеони в те минуты, пока шли от "Глории" до ее дома. И если он неподнимался к ней, то еще возле подъезда минут десять стояли. И тоже не молча. Аесли пытаться вспомнить - так вроде и ни о чем. Или... Как ни странно, новыходило, что разговаривали они в основном о ней, об Ире. О ее сестрах и брате,о ее матери, о ее квартирантах. А больше ни о чем. Она тут же вспомнила наказКороткова: стараться, чтобы разговор не коснулся Наташи. Поэтому ответилакоротко и максимально честно (с учетом вышеназванного ограничения,поставленного Коротковым):

- Обо мне разговаривали. О моих квартирантах.

- О квартирантах? - удивленно приподнял брови Ташков.

- Ну да. Я комнаты сдаю. А что, нельзя? - с вызовомспросила Ира.

- Да нет, можно. И что квартиранты?

- Ничего. Обычные жильцы.

- И что вы рассказывали о них Олегу?

Сначала она даже не поняла, что происходит. Просто добросовестнопересказывала Ташкову все, что спрашивал у нее Олег и что она ему отвечала.Глаза у Ташкова делались с каждой минутой все более жесткими, лицо напряженным,а голос - отрывистым, когда он порой перебивал ее, задавая уточняющие вопросы.И вдруг ее пронзила догадка. Ей показалось, что в нее воткнули железный прут ипроталкивают поглубже. Олегу и этому Ташкову были интересны ее квартиранты. Ине Георгий Сергеевич, тихий бухгалтер, а именно Муса, Шамиль, Ильяс и ихдружки. Что же выходит, Олегу были нужны они, а вовсе не она, Ира? Онпритворялся, он ложился с ней постель, он говорил, что ему совсем не противноее прыщавое лицо, а сам... Работал. Собирал сведения. Какая гадость! А она,дура, поверила, размякла. Маму она ему, видите ли, напоминает. Доброе дело онхочет сделать. К врачу ее записал. Мерзость.

- Что с вами, Ирина Леонидовна? - обеспокоенно спросилТашков. - Вам нехорошо?

- Мне отлично, - ответила она безжизненным голосом. - Влюбом случае, мне лучше, чем Олегу. Неужели вам никогда не надоест использоватьв своих целях таких доверчивых дур, как я? Ну давайте, изображайте страстнуюлюбовь, просите, чтобы я привела вас в гости, познакомила с жильцами. Вам ведьжильцы мои нужны, да? Господи, ну почему меня все используют, кому не лень? Я жечеловек, поймите вы это, я человек, живое существо, а не предметнеодушевленный, которым можно попользоваться и выбросить на помойку. Ну что вымолчите? - Она сама не заметила, как перешла на крик. - Я права, да? Олег ходилко мне только ради Ильяса и его компании? Не скажу я вам больше ничего! Я небуду помогать вам искать его убийцу. Этот убийца доброе дело сделал, избавилмир от еще одной двуличной сволочи. Олег подвиг, видите ли, совершил,несчастную бродяжку подобрал на улице, пригрел, накормил, а она к немупривязалась. Дешевка вшивая! Дерьмо!

- Тише, Ира, тише. Ташков ласково обнял ее за плечи идостал из кармана чистый платок, чтобы вытереть слезы, градом катящиеся по еелицу.

- Ну поплачьте, поплачьте немножко, вам легче станет. Апотом поговорим. Она всхлипнула, пытаясь взять себя в руки, но не справилась снервами и отчаянно разрыдалась, уткнувшись лицом в его широкое плечо.

Второй день подряд не переставая шел дождь, и доносящийсяиз-за окна ровный шум моросящих струй успокаивал. Он даже окно открыл, чтобылучше слышать звук дождя и вдыхать влажный прохладный воздух. Здесь, в этойквартире, он чувствовал себя спокойно и уютно, он точно знал, что сюда никтоникогда не придет. Кроме него самого и его женщин, разумеется. Его доноров. Егоподопытных кроликов. Своих женщин он ценил, как ценят любимую авторучку,которой привыкли писать, любимое кресло, в котором привыкаешь сидеть вечерами скнигой или перед телевизором, как любимую чашку, из которой и кофе кажетсявкуснее. Но не потому, что он привыкал к ним, а потому, что они были ему нужны,необходимы. Они должны были рожать ему детей, и поскольку, кроме них, этогосделать никто не мог, ему приходилось их ценить. И даже где-то любить.По-своему, конечно, в меру его понимания и способностей.

Тихая покорная Зоя уже оделась и молча сидела на краешкедивана, терпеливо ожидая его указаний. Собираться уходить? Сварить кофе?Поискать какие-нибудь продукты и приготовить легкий ужин? Что господинприкажет? Нет, определенно, если уж жениться когда-нибудь, то только на ней.Она, по крайней мере, существование не отравит, не будет мешать, лезть сглупыми разговорами, проявлять ненужную инициативу. Да, Зоя - это вам неВерочка.

- Пойди умойся, - ласково сказал он ей. - У тебя тушьпод глазами размазалась.

Зоя послушно поднялась и ушла в ванную. До него донесся шумльющейся воды, потом Зоя снова появилась в комнате. Лицо ее было чисто умытым,но почему-то расстроенным.

- Валерий Васильевич, вы меня простите, пожалуйста...

- Что случилось, Зоенька?

- Я, наверное, глупая, и вкус у меня плохой. Вам непонравилась туалетная вода, которую я вам подарила, да?