Комфорт гарантируется - Фридрих Незнанский

Он несколько раз моргает и открывает глаза. Мутное пятно постепенно приобретает очертания сидящего напротив него специалиста.

— Как вы себя чувствуете?

— Нормально. Я долго спал?

— Около полутора часов.

Он протирает глаза ладонями.

— Вы устали?

— Не знаю. Странные ощущения.

— Так всегда бывает после гипноза. Впрочем, могу вас обрадовать: на сегодня мы закончили. Можете отдыхать.

Специалист поднимается со стула и выходит из комнаты. Он остается в полном одиночестве. Хотя наверняка здесь установлены скрытые камеры.

Он тоже встает со стула и подходит к окну. С высоты третьего этажа ему виден расстилающийся впереди океан. Где-то по ту сторону, в Южной Корее, находится тайный офис Мурада Непесова.

Его задание остается неизменным — он должен обнаружить этот офис.

Убежище, в котором укрывался Лиманов и его ближайшее окружение, с полным основанием можно было бы назвать бункером. Если не считать того, что этот «бункер» располагался в обыкновенном особняке и был окружен самым обычным деревянным забором, из-за которого выглядывали разросшиеся яблони. Правда, забор этот был выше человеческого роста, и, если бы кому-нибудь вдруг пришло в голову перебраться через него, он был бы немало удивлен, обнаружив внутри целую роту вооруженных до зубов людей. Личную охрану Мичмана.

Эту дачу (как называл ее сам Юрий Петрович) он приобрел еще лет пятнадцать назад. Она была полностью оборудована всем необходимым, и в ней можно было бы выдержать длительную осаду.

Официально дача принадлежала какому-то пенсионеру, который даже не подозревал, кто является ее истинным хозяином. Пенсионер ежемесячно получал определенную сумму и никаких иллюзий по поводу того, что он является частным собственником, не питал. Такое положение вещей его полностью устраивало.

В обычное, мирное, время Юрий Петрович Лиманов никогда здесь не появлялся. Это было резервное место для самых экстремальных ситуаций.

Сейчас такая ситуация наступила.

Отсюда Юрий Петрович руководил «боевыми действиями».

Как и в самом начале войны, он продолжал общаться исключительно с Владиком, единственным человеком, которого Мичман до конца посвящал во все свои планы.

В данный момент они вдвоем сидели за столом и обедали. Жареный гусь с тушеной кислой капустой удался на славу, о чем Юрий Петрович не уставал повторять.

Он вообще сегодня был на удивление весел.

Учитывая последние дни, которые все они проводили в страшном напряжении, это было удивительно.

Владик ел молча, предпочитая не торопить события. Рано или поздно отец должен был сообщить ему причину своего веселья.

Юрий Петрович налил себе рюмку водки.

— Ну что, Владик. За победу над врагом!

Проглотив водку, Юрий Петрович тут же налил себе еще одну рюмку.

— Скоро все это закончится.

Новая рюмка тоже опустела.

Юрий Петрович поставил ее на стол и отодвинул тарелку.

— Пойдем наверх, попьем чай там.

Комната наверху была обставлена по-спартански. Две односпальные кровати в разных углах, большой письменный стол, пара стульев и небольшой журнальный столик.

Обыкновенная дача. Разве что стекла в окнах были пуленепробиваемые, да и весь дом был построен из огнестойкого материала.

Усевшись на стул, Владик стал ждать продолжения. Он предполагал, о чем станет говорить отец. Но он никогда не думал, что все это произойдет так быстро.

Он думал, что у них есть еще как минимум месяц.

Это было бы логично, учитывая, что в войне они одерживали верх. Они прижимали Непесова по всем фронтам и будут прижимать дальше… И через какое-то время они окончательно прижмут его…

Но у отца на этот счет было иное мнение.

И самым неприятным было то, что Владик понимал: отец прав. Даже если они разобьют Непесова в пух и прах, им самим тоже не уйти.

Они тоже на крючке, и в этой войне не будет победителя. Мичман чувствовал это (а он обладал поистине зверским чутьем) и сумел заразить своей уверенностью Владика.

В эту войну оказались втянуты слишком огромные силы, деньги, и, как только война закончится, государство возьмется за победившего.

И все-таки Владик думал, что у них с отцом есть хотя бы один месяц.

Охранник внес огромный, пышущий жаром самовар. Второй поставил на стол поднос со всевозможным вареньем и двумя чашками.

Юрий Петрович сам разлил чай и протянул одну чашку Владику.

— Пора приступать к осуществлению нашего плана, — просто сказал он. — Сейчас самое удобное для этого время.

— Не рано?

— Сегодня не рано, а вот завтра может быть уже поздно. У меня нет уверенности в том, что власть станет терпеть нашу бойню до конца. Вдруг они завтра решат, что пора действовать, и накроют всех оптом? И нас, и Перса с его компанией. А мне бы чертовски хотелось посмотреть, как сдохнет этот проклятый капитанишка. Так что волей-неволей нам придется обострить ситуацию. Я уже отдал Магадану все распоряжения. В ближайшие два дня он и его люди все сделают.

— А если власть решит вмешаться уже на первом этапе?

Юрий Петрович ухмыльнулся:

— Значит, мы с тобой станем отстреливаться.

— Я дам вам парабеллум, — тихо сказал Владик.

— Что?

— Двенадцать стульев. Бендер сообщает Кислярскому о том, что им придется отстреливаться, и предлагает дать ему парабеллум.

— А, понятно. Только у нас с тобой несколько иные отношения, чем у Бендера с этим, как его, Кислярским.

— Поэтому я и думал, что у нас есть еще какое-то время. — Владик поставил чашку на стол. — Просто…

— Не дрейфь, сынок, — Лиманов тоже поставил чашку и, положив обе руки на стол, пристально посмотрел на Владика, — и не распускай сопли. Мы и так провели вместе достаточное количество времени. Я постарался научить тебя тому, что считаю самым важным в жизни. Никогда не сдаваться, всегда идти вперед и никого не бояться. Ни единой суки! Я долго шел по этой жизни и достиг многого. Дальше пойдешь ты. И я знаю, что ты справишься с этой жизнью. А теперь пей чай, а то он остывает.

Сжав губы, Владик взял чашку и долил в нее из самовара кипятка. На отца он старался не смотреть.

Ухмыльнувшись, Юрий Петрович тоже долил себе чай.

— Слушай, сынок. У меня есть к тебе одна просьба. Давно хотел сказать, да все недосуг было.

— Да? — Владик тут же перевел взгляд на отца.

— Купи себе при случае другие очки. А то в этих ты уж больно сильно смахиваешь на отличника.