Что мы знаем друг о друге - Джеймс Гулд-Борн

— «Пандамониум»! — воскликнул Уилл. Все посмотрели на него. — Ну, понимаете? Панда? Мониум? Пандамониум!

— А звучит неплохо, — заметила Кристаль.

— Значит, «Пандамониум», — согласился Дэнни.

— Как скажете, — пробурчал охранник.

Он записал название и, схватив печать, замахнулся ею, как орудием убийства. Дэнни неохотно вытянул руку, и охранник припечатал его с такой силой, что буквы «ВИП» можно было бы разглядеть даже без краски. Поставив печати Кристаль и Уиллу — куда более ласково, чем Дэнни, — он отошел в сторону и пропустил их в зону для выступающих.

— Двадцать седьмая кабинка! — крикнул он им вслед, пока компания медленно пробиралась по длинному коридору к центру тента.

Пространство разделяли многочисленные холщовые перегородки с номерами над входом. Некоторые были наглухо застегнуты, но большинство оставались открытыми, и можно было разглядеть репетирующих артистов. Дэнни узнал кое-кого из парка: белку, цыпленка и живую статую — она то ли тренировалась, то ли просто сидела неподвижно. Тим тоже был здесь: настраивал гитару и подкручивал колки, а Милтон сидел у него на плече в очаровательном лаймово-зеленом свитере с треугольным вырезом. Но на каждое знакомое лицо приходилось бессчетное количество незнакомых. Там были жонглеры, клоуны, моноциклисты; был даже жонглирующий клоун на моноцикле. В одной кабинке сидел тощий беззубый старик в белой футболке с мордой джек-рассел-терьера. Этот же самый терьер устроился на стуле напротив него и гавкал всякий раз, когда старик делал паузу, исполняя столь же беззубую версию песни Wannabe группы Spice Girls.

В другой кабинке человек в смокинге как минимум на три размера меньше нужного стоял за столом, в центре которого возвышался перевернутый цилиндр.

— Дамы и господа! — начал он, обращаясь к невидимым зрителям и делая таинственные пассы. — Сейчас я вытащу кролика из этой шляпы!

Сунув в цилиндр руку, он пошарил там и опустил ее глубже — сначала по локоть, затем по плечо. Вытащив руку, присел, приподнял край скатерти, заглянул туда, а потом залез под стол целиком и минуту спустя вылез огорченный и растрепанный.

— Черт! — Он достал из нагрудного кармана красный платок и вытер лоб, не замечая, что следом вытянул еще несколько разноцветных платков, которые теперь свисали с пиджака, как тибетские молитвенные флаги.

— Пришли. — Кристаль остановилась у комнатки под номером двадцать семь. Когда девушка расстегнула молнию и шагнула внутрь, холщовые стены всколыхнулись.

— Уютненько. — Дэнни уселся на раскладной стул, занимавший почти половину свободного пространства. — Тут даже растяжку не сделать, не то что потренироваться.

В проходе возникла голова Ивана.

— Найдется местечко для еще одного гостя? — Он втиснулся, заставив остальных вжаться в стены.

— Иван! — воскликнул Уилл.

— Привет! — обрадовался Дэнни. — Как ты прошел?

Иван повернулся спиной, показывая надпись на своей черной футболке: «сотрудник».

— Признавайся, ты кого-то убил?

— Не убить, — улыбнулся Иван. — Купить на eBay. Давно. Полезно. Один раз я пройти на концерт Майкла Болтона бесплатно в этой футболке.

— Ты ходил на концерт Майкла Болтона[25]?! — Кристаль взглянула на него так, словно он только что по пьяни попытался сделать сальто назад и упал.

— Проверка. — Иван старался говорить самым что ни на есть будничным тоном. — Проверить футболку.

— Иван, это Кристаль, она учила меня танцевать. Кристаль, это Иван.

Иван пожал ее руку, которая полностью исчезла в его лапище.

— Папа однажды спас ему жизнь. — Уилл кивнул на Ивана. — Да, пап?

Кристаль и Иван уставились на Дэнни: она — с сомнением; он — с угрозой.

— Что? — спросил Дэнни с нервным смешком, заметив выражение лица Ивана. — Это Лиз ему сказала, а не я!

— А кто сказал Лиз? — поинтересовался Иван.

Прежде чем Дэнни успел ответить, в проходе, к его огромному облегчению, нарисовался Мо.

— Как ты прошел через охрану? — Дэнни вжался в стену, когда Мо протиснулся внутрь.

— Сказал, у меня особые потребности, — ответил тот, похлопав по своему слуховому аппарату. — Всегда работает.

— Это правда, — заметил Уилл, — у тебя ведь особые потребности.

Мо стукнул его по руке.

— Малули? — послышался голос из коридора. Через секунду в кабинку заглянул мужчина в такой же футболке, как у Ивана.

— Это я, — ответил Дэнни.

— И я, — добавил Уилл.

— И он, — согласился Дэнни.

— Поздравляю, — сказал мужчина, сверившись со своими записями. — Вы выступаете последним. Я вас позову, когда подойдет ваш черед.

— Последним! — воскликнул Дэнни, когда тот ушел.

— Это не так уж плохо, — заметила Кристаль. — В смысле да, конечно, тебе придется просидеть тут до самого конца и нервничать все сильнее и сильнее, пока твоя уверенность не растает. С этой точки зрения — да, плохо.

— Это ты меня так подбодрить пытаешься? — ухмыльнулся Дэнни.

— Я еще не закончила. У тебя есть и преимущество. Видишь ли, судьи забывают выступления, как только они заканчиваются, сечешь? Но ты — последнее, что они увидят перед тем, как принять окончательное решение. Тебя они запомнят.

— А если ты облажаешься, они и это запомнят, — очень кстати добавил Иван.

— Спасибо, Иван, — хором сказали Дэнни и Кристаль.

— Удачи, мистер Малули, — пожелал Мо. — Вы там всех порвете!

Он изобразил пальцами дьявольские рожки и направил их в сторону Дэнни.

— Что за шум? — насторожилась Кристаль. Все замолчали и прислушались. Снаружи кто-то заговорил в микрофон.

— Шоу! — воскликнул Уилл. — Начинается!

— Добрый вечер, Гайд-парк! — Мужчина лет шестидесяти выскочил на сцену под жидкие аплодисменты. Его лицо казалось почти таким же помятым, как белоснежный костюм, будто бы снятый с трупа мистера Сандерса из рекламы KFC. — Вам весело?!

Он направил микрофон в толпу.

Зрители промямлили что-то утвердительное. Кто-то крикнул «козел!»; несколько человек заржали, но конферансье как ни в чем не бывало пожал плечами, словно его так называли всю жизнь.

— Ну, если нет, то скоро развеселитесь: боже, ну и артисты у нас! Тут вам танцоры и диджеи, мимы и музыканты, жонглеры и гимнасты, художники и акробаты — кого у нас только нет! Сегодня все они будут соревноваться за главный приз — десять тысяч фунтов, чтобы счастливый победитель ушел наконец с улиц и начал жизнь с чистого листа!