Боковая ветвь - Ирина Степановская

Алексей тоже устал. За годы размеренной жизни он не привык к подобным коллизиям.

«Что я тут врал? — думал он. — Сколько можно копаться в прошлом! Надо двигаться только вперед. Либо с ней, либо без нее». У него масса дел, и жизнь не закончится с исчезновением этой женщины. У него есть жена и сын. Парня нужно устраивать дальше, решать массу проблем. У него есть дело, его один из лучших в городе автосалон. Много планов на будущее, еще больше работы. Почему он вдруг сегодня подумал, что эта женщина ему необходима? Разве так уж плохо было жить без нее? Вот химера — любовь, и он, как мальчишка, запутался в трех соснах. Он должен держаться достойно. Нет — значит нет. Да никуда она и не денется. Позвонит еще…

Он успокаивал себя, но маленький червячок сомнения грыз его душу. А что, если он дурак и опять даст уйти своему счастью? И теперь уже навсегда останется с пошлой бабой — женой, с эпизодическими любовными связями, которых с годами будет все меньше, с надвигающейся старостью и болезнями, которых будет все больше…

Он вышел из машины и сделал последний шаг.

— Ты не хочешь, чтобы я остался здесь, в гостинице, с тобой? — спросил он. — Если бы ты была полностью счастлива, я уверен, ты не позвонила бы мне. Зачем же сейчас прячешься, как устрица, в свою раковину? Чего боишься? Ведь люди живут для любви, а с каждым годом шанс полюбить ярко, по-новому уменьшается в геометрической прогрессии!

— Ты все-таки извини меня, что я сорвала тебя в ночь! — мягко наклонилась к его плечу Наташа. — Я была рада повидать тебя. Правда. Спасибо за помощь.

Она хотела идти.

— Постой! Глупо так расставаться! В кои-то веки мы снова увиделись. Я действительно скучал…

Она подняла руку в прощании.

Неожиданное желание опять овладело Фоминым.

— Не пущу! — Он обнял ее, приподнял подбородок и стал целовать, задыхаясь от нахлынувшей страсти.

И ей это не было неприятно. О, свобода… Хороша свобода! Он опять делает с ней что хочет… Неужели никогда не избавиться от «темного человека»?

— Знаешь, — он мешал слова с поцелуями, — однажды в прошлом году я к тебе заходил…

— Заходил? Но куда?

— После той передачи по телевидению был в Москве, случайно оказался рядом с твоим институтом. И зашел. Спросил наугад, где тебя можно найти. Какой-то старый хрыч, толстый как слон, мне сказал, что тебя уже нет, ты ушла.

— А зачем заходил?

— Просто так.

«Он и в городе на Волге заходил ко мне просто так, а я тогда погибала», — думала Наташа, но Алексей продолжал удерживать ее, и нарушить эту связь не было сил.

К середине здания примыкало невысокое крыльцо, с которого открывался черный ход в ресторан. Неширокая дверь со скрипом открывалась и закрывалась, выпуская разгоряченных людей подышать свежим воздухом. Тогда они гроздьями облепляли крыльцо, стояли, висели на перилах, сидели на ступеньках, курили, плевались, обнимались. И сейчас на улицу выплеснулась новая волна людей. На этот раз среди них был кто-то очень шумный, сопровождаемый какими-то пьяными возгласами и кутерьмой. Шум был слишком сильный, и Алексей повернулся посмотреть, что происходит. Сопровождаемая двумя полными брюнетами, на этот раз из двери выплыла молодая женщина в розовом платье. Она громко смеялась, кокетничала, поводила пухленьким пальцем возле носа одного из усатых кавалеров.

— Ни-ни-ни! Не на такую напали! — С этими словами женщина покачнулась и, не удержав равновесие, полетела, с крыльца вниз. Белая сумка моталась у нее на руке. Она едва не упала, но все-таки успела ухватиться за перила буквально на последней ступеньке. Подоспевшие кавалеры поддержали ее под руки, и, запрокинув голову, женщина визгливо захохотала, потом, отдышавшись, достала из сумки пудреницу.

— Алена! — ахнул Алексей, отходя от машины. Сначала она его не заметила. Он понял это, но уже поздно. Его супруга с проницательностью, интуитивной у пьяных, мгновенно оценила обстановку.

— Кого я ви-и-жу! — нараспев протянула она и сделала вперед по двору два нетвердых шага.

— Как ты попала сюда? И зачем так нализалась? — Алексей разозлился так, что готов был ударить ее.

Что же ему теперь с ней делать? Самое лучшее — запихнуть в машину и увезти домой. Утром он вернется и еще успеет найти Наташу.

— Извини, я должен это уладить, — сказал он Наташе и пошел к Алене.

— Какой заботливый мальчик! — скривила та жирно накрашенный рот. — Как он заботится о своей супру-у-у-ге! — орала она на весь двор. Несколько пар любопытных глаз уже разглядывали их в упор.

— Быстро садись в машину! Я схожу расплачусь! — Алексей крепко взял ее за руку выше локтя и попытался направить в нужную сторону. Но с пьяными женщинами не так-то легко справиться, и Алена вырвалась из его рук.

— Ну уж нет! Не так быстро! — Она уперла руки в бока. — Покажи-ка мне сначала твою …! — Выражение было сочным. Мужики у крыльца смачно загоготали. Алену понесло. Горечь обиды, ревность, смешанные с коньяком и шампанским, которым усердно угощали ее кавалеры, руководили теперь ее поступками и без того не слишком изысканным языком. Алексею стало ужасно стыдно за нее. Он знал, что, если Алена разойдется, она может орать очень долго. Ему нужно было увезти ее отсюда как можно скорее.

И в тот момент, когда он, казалось, уже потеснил ее к «мерседесу», из тени лип вышла Наташа Нечаева. Когда скандал только разразился, она поняла, что пьяная женщина не кто иная, как жена Алексея. Сначала Наташа испытала смущение, что стала свидетелем безобразной сцены. Она отошла подальше. Но потом, после того как она услышала ругательства Алены, гордость и самолюбие не позволили ей прятаться. Она не чувствовала за собой вины. Почему же она должна была смыться, будто кошка, которую застали у банки с топленым молоком? Она решила не отказывать себе в удовольствии и посмотреть поближе на женщину, которая была его женой. Она рассматривала ее в упор. Ругань ее не смущала. Проклятия не достигали мишени. Алена, видя это, уже было полезла в драку. Алексей с трудом удерживал ее, в то время как она и пиналась, и плевалась, и размахивала кулаками. Непростая задача была оттащить ее. Наконец, схватив Алену в охапку, ему это удалось. Зрители на крыльце, держась за животы, хохотали. Он силой запихнул упирающуюся Алену в машину, но забыл впопыхах заблокировать двери. И пока включал двигатель, она успела снова вырваться на свободу и побежать по двору.

На крик из окон гостиницы и близлежащих домов стали высовываться люди. Алкоголь и белая ночь сгладили резкость изображения, и соперница предстала перед женой молодой и красивой. Алене стало уже все равно, кто перед ней — действительно ли подруга детства ее мужа или какая-то другая женщина. Уничтожить, смять, растоптать любую стоящую на пути — вот была ее цель. Наташа этого не поняла. Она сдержанно улыбнулась своим мыслям и, больше не обращая никакого внимания на жену Алексея, подняла руку поправить волосы. Алена оцепенела. В ее глазах этот простой Наташин жест заключал в себе вызов, презрение и уверенность в своих силах. Почувствовав это, Алена ощутила неукротимую ненависть к Наташе и звериный страх за себя. Сердце ее бешено колотилось. Такая женщина действительно могла удерживать воображение долгие годы. Значит, Алексей никогда ее, Алену, и не любил. Он любил эту, и будущее Алены в опасности.