Золото мертвых. Смута - Юрий Корчевский

«Посылаю тебе монет золотых свейских полпуда и серебра такожды».

Ага, вроде накладной. И здесь монеты шведские. Откуда у Шуйского столько? Впрочем, не его дело.

Он снял другую бумажку – никакой неожиданности:

«Посылаю с гонцом, тебе известным, окладов иконных четыре да жуковиньев самоцветных восемь».

Жуковиньями на Руси называли драгоценные камни – бриллианты, изумруды, рубины, топазы. А оклады с икон не иначе, как у мятежников отобраны. Поляки да мразь разбойничья церкви грабила нещадно, не боясь Божьего гнева.

Листки Андрей вернул на место. Интересно, писал ли Андриянов царю расписки? Главное было сделано, тайник обнаружен.

Он выбрался в подвал и попытался прикрыть потайную дверь, но не получилось. Он снова потянул на себя железное кольцо, и дверь со щелчком закрылась. Андрей осмотрел стену – ни щёлочки. Если бы он сам только что дверь и вход в подземелье не видел – не нашёл бы. Чудны дела твои, Господи!

Андрей вернул бочки на место и поднялся в дом. Спалось ему в эту ночь, как никогда, хорошо, и на душе было легко.

Проснулся он уже к обеду, от запаха съестного, исходившего из поварни – как называлась кухня. Спустившись вниз, с аппетитом поел, а потом вновь поднялся на второй этаж, в кабинет хозяина. Здесь он не был с тех пор, как жёг бумаги. Теперь ему нужна была хоть одна, с росписью купца.

Задумка его была проста – встать на место Андриянова. Весть о его смерти до Москвы дойдёт не скоро, если вообще дойдёт: смута, мятежники вокруг столицы. Умер купец – печально, но родни нет. Купцов же на Руси тысячи, и о смерти каждого сообщать в Первопрестольную управа не обязана. Вот на это и был расчет. Но подпись нужна: Андрей полагал, что может прибыть гонец с грузом. Сдаст груз – нужна расписка. Ведь не зря же купец сопроводительные бумаги на гвоздик в подвале накалывал – своего рода бухгалтерия, учёт. Денежки счёт любят. И царю с гонцом расписки передавал – это точно. Правда, на бумагах, обнаруженных в подвале, ничьих подписей не было. Коли убьют гонца лихие люди и груз заберут, неизвестно, от кого он и кому предназначался.

Бумаги в подвале по́том не пахли и не были засалены, стало быть – гонцы не везли их в стельке сапога или в рукаве, под рубахою, у тела. Скорее всего бумага лежала в мешке вместе с грузом. Но для Андрея сейчас была важна каждая мелочь, иначе можно проколоться.

Он долго рылся в столе, в шкафу. Бумаги нашёл, но без подписи. Это была опись покупок, денежные счета. Не для тайных дел – по ведению лавки или домашнего хозяйства. Но как образец почерка – сгодится.

Он положил перед собой листки и попробовал написать сам, стараясь копировать почерк. Если писать не торопясь, получалось похоже. Но подпись! Он потренировался ещё. Когда получилось похоже, счёл часть задачи выполненной.

Потом направился в лавку – ведь не был там два дня, надо было показаться. Обговорил с Поликарпом текущие дела, посчитал доход и уже собрался уходить, но вдруг спросил:

– У тебя бумаги Андрияновы есть?

– Есть, все храню, ни одной не выкинул – целая пачка.

– Давай все, мне проверить надо.

Придя домой, он сразу направился в кабинет. Кухарка перехватила его на лестнице:

– Барин, обед готов.

– Позже.

– Остынет!

Но Андрей не слушал. Он разложил бумаги на столе и стал их перебирать. О, какая радость! На двух расписках была подпись Андриянова. Занимал он деньги какому-то Селезнёву. Есть подпись этого неизвестного Селезнёва и Андриянова.

Андрей тут же стал пробовать расписываться. Получалось пока непохоже – купец расписывался со множеством завитушек.

Часа через два упорных упражнений стало получаться похоже. Он сравнил свою последнюю подпись с подлинной – почти один к одному. Надо ещё завтра попрактиковаться, набить руку.

Когда закрывал двери кабинета, вспомнил ещё об одном. Как выглядел купец? Не об одежде речь – её сменить можно. А вот борода, цвет волос, манера говорить… Ведь царь может не удовлетвориться распиской, расспросит гонца. Роста они с купцом были одинакового, бороды окладистые у обоих, но волосы у Андриянова на голове длиннее, стало быть – отрастить надо. Голос у купца ниже, можно попробовать говорить похоже. Цвет глаз? Ну не помнит он! Не до того было, слишком быстро и драматично развивались события. Да и темно в комнате было, только одна свеча горела тогда. И ещё: купец выглядел постарше, телосложением был поплотнее.

Вспомнив о приглашении кухарки, он сел за стол. То ли обед поздний, то ли ужин ранний?

Кухарка покачала головой:

– Не бережёшь ты себя, Андрей!

Его как током пронзило! Ох и дурак! Ведь прислуга его знает как Андрея! Назовут так при гонце – пиши пропало. Но как же купца звали? Он попытался вспомнить – ведь царь называл полное имя купца, отчество его и фамилию. А после того, как он груз утопил, всё выскочило из головы, думал – не понадобится уже. А вот понадобилось! В принципе поправить ситуацию можно, надо только придумать, как.

Он откушал щей, кухарка подала тушёную капусту с жареной курицей.

– Полина, ты не помнишь, как купца величали?

– Помню. Андрей Аполлинарьевич.

Фу! Камень с души свалился. Главное – имя сходится, а по отчеству дома его никто не называл. По отчеству называли бояр, а на «вы» стали обращаться уже после Петра Великого.

Неделя пролетела в деловой круговерти. Несколько вечеров он провёл в кабинете, тренируясь в подделке подписи, зато теперь подписывался за Андриянова – не отличить.

После гибели купца прошло уже два с половиной месяца, и Андрей стал задумываться: надо определяться, куда деть груз. То, что его надо перепрятывать, перевозить, сомнений у него не вызывало. Ляхи проклятые город разграбят и сожгут. До груза они не доберутся, спрятан надёжно и искусно, но ведь после пожарища и места не найдёшь, где дом стоял.

Он начал выезжать на коне из города.

– Застоялся конь, размять надо. Да и мне проветриться не мешает, – объяснял он амбалам-охранникам.

За пару недель Андрей объездил и изучил все окрестности. И пользу поездки определённую приносили. В глухие деревни он забирался, договаривался о закупке льняного полотна. Потом сюда помощника приказчика прислать можно. Как говорится, сочетал приятное с полезным. Но, как назло, достойного места он не находил.

Лучшее место – под водой. Хорошо бы найти омут, бочажок на ручье, в отдалении от деревень, в глухом месте – на реке нежелательно. Рыбаки могут забросить сети, вытащат удивительный улов.

Близко к деревне опасно, случайно могут наткнуться, да и везти груз на подводах – заметно. А впрочем – необязательно на повозках. Можно возить узлами, небольшими тюками, в перекидных сумах. Пусть придётся съездить не раз и не два, но не так заметно. Подвода не везде пройдёт, застрять может, и след от колёс останется.