Аллегро на Балканах - Александр Михайловский

А императрица посмотрела на то жалкое зрелище, которое представлял в тот момент Куропаткин, и со вздохом сказала:

– Расслабьтесь Алексей Николаевич, честное слово, я не кусаюсь. И мой канцлер тоже, ну разве что иногда. А Сашка, хоть его сейчас тут нет, так и вообще ангел во плоти. В любом случае, вас звали сюда не потому, что в чем-то провинились, а потому, что у нас для вас есть новое назначение. Правда, оно не такое спокойное, как прежнее, но мой канцлер, например, уверен, что вы с ним справитесь…

– Ваше Императорское Величество, – поднял голову Куропаткин, порозовев лицом, – а позвольте узнать, какое именно дело вы намерены мне поручить?

– Мы, – с величественным видом произнесла императрица Ольга, – намерены назначить Вас нашим Наместником Анатолии, Великой Армении и Леванта…

– Анатолии и Леванта? – недоумевающе переспросил Куропаткин.

– Первоначально у нас был план организовать в центральной Анатолии ангорский эмират, назначив эмиром кого-нибудь из наиболее вменяемых потомков султана Османа, – сказал канцлер Одинцов, – но эта идея рассеялась в воздухе вместе с вонючим мелинитовым дымом после взрыва Семибашенного замка. Погибших там женщин и детей, конечно, жалко, но это не мы придумали взять их в заложники и посадить на минный фугас, чтобы в случае неудачи разом лишить нас всех возможных контрагентов при подписании мирного договора. Зато теперь у нас развязаны руки для того, чтобы поступить с бывшими турецкими землями как должно, а не как обычно…

– Да, вот именно, Алексей Николаевич – как должно, – с нажимом произнесла императрица, пододвигая Куропаткину какую-то бумагу. – Вот, читайте…

Тот сунул руку во внутренний карман мундира, достал оттуда черепаховый футляр, извлек из него очки и, водрузив их на нос, начал читать:

«Высочайший манифест Великой императрицы Ольги Второй о принятии Константинополя, Анатолии, Великой Армении, Леванта и Святой земли Палестины под Державу Российскую, 1907 год, 27 число августа месяца.

Божиею проспешествующею Милостию

Мы, Ольга Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская, Московская, Киевская, Владимирская, Новгородская, царица Казанская, царица Астраханская, царица Сибирская, царица Херсонеса Таврического, государыня Псковская и великая княгиня Смоленская, княгиня Эстляндская, Лифляндская, Корельская, Тверская, Югорская, Пермская, Вятская, Булгарская и иных; государыня и великая княгиня нова-города Низовския земли, Черниговская, Рязанская, Полоцкая, Ростовская, Ярославская, Белоозерская, Удорская, Обдорская, Кондийская, Витебская, Мстиславская и всея северных стран повелительница, и Иверския земли, Карталинских и Грузинских царей и Кабардинския земли, черкасских и горских князей и иных наследная государыня и обладательница:

В прошедшую с Портой Оттоманской войну, силы и победы оружия НАШЕГО дали НАМ полное право объявить Российскую империю полноправным наследником и продолжателем погибшей Византийской империи, и, приняв на себя титул царицы Константинопольской, передать его преемникам престола НАШЕГО, а побежденную Оттоманскую Порту по праву победителя объявить низвергнутой и павшей в прах.

И для того, по долгу предлежащего НАМ попечения о благе и величии Отечества, стараясь пользу и безопасность его утвердить, как равно полагая средством, навсегда отдаляющим неприятные причины, возмущающие вечный мир между Всероссийской империей и соседними народами, который МЫ навсегда сохранить искренно желаем, а также в удовлетворение убытков наших, решились мы взять под державу нашу град Константинополь с окрестностями, Анатолию, Великую Армению, Левант и Святую Землю Палестины.

Возвещая жителям тех мест силою сего НАШЕГО Императорского Манифеста таковую бытия их перемену, обещаем свято и непоколебимо за СЕБЯ и преемников престола НАШЕГО, содержать их наравне с природными НАШИМИ подданными, охранять и защищать их лица, имущество, храмы и природную веру, коей свободно отправление со всеми законными обрядами пребудет неприкосновенно, и дозволить напоследок каждому из них состоянию все те преимущества, каковыми таковое в России пользуется;

напротив чего от благодарности новых НАШИХ подданных требуем и ожидаем МЫ, что они в счастливом своем презрении из мятежа и неустройства в мир, тишину и порядок законный потщатся верностию, усердием и благонравием уподобиться древним НАШИМ подданным и заслуживать наравне с ними монаршую НАШУ милость и щедроту.

Подписано собственноручно ОЛЬГА

Дан в престольном Нашем граде Святого Петра, августа 27 дня от Рождества Христова 1907, а государствования Нашего в третье лето.»

Дочитав Манифест, Куропаткин так же не спеша убрал очки, широко перекрестился и, трижды прочитав «Отче наш», со слезами на глазах сказал:

– Благодарю вас, государыня-императрица Ольга Александровна, за честь и доверие, проявленное к старику. А я-то уж думал, что моя опала в ваших глазах будет вечной. Сделаю все, что смогу, к вящей славе нашего Отечества и Вашего Императорского Величества. И вас, господин Одинцов, а также отсутствующего здесь господина Новикова, я тоже особо благодарю за то, что помогли государыне Ольге железной рукой взнуздать Россию и вздеть ее на дыбы, чтобы само имя русское честно и гордо поднялось на недосягаемую высоту. Мы, здешние люди, прости Господи, так не смогли бы. А сейчас мне и сладко, и страшно, как перед боем, не опозориться бы вновь. Вы уж простите старика, если что…

– Да не опозоритесь вы, Алексей Николаевич, не переживайте, – успокоительным, почти ласковым тоном произнесла императрица, – сия работа как раз по вашим талантам. Те качества, которые сделали вас очень плохим командующим фронтом, наиболее подходят для службы нашим Наместником в столь непростом краю. Управляйте с разумной осторожностью, никуда не спеша и в то же время не опаздывая, и помните, что, помимо магометан, законные права которых вы и в самом деле должны охранять, на вверенных вашему попечению землях проживают христиане, при прежних турецких властях изрядно стесненные во всех проявлениях своей жизни. Именно они, наследники древнего византийского народа, не предавшие веры своих предков, должны сделаться главной вашей опорой и предметом заботы. И в тоже время я не одобрю никакого насилия – как магометан против христиан, так и наоборот. Задача у вас будет как у Одессея – пройти между Сциллой и Харибдой. В тех местностях, где магометанские фанатики устраивали убийства и погромы христианского населения, все виновные в этом должны быть изобличены, судимы военно-полевым судом и повешены на древе. Понимаете? Никакого Нашего прощения насильникам и убийцам быть не может…

– Я все понимаю, Ваше Императорское Величество, – сказал изрядно подуспокоившийся Куропаткин, – и, как уже говорил, приложу к исполнению Вашей воли все возможные усилия…

– Тогда, Алексей Николаевич, – сказала императрица, – сейчас вы возвращайтесь к себе на службу и, передав дела своему заместителю, выезжайте в Константинополь. Там мой Сашка окончательно введет вас в курс дела и передаст под ваше командование воинские силы, предназначенные для силовой поддержки. А теперь ступайте. Надеюсь в дальнейшем услышать о вас только хорошее.