Жизнь взаймы - Виталий Гладкий

– Крупную?..

– Им заинтересовалась местная служба безопасности. А теперь они ждут гостей из столицы. Поэтому не исключен вариант, что вас опять начнут мытарить допросами.

– Мне уже не привыкать, – хмуро буркнул Паленый. – Интересно, что этому Сайдулле понадобилось в нашем городе?

– Как видно, это не только вас интересует. Кстати, такой поворот событий нам на руку. ФСБ обязательно будет отрабатывать его связи, гляди что-то ценное для нас и всплывет.

– Хорошо бы… – Паленый немного поколебался, но затем решился: – Мне хотелось иметь сведения еще о некоторых друзьях-приятелях нашей семьи.

Тимошкин пристально посмотрел на него и сказал:

– Нет, вы положительно имеете какую-то версию всех этих событий. Не поделитесь?

– Это преждевременно. Подойдем к проблеме с двух сторон – вы снизу, а я сверху. Так будет более эффективно.

– Вы рассуждаете, как настоящий профессионал. У меня создается впечатление, что вам пришлось поработать в органах. И не обязательно в милиции.

– Помилуй Бог… – Паленый изобразил простодушную улыбку. – Есть такая наука – логика. Вот она мне и подсказывает, что нужно отрабатывать все версии, даже самые невероятные с точки зрения здравого смысла.

– Так и нас учили, – кивнул капитан. – Да вот беда – на большое количество версий требуется очень много времени. А где его взять при нашей загруженности? Это только в книгах и кино опер только тем и занимается, что долго и упорно идет по одному следу. Такое бывает только в том случае, когда создается специальная бригада для расследования какого-нибудь резонансного дела.

– Что касается вашего начальства, то этот вопрос, надеюсь, мы решим. Придется опять лезть в верха, но куда денешься. Мы с Анной Григорьевной боремся за свои жизни и не позволим, чтобы вам вставляли палки в колеса.

– Надеюсь, это у вас получится.

– Получится, – ответил Паленый, но без внутренней уверенности – лишь бы подбодрить Тимошкина.

– Что ж, тогда дайте мне фамилии тех, кто вас заинтересовал.

Паленый назвал четверых: Лизку, Ника, Жоржа-винокура и Семена Марковича. Почему его выбор пал именно на этих людей, он объяснить не мог даже самому себе. Возможно, сработала интуиция, а может, еще что-то, какие-то подозрительные нюансы в поведении этой четверки.

Он с удивлением обнаружил, что начинает думать как-то по-другому, более мощно и продуктивно. Когда Паленый жил на свалке, его мысли были скудны и однообразны: как бы заработать какую-то копейку и где взять лист жести или кусок толя, чтобы накрыть проржавевшую насквозь крышу своего жилища.

Теперь же Паленый, анализируя ситуацию, сложившуюся вокруг семьи Князевых, оперировал такими соображениями и категориями, о которых совсем недавно не имел ни малейшего понятия. Откуда все это? Данный вопрос ставил его в тупик.

Незнакомые слова сами просились на язык, и Паленый точно знал, что они обозначают; ему было хорошо известно, как работают правоохранительные органы и каким образом происходит отработка версий преступления; наконец, он стал разбираться в психологии людей, чего раньше за собой не замечал.

И только все, что касалось бизнеса, казалось ему китайской грамотой. Конечно, в принципе он понимал, как и при помощи чего движется эта сложная машина. Но не более того. Все остальное было для него темным лесом.

Поэтому Паленый старался избегать разговоров на эту тему, как ни старалась Анна Григорьевна переломить ситуацию и вызвать в нем интерес к работе фирмы. Он по-прежнему прикидывался заторможенным и отделывался общими фразами.

Когда Тимошкин ушел, он сел за компьютер. Его приобрели по просьбе Паленого, что сильно порадовало Анну Григорьевну.

Он не стал задумываться над тем, почему ей было по душе его желание приобщиться к достижениям современной цивилизации. Паленый все больше и больше убеждался в том, что женская логика – это непаханое поле, и ему вовсе не улыбалась безнадежная перспектива выступать в роли очередного оратая. В данный момент его интересовали совсем другие вещи.

Включившись в программу, он довольно хмыкнул – кто-то пытался взломать файл, на котором хранились материалы, касающиеся нападения бандитов. И не только.

Едва компьютер был установлен и подключен к сети, Паленый сразу же все, что можно, закодировал. Так что теперь посторонние не могли снять информацию, которая копилась на электронных носителях, не зная шифров.

И снова он удивлялся, откуда у него такие знания по части профессиональной работы на компьютере…

Паленый понял, что компьютер включала Анна Григорьевна. Кроме нее и Маргоши, никто не заходил в его комнату. Но Маргоша вообще сторонилась всякой техники, в том числе и бытовой; она даже боялась включать посудомоечную машину.

Значит, Анна… Что ей было нужно?

Домыслить он не успел. Анна Григорьевна появилась в его комнате собственной персоной. Паленый едва успел переключиться на Интернет, чтобы она не увидела, кто фигурирует на экране монитора. Там как раз появилась первая страница досье на Щурова.

– Доброе утро, – сказала Анна Григорьевна и присела сбоку от стола, на котором находился компьютер.

– Доброе… – неприязненно буркнул Паленый, который в этот момент ругал себя на все заставки за то, что не закрыл комнату на ключ.

Она словно и не заметила его дурного настроения. В руках Анна Григорьевна держала обычную картонную папку без надписи.

– Мне бы не хотелось, чтобы между нами были какие-то недомолвки, – сказала она необычно мягким голосом. – Посмотри…

Анна Григорьевна положила папку перед Паленым. Он машинально открыл ее… и увидел фотоснимок Есесеича! Старый бомж был сфотографирован на пороге своей халупы. Он смотрел исподлобья, а на его лице застыла кривая недоверчивая улыбка.

– Ну и что? – стараясь быть спокойным, спросил Паленый.

– Я была уверена, что ты догадаешься, зачем мне понадобилось расспрашивать о том, где тебе делали пластическую операцию…

Паленый промолчал. Он внутренне сжался, ожидая продолжения давно назревшего разговора.

– Я дала задание знакомому частному детективу, и он весьма добросовестно выполнил свою работу, – между тем продолжала Анна Григорьевна.

– Теперь ты довольна? – резче, чем следовало бы, спросил Паленый.

– Не сердись… В этом нет ничего зазорного. Мне до сих пор не дает покоя история с твоим странным исчезновением. Теперь, после всех событий, я начинаю думать, что авария, в которую ты попал, не случайна. В чем я почти убедилась, когда прочитала отчет детектива.

– И что ты там вычитала? – Паленый демонстративно закрыл папку.

– То, что твое возвращение – настоящее чудо.

Анна Григорьевна не сводила с него глаз, и Паленый чувствовал себя очень неуютно. Он был словно в перекрестье прицела винтовки снайпера, и ему хотелось, чтобы этот разговор закончился как можно быстрее.