Ничто не вечно под луной - Галина Владимировна Романова

— При чем тут машина, Гена?.. При чем тут машина? — Она покачала головой. — Я ничего не буду говорить тебе, потому что знаю немного. И, если честно, из того, что знаю, мало что поняла. Но что-то подсказывает мне, что ты крепко облажался…

Она ушла в дом, оставив его в весьма расстроенном настроении. Подумать только, как он мог столько лет прожить с такой законченной сукой? Ведь всегда все обязательно испортит! Сидел он себе и сидел, наслаждался покоем, тишиной. Грелся в лучах теплого солнышка. Ну позволил себе пофантазировать немного, и что с того? Что, за это нужно обязательно так его опускать?

— Ты облажался, — вновь передразнил он супругу, умело копируя ее манеру разговора. — Дура чертова! Надоела…

Он походил по саду, пытаясь, развеяться, но тревожное предчувствие не покидало его.

Генка уже и выкупаться в бассейне успел, и партию в теннис сыграть с сыном, и даже за лопату схватился, пытаясь вскопать единственную клумбу, но все безрезультатно. Что-то точило его изнутри, изводя назойливым зудом, и мешало отвлечься.

К концу дня настроение его окончательно испортилось. Мрачно глядя на потемневшее небо, он все думал и думал над ее словами, но снизойти до расспросов не мог. Так уж было у них заведено: у нее — своя жизнь, у него — своя. Иногда, правда, когда интересы соприкасались, они могли немного побеседовать, как сегодня днем, но опуститься до того, чтобы попросить о помощи ни он, ни она не могли. Может быть, и могли, но никогда этого не делали.

Дверь веранды хлопнула, и на крыльце появилась его жена, облаченная в вечернее платье и сверкающая дорогими каменьями в ушах и на шее.

— Куда собралась? — угрюмо спросил он голосом, совершенно лишенным интереса.

— На встречу. Дети едут со мной. Не скучай, — она послала ему воздушный поцелуй, исполненный фальши, и отбыла с сыном и дочерью в неизвестном направлении.

— Давай, давай, — огрызнулся Генка, дождавшись, когда ворота за ее машиной плавно опустились. — Езжай. Может, еще что принесешь на хвосте. Тьфу ты, ведьма чертова!..

Он опорожнил четвертую банку с пивом и совсем уже было собрался пойти вздремнуть, когда внимание его привлек странный силуэт на дальней скамейке. Гена напряг зрение, пытаясь рассмотреть: кто бы это мог ему пригрезиться, но силуэт расплывался в вечерних сумерках, бередя и без того растревоженную душу.

— Вот суки! — дрожащим голосом прошептал он. — Наверняка соседские пацаны ерундой занимаются! Ну я вам сейчас!..

Он вернулся в дом. Достал из тайника охотничий карабин и, поддержав себя еще двумя глотками пива, побежал трусцой в глубь сада.

Силуэт между тем не исчезал, принимая все более отчетливые очертания мужской фигуры. Когда до скамейки оставалась какая-нибудь пара десятков метров, Гена сумел наконец рассмотреть в сидящем не кого-нибудь, а своего хозяина.

— Фу ты, черт! — обрадованно выдохнул он, подходя поближе, и в сердцах отшвырнул от себя оружие. — Думал, пацаны дурачатся.

После них, сам ведь знаешь, то дерево сломанное, то скамейка раскуроченная. Здорово…

Они пожали друг другу руки и молча уставились на третьего. Тот стоял чуть в стороне, сложив руки на груди, где у него покоился на кожаном ремне небольшой портативный магнитофон.

— Какими судьбами? — поинтересовался Гена и нервно хохотнул:

— Может быть, отдохнуть решил. Местных достопримечательностей отведать, так я это организую влет.

— Сиди, — остановил его повелительным жестом Шаталов-младший. — Я не отдыхать.

Я по делу. Давай, Пипин, включай…

Парень послушно кивнул бритой головой, нажал кнопку магнитофона, и из динамика на Генку обрушился нервный голос незнакомого мужчины, взахлеб ведущего рассказ о своих злодеяниях. Поначалу Широухов даже и не понял, о чем идет речь, а поняв, затосковал.

Вот что, значит, эта сука блудливая имела в виду! Знала все, курва такая, знала и не предупредила. Он бы сумел хоть какой-нибудь косяк придумать, чтобы отмазаться. А теперь на глазах у них разве сымпровизируешь?..

— Ну и как тебе? — с нехорошей улыбкой поинтересовался Шаталов-младший. — Впечатляет?

— Н-да-а, — Генка удрученно мотнул головой из стороны в сторону. — Какой базар, босс, лоханулся по вышке… Но ты пойми, — он приложил руку к сердцу. — Я из благих побуждений! Не надо было ее мужика в зоне валить, конечно… Но что сделано, то сделано.

А баба эта тачку мою спалила, вот! Ну это ерунда, конечно. Я ей, если хочешь, еще две такие подгоню. За моральный ущерб, так сказать.

— Придурок, — почти нежно пропел его собеседник. — Ты хоть понимаешь, как ты облажался? Понимаешь или нет?

— Да ты чего, босс?! — Гена вскочил и возбужденно затараторил:

— Я же все для тебя, понимаешь?! И за Витька мне обидно было! Завалили, как скотину на бойне! Глаза кровью налились, крови жаждал. А все факты против нее, ну.., или ее людей. Отслужу, будь уверен! Кто еще будет для тебя так задницу рвать?!

— Так-то оно так, — тихо согласился Шаталов. — Но все дело в том, что мужик этот, Денис, кажется, его зовут, так вот он жив…

Вот так дерьмо!!! Такого удара от судьбы не мог ожидать даже он. Она и раньше-то не очень была к нему благосклонна, подсунув дражайшую половину в виде законченной паскудины и наиумнейшего конкурента. Но если к первой он сумел приспособиться, а от второго своевременно избавиться, то что делать здесь?!

— Он жив, понимаешь? — вкрадчиво поинтересовался Шаталов-младший.

— Понимаю… — Гена сразу сник, сделался как-то даже меньше ростом и голосом, мало напоминающим его прежний, спросил:

— И что теперь?

— А теперь ты уволен, — радостно разулыбался его хозяин.

— А что же я буду делать? — Широухов обескураженно развел руками и уставился в спины своих гостей, которые неспешным шагом начали удаляться в ту сторону, откуда пришли. — Что мне теперь делать-то?!

— А вот об этом мы позаботимся, — ласково пропел Шаталов и сделал едва уловимый знак своему спутнику.

Широухов даже не успел пожалеть о заброшенном в траву карабине, когда в лоб ему аккуратно вошла пуля, пущенная рукой профессионального стрелка. Не успев испугаться, Гена рухнул лицом вперед, подминая собой густую траву. Спустя минуту рядом с его головой остановились две пары мужских ботинок и Шаталов с заметным облегчением в голосе произнес:

— Теперь, я думаю, Денис будет доволен…

— Здравствуй, любимая, — шепот Дениса обжег ей ухо, заставив сердце нежно заныть. — С добрым утром…

— При-вет, — ответила она, щурясь и сладко потягиваясь. — Который час?

— Еще очень рано. — Его руки перевернули ее и привлекли к себе. — Мы еще все и везде успеем…

— Может быть, — Аля засмеялась от того, как он щекотнул ей бок своей небритой щекой, глянула на часы и тут же пронзительно взвизгнула: