Моя Лоботомия - Чарльз Флеминг, Говард Далли

Мы бродили вокруг зданий, пока не находили место, которое казалось заброшенным. Мы занимались сексом на лестничных пролетах. Нам, конечно, требовалась приватность, но также нам нужно было время, потому что у нее было очень сложное нижнее белье — корсет и бюстгальтер, застегивающийся миллионом металлических крючков — и это занимало много времени, чтобы снять их.

Меня интересовали все, кто интересовался мной. Это было не то, что с Аннет. Я мог быть с кем угодно, кто был доступен и готов. Я встречался с девушками моего возраста и с теми, кто были старше меня. Однажды я встретился с одной дамой — я даже не хочу думать о том, насколько она была старая. Очень старая, я стыжусь даже вспоминать об этом.

Жизнь в Агньюсе была несложной. Нас хорошо кормили, хотя ходили слухи о том, что в еду что-то добавляли, чтобы лишить нас сесуального желания. Видимо, мне не добавляли достаточно. По вечерам мы смотрели телевизор и пили кофе. Поднимались в 5 часов утра и ложились спать в 9 часов вечера. В промежутке между этим мы много играли в карты. Иногда рядом никого не было, с кем можно было поиграть. Тогда я много играл в пасьянс и в войнушки — сам с собой.

Через некоторое время они доверили мне работу. В Агньюсе было правило: если вы хотите ходить по территории, вам нужно работать. Сначала я стриг волосы, но мне это не очень удавалось. Когда я заканчивал, у всех была одинаковая прическа. Так что я не задержался на этой работе надолго. Позже я работал в пекарне, на свиной ферме, в прачечной и в складах. Большинство работы было скучной и глупой. Ничего нового я не узнавал. Этого было недостаточно для того, чтобы найти работу на свободе. Работа была всего лишь способом оплаты содержания. Если тебе не нравилось работать, ты мог остаться в своей комнате, что было бы ужасно.

Много времени мы проводили просто зависая, ни о чем не думая, болтая. С некоторыми парнями это было в порядке вещей, а с некоторыми — нет. Один парень часто дразнил меня насчет секса. Он говорил, что я никогда не занимался сексом с девушкой. Я говорил, что это не так, что он ошибается. Тогда он начинал задавать мне вопросы об этом — а как я делал это или это? Это заставляло меня чувствовать себя неуютно, поэтому я держался от него подальше. Я держался подальше от тех, кто говорил о сексе. Некоторые парни просто вызывали у меня отвращение.

Но Стив и я стали друзьями и партнерами. Мы продавали марихуану вместе. Мы также давали взятки.

Как-то мы смогли украсть некоторые бумаги из бухгалтерского отдела, который занимался банковскими операциями и распределением денег пациентов. Я заполнил бумаги, Стив получил доступ к официальной печати. Затем он отнес бумаги в бухгалтерский отдел. Когда он вернулся, с опущенной головой и руками за спиной, я подумал, что его поймали. Но потом он улыбнулся и показал мне руки. Триста долларов!

Однажды я придумал план, как сбежать из Агньюса. Я подделал документы, в которых просил разрешения посетить свою бабушку по матери — Дейзи — в Окленде. Я сделал так, чтобы выглядело, что она звонила и просила разрешения. Я предоставил документы на утверждение. Моя бабушка на самом деле ничего не знала об этом, но я хотел уйти на несколько дней и совершить экскурсию за пределами Сан-Хосе. Я заполнил такие же документы для Стива. Нас выпустили из палат, и мы пошли к автобусной остановке. Автобус Greyhound приезжал раз в день к зданию с часовой башней. Мы сели на него и отправились в Окленд.

Когда я был ребенком, посещение моей бабушки Дейзи было большим событием. Она все еще жила в огромном семейном доме на Ньютон Авеню. Это был темный и величественный дом, будто сделанный из денег. Иногда на семейных посещениях там бывали мой дядя Хью и дядя Гордон, и я рад был видеть их. Но после того, как мой отец женился на Лу, мы видели мою материнскую сторону семьи все реже и реже. Мой отец говорил плохие вещи о Гордоне, и он всегда чувствовал, что Дейзи смотрит на него свысока, как на недостаточно хорошего для моей матери. Возможно, видя их, ему напоминало, как сильно он скучает по моей матери тоже. С годами мы с Брайаном все реже и реже ездили к нашей бабушке.

Поэтому, когда я сбежал из Агньюса, моя бабушка была рада меня видеть. Она продолжала свою кампанию писем, пытаясь узнать, что со мной происходит, но не получала удовлетворительных ответов. Она была облегчена, узнав, что со мной все в порядке. Но она была удивлена, что я смог добраться до Окленда сам, когда должен был находиться под замком.

Мы с Стивом повторили это достаточно много раз, так что это стало нашей внутренней шуткой. Когда мы с Стивом и еще двумя парнями собрали небольшую рок-группу, мы назвали ее “Домик бабушки”. Я играл на гитаре, Стив на клавишных, другой парень на барабанах, а еще один на бас-гитаре. Мы сочинили несколько песен, таких как “Луи Луи”, “Wipeout“, “Walk, Don’t Run” и “Дом восходящего солнца”. Мы были достаточно хороши, чтобы выступить на одном из музыкальных мероприятий в Агньюсе. Там была настоящая группа, но, когда они сделали перерыв, мы поднялись на сцену и исполнили свои песни. Это было наше единственное выступление.

Если бы я хотел, я мог бы заполнить те документы и уйти из Агньюса насовсем. Но я всегда возвращался. Почему нет? Мне было некуда деваться.

Большую часть времени я избегал проблем с персоналом, но иногда мне прилетало за мелочи — прогулы или пропуск работы. Я никогда не попадался на продаже травы или на свидании с девушками. Я никогда не был пойман за взяточничество или за что-то другое серьезное.

Однажды меня подозревали в серьезном преступлении, к которому я не имел никакого отношения. Кто-то угнал грузовик, проехал к зданию администрации, ворвался в комнату, где хранили деньги пациентов, украл сейф, где находилась вся сумма денег, поместил его в грузовик и увез восвояси. Они взломали сейф и увезли с собой кучу денег.

Администраторы подозревали, что я был в этом замешан. Они вызвали меня и допрашивали. Мне это показалось классным делом, но я? Как я мог все это сделать? Я не знал ничего об угоне автомобилей, взломе замков или взломе сейфов. И как я мог