Комфорт гарантируется - Фридрих Незнанский

— Она пошла к морю, — ответил один из охранников. — Ребята хотели пойти ее сопровождать, но она их отшила.

— Значит, пошла одна?

— Одна, — подтвердил охранник. — Слушай, Олег, а это правда, что ее мать взорвали?

— Да, только что по телевизору экстренный выпуск показывали. Ее и две машины сопровождения. Всех подорвали.

— Вот суки!

— Суки, — согласился Коляда.

Отвернувшись, он направился к морю.

Особняк Непесова занимал огромную территорию. Это был целый парк со своим лесом. Одной стороной этот парк выходил на побережье.

Раньше на этом месте располагался детский пионерский лагерь, но он закрылся еще в конце восьмидесятых из-за нехватки средств. Что можно было разворовать — разворовали, а все остальное за пару лет пришло в полную негодность и сгнило.

Потом всю эту территорию приобрел в личную собственность Мурад Непесов. И значительную помощь при покупке оказала ему Белла Владимировна Кравцова.

Коляда прошел мимо старого фонтана и вышел к каменной лестнице, ведущей к морю. Внизу он увидел фигуру Жени. Она сидела на скамейке и смотрела на море.

Когда он подошел, она даже не повернулась.

— Что тебе надо? Передай Мураду, что со мной все в порядке. Просто мне надо побыть одной.

— Мне жаль, что так произошло с твоей матерью. Я понимаю, как это тяжело.

— Понимаешь? — Она резко повернулась. — Что ты понимаешь? Да ты ни хрена не понимаешь.

Развернувшись, Коляда направился обратно.

— Подожди, — услышал он за спиной голос Жени.

Коляда остановился.

— Извини, я не хотела тебя обидеть. — Ее голос стал мягче. — Я не подумала, что твои родители… Ну, в общем, они ведь тоже погибли…

— Ничего. Я не обиделся. Ты сейчас очень расстроена.

— Присесть не хочешь?

Она подвинулась на край, освобождая ему место. Коляда сел.

Несколько минут они сидели молча, наблюдая за накатывающимися на берег волнами.

— Понимаешь, — начала Женя, — мы говорили с ней за час до того…

Она начала тихонько всхлипывать.

— …до того, как это случилось. У нее был такой странный голос. Сейчас я думаю, что она знала… нет, не знала — чувствовала, что это должно произойти. А мы поговорили так недолго…

Женя расплакалась.

Коляда аккуратно обнял ее, Женя уткнулась ему в плечо и разрыдалась по-настоящему.

— Успокойся, Женя.

Коляда не умел утешать девушек. Людей вообще сложно утешать в таких ситуациях. Никогда не знаешь, что именно надо сказать, чтобы человеку сделалось легче, поэтому начинаешь нести всякую чушь и произносить самые банальные слова.

Однако, как ни странно, это действует.

Наверное, это происходит оттого, что любые слова от самых умных и важных до самых глупых на самом деле ничего не значат. Человеку нужны не слова, ему нужно тепло и ощущение того, что кто-то есть рядом. Кто-то, готовый выслушать и посочувствовать.

Именно посочувствовать. Не понять, не объяснить, не разложить все по полочкам, а просто посочувствовать.

Спустя десять минут рыдания перешли во всхлипывания, потом они стали все реже, реже и наконец прекратились совсем.

Женя подняла мокрое от слез лицо и посмотрела на Коляду.

— Спасибо, Олег. — В ее голосе звучала искренняя благодарность. — Правда, спасибо.

— Не за что. Я рад, что тебе лучше.

Он убрал руку с ее плеча.

Жест вышел настолько неловким, что Женя рассмеялась. Коляда тоже улыбнулся.

— А ты правда пять лет лежал в сумасшедшем доме?

Улыбка исчезла с его лица.

— Извини, что я спрашиваю, просто это так…

— Необычно?

— Ну да, — просто сказала Женя.

— Правда. Но я не сумасшедший. У меня была амнезия.

— Я слышала, ты кого-то убил.

— Когда бежал? Я не убил, просто слегка ударил. Он не хотел отдавать мне ключи от больницы.

— Нет, не тогда. Еще раньше.

Коляда отвернулся.

— Я плохо помню то, что было раньше.

— Олег, если тебе неприятны мои вопросы, ты скажи. Я перестану.

Он пожал плечами:

— Да нет, спрашивай, если тебе интересно.

— А куда ты бежал?

— Не знаю. Просто бежал. Я подумал, что, если заберу собственное личное дело и историю болезни, они не станут меня искать.

— А что ты собирался делать?

— Устроился бы куда-нибудь.

Женя оценивающе посмотрела на Олега. Он выдержал ее прямой взгляд.

— А ты отчаянный, — сказала она наконец. — Прямо как из кино. Если бы ты жил в Америке, то подался бы в Мексику. В фильмах люди, которые хотят скрыться, всегда убегают в Мексику. Я думаю, ты бы сумел до нее добраться.

— Но мы живем не в Америке.

— Да, — согласилась Женя.

— Я однажды убежал из интерната. Давно. Мне тогда было лет пятнадцать. Пробирался к морю, хотел поступить в мореходку. Дурак был. Думал, если я до них доберусь, они меня примут с распростертыми объятиями и не позволят интернату забрать меня обратно.

— И что произошло дальше? Ты добрался?

— Добрался. — Коляда невесело усмехнулся. — Почти три месяца петлял, но все-таки добрался.

— А они?

— А они посадили меня в лазарет и позвонили в интернат. Оттуда приехал воспитатель и отвез меня обратно.

Он замолчал.

Снова возникла пауза.

— В интернате тебя обижали?

— В интернате всех обижают. Пока ты не вырастешь и не станешь сильным, тебя обижают старшие. Особенно если ты не хочешь плясать под их дудку. А когда ты становишься старшим, на тебя начинают наезжать воспитатели. — Он снова усмехнулся. — Но после того побега мой авторитет очень сильно вырос. Среди воспитанников. Зато воспитатели меня с тех пор возненавидели.

Неожиданно сзади, там, где стоял особняк, раздались автоматные очереди. Сквозь них до слуха доносились крики и топот ног.

— Что это? — Женя инстинктивно прижалась к Коляде.

— Не знаю. Но нам лучше побыстрее убраться с этой лавки.

Возле особняка прогремело несколько взрывов.

Коляда схватил Женю за руку и бросился к стене.

— Мы должны спрятаться.

— Надо идти в дом.

— Ты что, ошалела? Ты не видишь, что там творится? Нас тут же подстрелят.