Боже, спаси президента! - Стефан Кларк

— Да, Валери, фантастика. Мне нужно кое-что у тебя спросить.

— Элоди так счастлива. Я так счастлив. Ты счастлив? — Поскрипывание усилилось. Возможно, он решил изменить направление полета и отправиться на темную сторону Луны.

— Да, Валери, я чертовски счастлив. Так вот, насчет…

Внезапно раздался грохот.

— Oh merde…

— Валери, что случилось?

— Да это я из гамака падаю, — сказал он, как если бы еще находился в воздухе. — Ой, mon bras[112]. Нет-нет, я не уронил телефон, я ударил руку. Ай!

— Валери! Валери! — Это кричал не я. Какая-то женщина звала Валери. И судя по голосу, не просто звала, а собиралась устроить головомойку.

— Упс, — проговорил Валери и отключился.

Насчет гостиницы ничего не прояснилось, но теперь я по крайней мере знал, кого при любых обстоятельствах нельзя просить о помощи.

М. пристроилась в хвост грузовиков, направляющихся на север, в сторону Авиньона и Роннской долины, когда на экране моего телефона вдруг возникло имя Валери.

— Тебе удалось забраться обратно в гамак? — спросил я.

— Месье Уэст? — Это был не Валери, если только он не превратился в женщину.

— Oui, — ответил я.

— Un instant[113]. — проговорила она, и в трубке сильно зашуршало.

— Месье Уэст? — Это была другая женщина. Похоже, они там в очередь выстроились, чтобы проверить тот ли я, за кого себя выдаю.

— Oui?

— О, вы что, в самолете?

— Нет, в машине.

— Надеюсь, вы не за рулем?

— Нет, — ответил я, — я пассажир.

— Вас плохо слышно. Нет, честное слово, невозможно разговаривать.

Так какого же черта вы мне звоните, подумал я, но вслух вежливо извинился. Я узнал этот голос. Он принадлежал Бабуле. Первой женщиной, по всей видимости, была Му-Му, которая выступила в роли секретаря. Похоже, телефон Валери конфискован.

— Чем могу вам помочь? — спросил я.

— Вы в курсе визита президента? — несколько угрюмо поинтересовалась Бабуля. Ее все-таки перехитрили, заставили согласиться на неугодную ей дату.

— Да, прекрасная новость. Какая честь для вашей семьи.

— Это действительно честь, — признала она. — И прием должен быть à la hauteur. — Подразумевалось, что он должен быть на высочайшем уровне. — Поэтому я вынуждена поинтересоваться, способны ли вы организовать свадьбу такого калибра?

Высокомерно, но по делу.

— О да, — ответил я. — Я как раз по пути в Камарг. Мои сотрудники в Париже уже заняты приготовлениями.

— Но достаточно ли у вас людей, чтобы организовать мероприятие государственной значимости?

Насчет государственной значимости — это в точку, подумал я. Если Леанн не сможет ничего предпринять. это событие навсегда войдет во французскую историю и будет находиться в Интернете в непосредственном соседстве с минетом Фора.

— Certainement[114], — сказал я. — Мы наймем… много работников.

— А что насчет столов?

Ах да, животрепещущая проблема мебели.

— Мы найдем прекрасные столы, элегантные, с деревянными ножками, — пообещал я. — Но мне нужно уточнить количество гостей. Валери сказал, что будет человек двести. Это так?

— Ха! — Бабуля гавкнула так, будто Валери снова выпал из гамака у нее на глазах. — Двести! У Валери семьдесят двоюродных и троюродных сестер и братьев. Половина из них обзавелась семьями. И теперь, когда приезжает президент, гостей будет как минимум триста пятьдесят.

Ничего себе, подумал я. Нужно как можно быстрее сообщить эту неприятную новость Бенуа. И Жан-Мари. Полагаю, что, как отец невесты, он будет оплачивать счет за еду.

— Я сама распределю места за столами, — сказала Бабуля. — Естественно, я буду сидеть рядом с президентом.

— Конечно, — ответил я и подумал, что, если бедняга доживет до ужина, ей придется следить за тем, куда ставить ноги. Одно неверное движение, и она может наступить на Людивин, которая, без сомнения, будет сидеть под столом, развлекая главу государства.

Когда мы остановились перекусить в римском амфитеатре в Арле, мне наконец удалось позвонить Леанн.

Несмотря на внушительный возраст, это действующий амфитеатр, и здесь все еще проливается кровь. В наши дни вместо гладиаторов и христиан на потеху зрителям приносят быков. Вокруг арены, засыпанной песком, высились современные металлические трибуны.

Я поскакал наверх, сказав М., что хочу полюбоваться на город. Она кивнула и, оставшись внизу, растянулась на одной из каменных ступеней.

Древние амфитеатры славятся тем, что в них отличная акустика. Поэтому, достав телефон, я громко сказал: «Валери?», — будто отвечаю на его звонок. К счастью, мой голос не прогромыхал, как голос Зевса.

Повернувшись спиной к М., я набрал номер Леанн.

— Ты ведь помешаешь президенту приехать на свадьбу? — спросил я.

— Нет.

— Что? — Я почувствовал приближение паники. — Но ты должна… Скажи, а он знает о том, что происходит? — Секретность является неотъемлемой частью французской жизни, и полиция может молчать до последнего, пока голова президента не окажется в оптическом прицеле киллера.

Ответ меня удивил:

— Конечно знает. Неужели ты думаешь, что президент согласился прийти на эту свадьбу, потому что об этом его попросил твой друг Жан-Мари? Нет, это часть нашего плана.

А, ну да… С моей стороны глупо было думать, что обычные граждане могут повлиять на ход событий. Глядя на Арль, становилось ясно, что на самом деле Франция никогда не менялась. Все эти тонкие старые шпили, вечнозеленые деревья, голубизна Роны вдалеке… Картинка почти такая же, как тысячу лет назад. То же самое и в области социальных отношений.

— Я думал, он не приедет…

— Нет, это не сработает. Преступники — не дураки. А так мы можем быть уверены, что преступник объявится.

— Но вашего президента могут застрелить, — сказал я.

— Ну нет. — Она рассмеялась. — Он планирует приехать, выжить, а потом рассказать о своей смелости средствам массовой информации. У него сейчас небольшой спад популярности в sondages.

— В опросах?

— Да. А после всей этой истории его популярность возрастет на десять — двадцать процентов. — Она снова рассмеялась. — Именно это произошло с Шираком, когда на него покушались. А он понятия не имел о том, что готовится покушение. Президент, который знает об опасности и невзирая на нее рискует жизнью? Да он станет героем! Опередить его на выборах будет невозможно. Умный ход.