Черное пламя Раграна - Марина Эльденберт

— Откуда ты столько знаешь про детей? — почему-то шепотом спросила я.

— Когда-то всерьез думал, что стану отцом.

Ние все-таки удалось отлепить Лара от виари, и теперь грустили оба.

— А мы не можем забрать Чешуйку с собой?

— Не можем, — покачала головой я. — Здесь ее лучший друг, и она будет по нему скучать.

— А я? Я ведь тоже ее друг, — Лар заглянул в глаза сначала мне, а потом — Вайдхэну.

— Дрим! — неожиданно скомандовал тот, и виари подбежала к нам. Вот что он опять делает, а? — Дрим, с кем ты хочешь остаться?

Виари виркнула. Посмотрела на него. Потом — на Лара. Виркнула снова и неожиданно шагнула к моему сыну, ткнувшись носом ему в грудь.

— Чешуйка-а-а-а! — Сын снова прижался к виари.

— Решено, — Вайдхэн кивнул, и, раньше чем я успела открыть рот, добавил: — Вальцгарды будут с ней гулять, тебе не придется этим заниматься, Аврора.

— И я! И я буду гулять! И я!

Я прикрыла глаза, но потом только кивнула. Сопротивляться не осталось сил, да и разлучать их с Дрим сейчас было бы слишком жестоко. Кажется, Вайдхэн нашел тот выход, которого от усталости и переживаний не видела я. Не просто нашел, он его предложил, не заставляя меня предлагать самой. Да и Дрим-Чешуйка, кажется, была искренне счастлива.

Таким составом: я, Ния, Лар, Дрим и сопровождение мы выдвинулись к флайсу. Точнее, к нескольким флайсам, дожидавшимся нас.

— Вы будете начальником моей охраны? — уточнила я у вальцгарда, который явно руководил остальными.

Он улыбнулся:

— Временно, риам Этроу. Я обеспечиваю безопасность риамера Вайдхэна.

Я на миг лишилась дара речи. Он что, нам свою охрану отдал? Временно, но…

Первыми во флайс забрались Дрим с Ларом, потом села Ния. Я собиралась последовать их примеру, но все-таки обернулась.

Вайдхэн стоял у дверей и смотрел на нас.

После этого взгляда все окончательно усложнилось. Я знала, что ему ничего не стоит щелкнуть пальцами, и нас просто притащат к нему завтра. Может, даже вещи помогут собрать, но пока никто не намекал мне на сборы. Вальцгард — из тех, что стоял у меня в квартире на посту, как выразился Лар (хотя он очень точно выразился), и двое других по ту сторону от двери никакой инициативы по сборам не проявляли. Они просто были, а единственный раз, когда они проявили инициативу — так это когда мы шли от парковки к моему дому. Я в жизни не видела такое количество журналистов, и я в жизни не видела, чтобы их так грамотно и слаженно оттесняли. Нет, то есть от политических фигур — да, конечно, но не в моей реальности.

С другой стороны, если меня сопровождал тот, кто обеспечивает безопасность самого Вайдхэна… Это тоже все усложнило. Разумеется, убедившись, что мы с Нией, Ларом и виари благополучно добрались до дома, миновав толпу желающих взять у меня интервью и просто собравшихся со всех окрестностей людей, интересующихся, что происходит, его главный по безопасности отбыл вместе со своей командой, оставив мне в сопровождение троих, но самого факта это не отменяло.

Лар первое время прыгал вокруг вальцгарда, пытаясь его как-то растормошить, пока мы с Нией не уговорили его уйти, потому что Дрим заскучала. Дрим на самом деле не заскучала. Судя по выражению ее морды, виари пребывала в полном и безоговорочном шоке (как я). Она попыталась залезть под мою кровать, но помешали крылья, и теперь виари храбро сидела за ней, изредка моргая, как по таймеру.

Один из вальцгардов приволок нам корм и миски, и пока они там рассуждали на тему, как привести виари в себя, а Лар пытался подсунуть ей игрушечного дракона, чтобы она успокоилась, я стояла на кухне рядом с кофемашиной и, как никто, понимала чувства Чешуйки.

То, что моя жизнь не будет прежней, я уже поняла. Для этого достаточно было пройти по двору под взглядами зевак и соседей, под вспышками камер. Даже если я просто выйду на прогулку, я буду в центре внимания. Мой сын тоже.

— Журналисты не оставят вас в покое, — сказал тот самый главный по безопасности. И был прав. После того, как я появилась с правящим на людях, а он спас моего сына, даже предстоящие праздники слегка померкли в свете такой сенсации. Все с любопытством ждали комментариев пресс-службы Ровермарк, а я…

Я почти всерьез думала о том, чтобы переехать к нему. Почему почти?

Ну не могу же я такое думать всерьез!

Вот только его взгляд до сих пор врезался в меня — снова и снова, когда я оборачивалась там, на парковке. Взгляд, гораздо более глубокий, чем поцелуй, гораздо более откровенный, гораздо больше говорящий, чем любые слова. Так на меня еще никто не смотрел, и это была основательная причина отказаться от переезда.

Потому что в его присутствии я терялась.

Я теряла себя, становилась сумасбродной, готовой на все, сходящей с ума. Даже без прикосновений… а что уж говорить о прикосновениях. Он касался меня во сне, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что было в реальности. Я до сих пор содрогалась при мысли о том, как плавилась и сгорала в его поцелуях, в его касаниях, в этом безумном огне.

Что, если я действительно стану от него зависимой?

Что, если уже стала?

Он сказал, что во всем разберется, и что будет держать меня в курсе, но как он во всем разберется, если глубоководные фервернские попрятались и на связь не выходят?

Так ни до чего и не додумавшись, я сварила кофе. Разлила по чашкам, одну оставила на столе, одну отнесла Ние, в мою комнату, где они с Ларом выманивали Дрим лакомством и пытались играть приобретенными в зоомагазине игрушками, а третью протянула вальцгарду.

— Благодарю, риам, — он покачал головой. — Но я на службе.

Я не стала настаивать. Поставила чашку рядом со своей и села за стол. По-хорошему, стоило принять ванну. Расслабиться, позволить себе подышать под шипение пены и бурление соляных шариков. Сколько я себя помнила, это всегда мне помогало: начиная с самого детства, когда я мутузила воду кулаками и вертелась в ванной, поднимая волны и разбрызгивая воду на пол.

Мама ругалась…

Ох, мама.

Как же мне не хватает твоих советов. Твоей поддержки.

К сожалению, мама нуждалась в моей поддержке гораздо больше, чем я в ее, поэтому я всегда все решала сама. Вот и сейчас нужно было решать самой. Как поступить. Что делать дальше. Довериться ли своему странному влечению, переходящему все границы, этому притяжению, этому мужчине.

От которого у меня просто-напросто отлетает крыша!

Оттолкнув чашку с кофе так, что чудом его не расплескала, я все-таки пошла делать себе ванну. Одним из основных моих условий, когда я искала квартиру, было именно это: даже не ультрасовременная душевая кабина, которые сейчас были обязательным атрибутом мало-мальски приличного жилья, а именно ванна.